Александр Карпов - Необыкновенные приключения капитана Шпарина.

Начальник штаба лежал с проломленным черепом и подёргивал ногами.

— Не жилец, — Супонев наклонился к начальнику штаба. — А жаль, сегодня хотел арестовать. Дружок Ляхова. Кто из них главный теперь не узнаешь.

— Хорошая у вас компашка собралась, — сказал майор. — Одно начальство.

— У нас, у вас! Какая разница? — Супонев озирался, поигрывая пистолетом. — Хотя, как это — у вас? — возмутился он, отрывая у солдатика ухо и бросая на землю. — А кто командир этого сброда? Но среди офицеров есть ещё подозреваемые. У них и узнаем, кто главарь осинового гнезда.

Стоило капитану произнести эти слова, как из группы военных, принимавших участие в битве с Римской империей, отделились два офицера и, петляя как зайцы, понеслись к лесу.

— Догнать! — крикнул Супонев.

Время было упущено. Беглецы быстро удалялись. Чёткий строй солдат давно сломался, большинство, пользуясь моментом, улеглись на траву и не слышали капитана. Некоторая часть военных толпилась у основного места событий.

— Огонь! — скомандовал майор. — Стреляйте по ногам.

Супонев нажал на курок. Вместо выстрелов раздались щелчки. Мерзко матерясь, капитан полез за новой обоймой.

Обрадованные возможностью хоть кому-то отомстить за недавнее унижение и побои в схватке с римлянами, солдаты принялись лупить длинными очередями. Результат не замедлил сказаться.

Один из беглецов нашпигованный пулями сделал несколько кульбитов и упал.

— Мудустрелы! — крякнул майор. — Дайте-ка мне ружьишко.

Ему подали автомат, майор прицелился, выстрелил… и голова последнего беглеца разлетелась вдребезги.

— Как вы сказали такая стрельба называется? — насмешливо спросил Супонев. — Ну, то слово, которое вы произнесли?

— Донесение о произошедшем будем писать вместе. Не вздумай состряпать что-нибудь эдакое сам… — выписывая рукой в воздухе замысловатый узор, сказал майор. — Понял? А куда девался Михаил Иванович?

Шпарин ползущий к лесу, лелея надежду скрыться, услышав голос Древаки, распластался на земле и замер.

— Убили? — подбегая к Шпарину, крикнул майор.

— Отпустите меня, — прохрипел Шпарин, сжимая в кулаках вырванные пучки травы. — По хорошему-му…

— Поживее всех неживых, — расстроился Супонев.

— А-а!? Мутанто капитано-главсержанто. Как успехи в борьбе с грёбаными конфедератами? Быстро вы движетесь по служебной лестнице. Прямо прыжками.

— Миша, ты живой и это самое главное! Какое счастье… Опоздай я на день и тебя бы не было, — майор помог Шпарину подняться. — Я вижу тебе досталось.

— Так всё же: кто это? — хмуро спросил капитан в форме главного сержанта.

— Потом… — отмахнулся майор. — Где адъютант?.. Лейтенант, машину! В госпиталь, отдельную палату, самую лучшую. Помыть, обработать раны, одеть, накормить…

— Усыпить, — вставил Супонев.

— … сделать всё как положено! Вечером ко мне.

— Мои люди поедут с ним.

— Не возражаю, — кивнул Древака.

В длинный, уродливого дизайна, зеленый автомобиль погрузились адъютант, как две капли похожий на шпиона Ляхова, такой же белобрысый и тощий, Кесин, Додоня и Шпарин.

Додоня оттеснил водителя и уселся за руль.

— Соскучился, — заявил младший сержант. — Счас покажу вам класс.

Авто с высокими и широкими колесами, тупой мордой, открытым верхом, рвануло по травяному полю, распугивая бредущих солдат.

— Построится! — послышался сзади окрик майора. — Ползете, как стая муфлонов.

— Послушайте, лейтенант, — подвигаясь на сиденье к адъютанту, сказал Шпарин. — Вы, часом, не брат Ляхову? Уж больно похожи. Прямо вылитый убиенный помначштаба.

Лейтенант, отодвигаясь, ожесточенно замотал головой.

— Тогда скажите, а и вправду муфлон опасный хищник?

— Что вы? — ответил за лейтенанта Додоня, морща нос. — Муфлончик совсем не опасный. Это такая замесь барана с козлом и носатым кабанчиком. Полорогий — тот вкусный. А криворогий муфлончик — вонючий и кусучий. Мраз-зота…

— … и смахивает на главного сержанта, — досказал Шпарин. — То есть на капитана.

Спина Додони затряслась от смеха.

— Что и требовалось доказать, — Шпарин удовлетворённо откинулся на спинку сиденья и отметил, что отношение к нему совершенно изменилось. — Хорошая машина, сиденьев аж пять штук, идёт мягко, а как быть, если ненастье или враги нападут?

Додоня молча нажал какую-то кнопку. Из дверок выползли толстые стекла и металлические щитки. Сцепляясь между собой, они через несколько секунд образовали единое целое, закрыв автомобиль.

— О! — сказал Шпарин. — Супер!

— Не знаю, что вы имели в виду сказать, — Додоня гордо тряхнул головой. — Но это вездепроход специального назначения. Выпускается только для охранных отрядов.

«Вездепроход» задергался и через несколько метров остановился.

Младший сержант начал тыкать кнопки на щитке приборов.

— Может горючее кончилось? — спросил Шпарин, соображающий в этих делах.

— Точно, — подтвердил Додоня. — Кончилось.

— Ты заправлялся сегодня? — Додоня отвесил водителю подзатыльник. — Тащи канистру.

Пока водитель лазил в багажник, Шпарин обратил внимание на Кесина. Сержант сидел сзади и, как не отворачивал голову, второй фингал на правом глазу выделялся ярче первого.

— Не прячьтесь, — сказал Шпарин. — Теперь ночью вам можно ходить без фонаря, извините, без света.

— Это вы нас извините, за вчерашнее, — Кесин опустил голову. — Мы ж не знали, кто вы на самом деле.

— Да, уж, — Шпарин осторожно потрогал затылок. — А кто я, по-вашему?

— Начальству виднее, — не задумываясь, ответил Додоня, принимая канистру у водителя. Младший сержант положил канистру на капот и отвинтил крышку. — Начальство лучше нас знает.

— Утром залил, а в бак забыл. Думал полный, — сказал водитель.

— Думать надо головой, а не тем местом… — повторил Додоня фразу Супонева, подставляя под струю рот, потом голову. — Хорошо-о… Будете?

Глаза Шпарина полезли из орбит и второй раз за утро его потянуло очистить желудок.

— Большое спасибо, но я бензин не пью, — отказался он, борясь с тошнотой.

— Не знаю, что вы имели в виду сказать, но это вода. Водители специально ездят к роднику, там она мягчее, для двигателя лучше. Вы верно забыли.

— Забыл, забыл, — повторил, задумываясь, Шпарин.

Вечером башня из темного стекла казалась особенно зловещей.

Шпарина привели к ней в сумерках, опустили на лифте на пятый подземный этаж и начали готовить к промыванию мозгов. Легкий мандраж при виде темного стеклянного здания с надписью над входом «Лабораторный комплекс», сменился предчувствием ужасных и унизительных процедур, стоило ему оказаться в помещении забитом аппаратурой. Развешанные на стенах средневековые орудия пыток, скорее для антуража, чем для их применения, совсем не прибавляли оптимизма, а мощные слесарные тиски закрепленые в углу металлического стола и хирургические инструменты, разложенные на белой клеёнке, повергли его в тихий ужас.