Александр Карпов - Необыкновенные приключения капитана Шпарина.

— Немедленно прекратить, — скомандовал Шпарин.

— Хотел обсчитать бедных военных, — Ляхов ослабил хватку. — Семнадцать рублей? Стоит маленькая курочка и кусочек мяса таких денег? Стоит? Ряшку наел…

— Не стои-ить, — хрипел, багровея толстой ряшкой, половой. — За счет заведения… Отпусти-и-и!

— На сколько мы наужинали? — спросил Шпарин.

— Три рубли-и-и…

— Вот тебе десятка и вы про нас забыли. Хозяину передай: будете болтать, вернемся, спалим харчевню, — сказал Шпарин и похвалил Ляхова:

— Теперь, лейтенант, я вижу: ты действительно пригодишься.

Ляхов от удовольствия зарделся.

На улице Маралов поковырял пальцем в зубах, сплюнул и меланхолично произнес:

— Миша, ты превращаешься в чудовище. Стреляешь в людей. Где твой тонкий, изящный литературный язык? Вот уже и заговорил, как урка.

— Капитан, о чём он?

— Заговаривается, — Шпарин досадливо хлопнул Маралова по плечу. — Болезнь сразу не отступит. Возможны рецедивы. Предстоит долгое и обильное лечение.

Подошли бывшие лейтенанты.

— Парни! — пожимая им руки, сказал Шпарин. — Прошу извинить. Операция по изьятию денег откладывается до завтрашнего вечера. Машины отпустить. Лейтенант Ляхов вам всё обьяснит. На сегодня свободны. Спасибо.

— Не понял, капитан? — расстроился Ляхов. — Как откладывается? Передумали?

— Необходима глубокая корректировка плана, иначе спектакль не сыграть. Отшлифуем детали и только потом на штурм.

— Теперь понял.

— Лейтенант, маленькая проблемка. Перед убытием в «командировку» отдал квартиру брату с семьёй. Куча ребятишек. Не хочется стеснять. Хотелось бы привести себя в порядок, пожить в тихом укромном месте, без лишних глаз. Привычка, издержки профессии. Какая-нибудь захудалая гостиница на отшибе. Можешь посоветовать?

— Зачем гостиница? — загорелся Ляхов. — Загородный дом папаши! Их у него целых два, загородных. Нахапал. Там сейчас никто не живет. Один далековато, в сторону Боровска, другой рядом, в пяти км от черты города. Я туда девушек вожу.

— Едем! — решил Шпарин. — Только на чем? На такси?

— У меня машина, папашин подарок на день рождения, оформлена на меня. Папик не решился отобрать.

— Вижу, твоя семейная жизнь пришла в упадок.

— С папашей всю жизнь собачился. С самого детства. Самодур. Засунул меня в военное училище…

— Поехали, Лёша, остальное по дороге, будет достаточно времени рассказать о трудном детстве. Заедем в магазин, купим вкусненького на ужин. Больного нужно лечить, да, Сергей Николаевич?

Ляхов, доставив беглецов до загородного дома, набрал код, отключил сигнализацию.

— Не беспокойтесь, капитан, сюда никто не заявится. В соседних домах обитает только обслуга. Отдыхайте спокойно. Папаша про «замок» давно забыл. Торчит все время на службе.

— С папой понятно, а пес — так и будет хрипеть всю ночь?

Гладкокожая, длиннохвостая лиловая собака на цепи, заливаясь ненавистью, морщилась складками шкуры на загривке, дыбилась и злобно рычала на чужаков.

— Тинька? Покормите, успокоится. Или намордник оденьте. Не привыкла к вам, — Ляхов протянул ключи от двери. — Значит завтра в одиннадцать ноль-ноль?

— Деньги, Леша! В «Клубе» необходимо появиться с приличной суммой. Одежду привези, попроще, не забудь план города.

— Все сделаем, капитан. До завтра.

Шпарин кивнул и закрыл за Ляховым тяжелую, инкрустированную серебристыми вставками, входную дверь.

— А лейтенант вроде тебя, тоже ищет приключений на одно место, — сказал Маралов. — И доверчивый. Я бы ни за что на его месте нас сюда не привез.

— Иди, осматривай хоромы, — Шпарин направился к зеркально-стеклянному буфету и предусмотрительно вытащил ключи из дверцы.

— А слегка накатить?

— Обойдешься! — Шпарин достал из объёмистого бумажного пакета батон варёной колбасы. — После дела хоть залейся. Пойду покормлю бритую псину, иначе сдохнет от злости. И кое-что проверю.

Шпарин снял с крючка у двери намордник и вышел из дома.

Собака рванулась вперед, захрипела, засипела и повисла на ошейнике.

Шпарин стал перед будкой.

— Оёй! Какие мы страшные. Тиня! У тебя есть выбор: успокоиться и пожрать или не успокоиться и не пожрать. Скажи что-нибудь.

Шпарин помахал намордником.

«Попробуй одень».

— Ну да, ну да… — Шпарин бросил колбасу и катнул батон ногой. — Нарезать?

«Так сойдет».

— А по-собачьи?

— Гав!.. — собака уселась на задние лапы. — «Доволен?».

— Приятного аппетита, болтливая, сварливая собака.

Маралов побегал по просторным «хоромам» и устав, нашел Шпарина сидящего у пустого бассейна и уселся рядом.

— Как там псина? Заткнулась?.. Во дворе есть что-то типа гриля, беседка и еще один бассейн, — сообщил экстрасенс. — Из окна видел.

— Скажи, колдун? Ты их слышишь? Животных? Слышишь? Как они разговаривают?

— Да ну тебя, Миша!

— А я слышу.

Маралов помолчал.

— И я слышу, Миша… Слышу.

— Мне уже легче, — сказал Шпарин.

— Да ну тебя… Жируют, шикуют, золотые унитазы. Холодильник жратвой забит. Мне такая и не снилась. Консервы. «Цесарка с оливками». «Седло муфлона с приправами», «Грудка павлина». Зря на еду трати-лись. Одних спален четыре, не говоря о других помещениях. Бильярд, библиотека огромная. Камин здоровый, можно бычка зажарить.

— Все, как у наших новых буржуев. Во времена усатого горца в домах у власть предержащих было, наверно, попроще. Людей косили, как траву, но золотых унитазов точно не было. Меня занимает вопрос: гуляет ли ещё кто-либо из наших сволочных исторических личностей по здешним просторам? Те, у кого руки по локти в крови? Мечтаю встретиться и поквитаться за предков. И с не очень историческимим сволочными мечтаю повидаться…

— Больная тема, Миша! Остынь.

— Ладно, оставим историю на некоторое время. Но без крови не обойтись. Ты облазил весь дом. Где можно смыть грязь?

— Везде. Хозяева любят поддерживать чистоту тела. Две большие туалетных комнаты наверху. С огромными ваннами, типа «джакузи». В каждой спальне по ванной комнатке с душевой кабинкой и туалетом. Живут же люди. Кто у него папаша?

— Как-то не спросил, — ответил Шпарин, поднимаясь по широкой лестнице наверх. — Ты идёшь?

За ужином Маралов выпросил у Шпарина бутылку водки. Шпарин подумал и открыл буфет.

— Выпей, Сергей Николаевич, иначе не уснешь. Будешь мечтать о бабах. Выпей, перекуси и спать. И больше ни-ни. На, глотай! Твоя норма какая? Сколько осиливаешь? Ну, чтобы совсем хорошо стало?

— Две поллитры.

— Я так и думал. А не три?

— Две в самый раз, дальше начинаются закидоны. Могу натворить… безобразий. Тебя хотел усмирить, но ты почему-то не поддаёшься.

— Страшный ты человек. Но я вот о чем думаю: мы вроде только что удрали с Базы. Так?