Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

Она тяжело взвалила корзину на спину, поправила лямки на плечах, поглядела на девушку, но та не трогалась с места. Хранительница отправилась в поселок одна. Ак Ми Э еще сидела камнем, когда та скрылась за деревьями.

— Нет, — простонала она тогда, — я не отдам тебя, Тин Ло, сынок, чужому человеку! — И сама дернулась от своих слов. — Кто будет тебя любить, кто будет любить, как я? Для них ты Священное Дерево, великая честь, надежда Рода… — Она загребла обеими руками землю, ломая ногти. — И что, что я могу против Рода?!

Ударила перепачканными кулачками.

— Нет, как же против… Рода… — горестно вскрикнула и осеклась. — Нельзя… жадность… нельзя себе… Тай, где же ты, Тай, любимый!.. Где ты… Помоги… хоть чем-то…

Он не вернется. Никогда.

Упала на землю без сил. Наплакавшись, приподнялась.

— Духи И Лай, — заговорила, обращаясь к деревьям вокруг, — вы того хотели для Тин Ло? Если скажете, что того… я покорюсь Роду… Покорюсь, клянусь вам, духи предков! Забуду про себя, про Тая, моего любимого Тая! Скажите, не молчите в моих ушах!..

Она прислушалась. Лес все так лее шумел. Птицы так Же пели, сверху плыли разорванные облака, чуть не задевая за верхушки деревьев. Ак Ми Э опустила голову, уставилась на свои перемазанные землей ладони, не понимая, что делать, куда бежать.

Ветер вокруг окреп, деревья зашелестели сильнее, но девушка почти ничего не слышала. И вдруг на ее ладонь порхнул лепесток дерева тин-кос. Лег и точно прилип. Ветер унесся так же, как пришел, а белый лепесток остался. Брат-близнец того, что пал на плат под час ритуала, когда духи благословляли Тин Ло и его дерево.

Ак Ми Э рассматривала его, как сокровище.

— Это мне?

Да, зашелестел лес. Да, запели птицы. Да, сказало сердце.

— Но что… что он значит?

Значит, зашелестел лес. Значит, запели птицы. Значит, сказало сердце.

— Я пойду в рощу и спрошу у дерева… Вы скажете мне? Лес шумел, пели птицы, плыли облака. Сердце молчало.

Тай проснулся еще до света, и прежняя усталость сразу навалилась камнем. Он не стал вчера дожидаться отца. Что, если его и вовсе нет в Чатубе? Архалу Кальги было свойственно порой исчезать на день-другой, не сказав ни слова даже сыну, не то что своим воинам или слугам. Так могло случиться и теперь. Можно было, конечно, расспросить Табата, правую руку отца, но верзила, как назло, сам куда-то подевался. Старый Ан-ду поведал, что Табат тоже ускакал среди ночи. Должно быть, долгое отсутствие господина обеспокоило его.

Тай со вздохом приказал готовить ужин и постель. Наверное, к лучшему, что он не дождался отца, слишком тяжелый день, слишком тяжелый разговор. Еще к тому же и разбойники эти в Дайчане… странные… для обычных головорезов. Уж очень искусные. Лихие людишки не выходили у него из головы. Где же он слышал похожий голос? Как будто совсем недавно… И почему они так быстро отступили, когда Тай кинулся на помощь посланнику? Ведь перевес оставался на их стороне. Стражи испугались?

И густая тень на стене, посеребренной лунным светом: знакомая, хвостатая… И рык… Может, от боли с Таем плохо сделалось?

Ночное происшествие невольно отвлекло его от вечерних звезд, вельдов, Правителя Хаадида и собственных дел. Потому и удалось наконец заснуть. Но первая ночь в родном доме не далась ему легко. Сон приходил и уходил, не желая оставаться надолго. И все время в дремоте всплывало лицо Ак Ми Э. Она звала его, о чем-то просила, горячо, настойчиво, тревожно. Говорила о каком-то священном дереве, что непременно нужно спасти, уберечь. Тянулась к нему, и Тай просыпался, вскидывался, но руки ловили лишь пустоту. Он в Чатубе, далеко от Земли «вечерних звезд».

Трижды или четырежды он видел этот сон и упрямо засыпал снова, стряхивая оцепенение. Этого больше нет, и не будет никогда. Ак Ми Э осталась далеко позади. Он, конечно же, ее не забудет… И сына своего, уже рожденного, тоже. Но что поделать, Тай уже вернулся в Адья Тэрэк, и обратного пути нет. Другой жизнью жить надо, прежней. Ак Ми Э и тогда понимала… простила еще до ухода. А он, глупец, хотел всего. Нельзя… и солнце, и луну, нужно выбирать. Кто знает, шевельнулась предательская мысль, если б понимал тогда, может, выбрал бы получше?

Нет. Чего себя травить понапрасну? Даже знал бы, а иначе б не сделал. Теперь уж нечего жалеть о совершенном — это удел слабых.

Очнувшись в который раз, Тай решил больше не спать, За окном разгорался рассвет, и все внутри плавилось от усталости, но он заставил себя подняться. Увидеть Ак Ми Э еще раз, слушать вновь ее мольбы, глядеть в глаза, полные боли, оказалось слишком большим испытанием.

Он оделся, ополоснул лицо и вышел из своих покоев. Двинулся вниз. Дворцовая стража наверняка знает, вернулся ли отец.

Да, вернулся, сообщили внизу. К утру, коня еле успели расседлать. Только сейчас удалился в свои покои. Ему сказали о возвращении молодого господина? Конечно! Но он и сам уже о том осведомлен. Сам справлялся, где господин. Когда узнал, что тот спит, возвратившись из королевского дворца, велел тотчас известить, когда молодой айэт проснется.

— Я сам, — Тай отстранил слугу, уже готового со всех ног нестись наверх.

Поднялся в покои отца сам, ноги почему-то ослабели. Тай всегда робел Архала. А сейчас… Он уже знает о дворце, о Правителе, будет расспрашивать ловко, толково, как он это умеет, а что Тай? Что он скажет ему?

Отстранив с дороги еще одного слугу, он сам распахнул двери в отцовские покои. Тот было хотел возразить, залепетал что-то, но Тай решительно указал ему на распахнутую дверь, а потом еще одному, маячившему в предпокое. Не хватало еще, чтобы их разговор кто-нибудь услышал. Избавившись от лишних людей, затворил тихо двери, двинулся вперед по мягкому ковру, которого раньше здесь не припоминал. Распахнул следующие двери и услышал голоса. Отец не один. Вот о чем пытались сказать слуги. Может, лучше уйти? Тай нерешительно топтался на месте. Сколько можно ждать? Он хотя бы даст знать отцу, что уже готов его видеть.

Тай опять двинулся вперед и застыл на середине залы. Голоса, пробивавшиеся из-за неплотно закрытой двери отцовской оружейной, заставили его замереть на месте. Первый — отцовский, второй — знакомый до боли голос вчерашнего верзилы, ушедшего вчера от Тая в темном проулке. Сомнений не было. Как он вчера не сообразил? Отец разговаривал с Табатом. Вот почему разбойники убрались прочь, как только Тай испустил клич Кальги и кинулся на них! Табат узнал его! Видно, испугался, что причинит вред наследнику Архала! Вот почему все обошлось так легко. Темнота, тени, крики, черные фигуры… да и в голову просто не могло прийти, что это Табат промышляет на темных улицах посланников Морского Союза.

Нужно сказать отцу!.. Посмотрим, что этот разбойник будет плести в свое оправдание.