Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

А потом Тай увидел, как начали вставать один за одним Старшие и гудеть, шипеть в его сторону. Пальцем тыкать, а то и палкой, у кого была. Как ему показалось, из трех десятков всего пятеро предлагали подумать.

Потом Старейшина поднялся и указал Таю на пустой круг в середине. Тот встал, шагнул вперед, поравнялся с сидящими. Ин А Тал сказал что-то Ак Ми — Э. Та повторила на адья:

— Старейшина Ин А Тал спрашивает, зачем Тай хочет помогать нам. Пусть Тай повторит все, что говорил вчера, — сухо так, без капли тепла, как будто ей все равно.

Он заговорил, Ак Ми Э повторяла за ним. Сегодня не получалось так, как вчера, плохо получалось, сбивчиво. Тай волновался и говорил какие-то глупости, втайне надеясь, что Ак Ми Э не будет перекладывать в своей речи то, что не нужно.

Воцарилось молчание. Поднялся один из Старших с косым шрамом через все лицо.

— Правда, что ты большой охотник у себя в Адия? И Старейшина Хаадид сам знает тебя? — перевела Ак Ми Э.

— Не знаю, что такое большой охотник, — сумрачно сказал Тай. — Я воин. И у меня есть власть над другими. Я из богатого, важного рода. Мой отец в Адья Тэрэк — вроде вашего Старшего из Круга. Только самого высшего Круга. Вроде как один из Старейшин под Верховным Старейшиной Хаадидом.

Люди вокруг загомонили. Тот, со шрамом, еще спросил, тыкая пальцем, точно осуждая за что-то.

— Тай говорит, что он будет обманывать отца, свой Старейшина, еще много другие адия? Обманывать свой Род для нас? Тай — большой обманщик, нельзя совсем верить такого человека, — девушка сама путалась от волнения.

— Иногда лучше обмануть, чтобы избежать беды. Я уже сказал, что думаю: лучше и для адья, и для вельдов, если все останется как есть. — Подумав, добавил: — «Вечерние звезды» приносят несчастье, беды. Не хочу, чтобы их стало еще больше в Адья Тэрэк.

Это им понятнее будет, подумал Тай. Встал еще один, тоже с палкой, на широкой верхушке которой красовалась вырезанная звериная морда.

— Если Тай такой богатый, зачем пошел в И Лай отнимать «вечерние звезды»?

— Да, я и так богатый, — изо всех стараясь сохранять смирение перед этими бестолковыми людьми, ответил Тай, — потому мне они не нужны. Потому и предлагаю помощь.

— Тогда зачем пошел, для чего? — настаивал сухощавый старик.

— Правитель Хаадид обещал мне свою дочь за этот поход, — сгорая со стыда, ответил Тай.

Ведь не начнешь же объяснять им все о Линзоре, о войне да о троне Адья Тэрэк! Не поймут, да он уже и сам ничего не понимает, так запутался, всем объясняя.

— Тай хочет возвращаться? Она теперь ждет Тая в Адия? Почему мы тогда должны верить? Если так — мы не должны! — прицепился старикан.

— Потому что теперь никто мне ее не отдаст, — устало сказал Тай, злость его улетучилась от бессилия. — И потому что у меня теперь есть Ак Ми Э.

— Он говорит, что Ак Ми Э сама слышала, как тот злой человек на болоте говорил, что теперь дочь Старейшины ему не отдадут, — без смущения переложила на свой язык Ак Ми Э. — И это так. Я правда слышала.

Старшие снова загудели, и Тай насторожился. Еще раз встал Старейшина, стукнул своей палкой и долго говорил. Потом кивнул Ак Ми Э.

— Круг, — сказала она Таю, — будет думать четверть большой луны. Потом скажет, что решили, для всех людей И Лай и для тебя.

И отвернулась.

Тая вывели во двор и запихнули обратно в сарай. Четверть луны, десять дней! Ему сидеть тут все это время! И будет уже совсем холодно… Если его выгонят в леса четверть луны спустя… А хоть и теперь. Все равно ему тогда конец.

Он считал эти дни по жидким струйкам света, сочившимся из щелей. Сруб был хорошо проконопачен какой-то вязкой гадостью, но внутри валялось слишком много всего, чем можно проковырять эти щели. А как ему иначе вести счет времени? Если он еще и дневного света видеть не будет, совсем тоскливо сделается.

Сначала ждал Ак Ми Э, ведь должна же она прийти. Разве она не понимает, каково Таю сейчас? Есть и предлог хороший — объяснить чужаку, что было на Круге. Старейшина — человек не злой, он должен пустить девушку, если она попросит. Через несколько дней Тай понял, что Ак Ми Э не придет.

Вельдара возвратилась к вельдам. К своим ритуалам, духам, травам, оставив Тая его богам и своим сородичам, что могли теперь с ним делать что угодно. Бежать — и то некуда. Он рыскал по своей каморке, сжимая кулаки от ярости и стыда. Его еще в жизни никто так не унижал, как эти вельды.

Нет, конечно, был еще Ранжин… Давно ли он ломал его, смеясь над бессилием Тая? Но то был Кайя, враг, что всегда мечтал уязвить, раздавить кого-нибудь из Кальги. Чего еще от него можно было ждать? После смерти Ранжина Тай почти простил ему и островок на болоте, и рану, и все его далекие теперь слова. В конце концов, это ведь Тай его убил, а не наоборот. Они, как говорят, встретились на одной дороге… А вельды?! Он пришел к ним на поклон, но ведь не за помощью! А помогать! Спасать их же дурацкий Род! Рисковать своей же головой, которую Хаадид откусит, не чинясь, как только заподозрит измену!

И после всего, в случае удачи, над ним еще будет потешаться весь королевский двор! Ведь даже если Правитель решит, что все это действительно байки линсов и домыслы его человека, мечтавшего сверх меры о награде, то все равно строго-настрого запретит упоминать о походе через Леса. Подумать только, будет говорить вся Чатуба, Тай Кальги вернулся бесславно от квирайя, ничего не добившись, проплутав где-то целый год, уж не в плену ли, и растеряв весь отряд! Отец со стыда сгорит! Да и сам он не скоро покажется при дворе, роду Кальги слишком долго придется отмываться по его, Тая, вине. И все из-за них, вельдов! Сами они ведают лишь свою обиду и ненависть к адья, а каково ему? Каково ему?!

С каждым днем память о происках Ранжина, Правителя и его дочери становилась все более тусклой, а вельды с их твердокаменной правильностью, глупостью и верностью дурацким законам, уходящим корнями неизвестно куда, терзали его все сильнее. Да предложи Тай кому-нибудь в Адья Тэрэк то, что предлагал сейчас вельдам, ему бы прошлого вспоминать не стали, приняли бы, как родного… Если он когда-нибудь окажется на родине… Тай каждый день отгонял навязчивые мысли. Он ведь давал Слово Ак Ми Э и местным духам и что там ни говори, они его спасли. Давал и выполнит, дрожать не станет, раздумывать тоже. Иначе чем он лучше Ранжина?

В назначенный день его вытащили на волю. Вечер. Солнце уже давно село, стояла густая тьма, его охранники, поигрывая факелами, тащили Тая куда-то прочь, подталкивая в спину. Однако на этот раз его хоть накидкой меховой снабдили, такой же, как у остальных.

Они вышли на небольшую утоптанную площадь между домов. Когда протолкались сквозь толпу, Тай огляделся. Посередине горел огромный костер, вокруг которого расселись Старшие со своими палками, тут же особняком расположились три Хранительницы, разодетые пестро, все в каких-то узорчатых подвесках, «вечерние звезды» на них поблескивали от сполохов пламени. А в нескольких шагах от них плотно столпились люди И Лай.