С Лисочка - Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

– О, как, – хмыкнул Эрик. – А отчего так?

– Ну, жречество – пусть и небольшая, но прослойка общества, а потому они стараются держаться друг друга, – пожал плечами Квентин. – Жрецы старших богов – только вершина айсберга. В Ицкароне около сорока храмов, а уж сколько алтарей и вообще богов – никто, наверное, точно и не скажет. Дети жрецов частенько наследуют должности родителей, а если не наследуют, то идут в услужение к другим богам, если там открывается вакансия. Ничего удивительного – каждый старается пристроить свое дитя на местечко потеплее. Это все не первый век тянется, так что там – тот еще клубочек, эльфы позавидуют. Конечно, жреческая каста не замкнута, сын или дочь из жреческой семьи вполне может найти себе какое-нибудь другое занятие, я сам – тому пример. Но и обычные люди вполне могут жрецами стать, что называется, по зову сердца, а не крови. К примеру, Генрих Фрост, жрец Левши, Лира Эхи, жрица Арлекина, Артур эр Ариди, мама…

– А Артур эр Ариди – родственник Бригира? – спросила Вэнди.

– Нет, насколько я знаю, – сказала Селена. – У Бригира только брат есть, он в Суране служит.

– «Эр Ариди» в данном случае не фамилия, а указание на то, что сэр Артур – жрец Ариды, – сказал Квентин. – Его настоящая фамилия – Хон. Кстати говоря, он был лейтенантом до Свиклая. А до того как стать лейтенантом, был одно время его напарником. Я его застал – вот такой вот мужик, но в один прекрасный день ударился в религию, уволился и ушел в жрецы.

– Чего это он? – удивился Илис.

Квентин пожал плечами.

– Если тебе интересно, то завтра спросишь у него, – сказал Квентин. – Потому что завтра я собираюсь начать опрос свидетелей и допросить его в первую очередь. Старик лучше всех остальных расскажет, что там было в прошлую среду.

– Я думала, ты в первую очередь будешь Энжела допрашивать, – сказала Селена.

– Нет, его мы будем допрашивать в последнюю очередь, – сказал Квентин. – После того, как остальные жрецы постараются повесить на него всех собак. План на завтра такой: я и Илис с утра идем в Храм Войны, потом в Лунный храм, потом, если успеем, в Храм Героев. Эрик и Селена – гуляют по скупкам краденого и к нищим, ищут подсвечники. Вэнди…

– Выходная, – напомнила алхимичка.

– Выходная, – кивнул Квентин. – К концу дня встречаемся, обмениваемся информацией.

– А почему я не на допросы, а по скупкам? – спросил Эрик.

– А потому что допрашиваешь ты более-менее, а информаторов у тебя в городе своих нет, – ответил Квентин. – Вот Селена и поделится.

Селена кивнула.

– Мундир завтра не надевай, – сказала она Эрику. – Не стоит привлекать лишнего внимания к тем людям, с которыми я собираюсь тебя познакомить.

– Мне помниться, шеф как-то водил меня к одной своей информаторше, причем он был прямо в мундире сержанта, – заметил Эрик.

– Чтобы ходить в мундире на улицу Роз, не возбуждая подозрений, надо всего лишь иметь соответствующую репутацию, – усмехнулся Квентин. – Ее так просто не заработать, знаешь ли, тут надо в поте лица трудиться. А пока у тебя нет такой репутации, на встречу с информаторами лучше одеваться неофициально.

– Хорошо, – сказал Эрик. – А кстати говоря, как там Линда поживает?

– Никак не поживает, – веселость Квентина сняло как рукой. – Четыре месяца назад нашли ее в ее же комнате. Передоз. Ладно… завтра работаем так, как я сказал, а послезавтра… посмотрим… думаю, по храмам мы еще все нагуляемся. Вопросы есть? Нет? Замечательно. Тогда не смею никого задерживать.

Наутро Эрик явился в одежде, в какой ходил до того, как принял присягу стража – легком камзоле цвета кирпичной глины и такого же цвета штанах. Из-под камзола выглядывала белая льняная сорочка без кружев и украшений. Весь его костюм был скорее скромен, однако пошив был вполне современный, хотя Эрик за модами, конечно, не гонялся. Селена пришла в широкой жарандийской юбке цвета неспелого лимона и длинной белой блузе, кроме того, от солнца ее спасал длинный белый плащ, расшитый по краю золотой нитью.

Крытый экипаж извозчика отвез Эрика и Селену к Малому рынку, где они, рассчитавшись, принялись прогуливаться среди овощных рядов. Впрочем, прогуливались недолго, не более десяти минут, после чего Селена повела Эрика к западным рядам, где выставляли плоды трудов своих фермеры из окрестных деревень. Несмотря на жарящее с утра солнце и почти полное безветрие, фермеры бодро расхваливали свой товар, стараясь привлечь к своему прилавку как можно больше покупателей. Впрочем, находились среди них и такие продавцы, которые молча сидели средь гор помидоров, огурцов, молодого картофеля, баклажанов, кабачков, зелени и прочего овощного разнообразия, полагая, что покупатель и без лишнего крика и суеты найдет их. Немного не дойдя до самого края рынка, Селена остановилась возле одного из таких торговцев. Там она положила на прилавок медную монетку и, взяв пучок укропа, отправилась с Эриком в совершенно другую часть торжища, за мясные и молочные ряды, туда, где под полотняными зонтиками стояли столики летнего кафе. Заказали чай.

– И что дальше? – спросил Эрик.

– Теперь ждем, – ответила Селена пробуя чай и морщась, – к нам подойдут. Нет, ну какая гадость! Ну как можно чай заварить так, что его сразу выплеснуть хочется?

Эрик тоже пригубил из чашки, пожал плечами, откинулся на спинку стула и закурил.

– Кстати говоря, у тебя деньги с собой есть? – поинтересовалась Селена. – Когда я подам знак, дашь посланцу грифон. Я серебро с собой стараюсь не носить, сам понимаешь, а пригоршня мелочи или чек в этой ситуации – немного не то.

– Найду. А они с нами работают только из-за денег? – поинтересовался Эрик.

– Нет, но твоя монетка послужит небольшой компенсацией за риск и проявленное беспокойство, – улыбнулась Селена. – А сотрудничают они с нами, по большей части, в качестве ответной услуги. Ну и на всякий случай – мало ли когда мы им понадобимся. С год назад дело одно было – нищих похищать стали. Был человек – нет человека. Их же все стараются не замечать, так что одним больше, одним меньше – кому какая печаль? Тем более что они и сами сначала не слишком всполошились – мало ли что с бездомным случиться может? Стражи за бродяжничество могут арестовать, желание постранствовать может проснуться, наконец, и в канаве замерзнуть после понюшки пыльцы или кружки денатурата – обычное дело. Потом, когда число пропавших до десятка дошло, они вдруг поняли, что дело нечистое и догадались в Стражу обратиться. Свиклай тогда нам дело передал, отчего-то у него подозрение на тварь из Замещения было. Мы тогда две ночи преступника на живца ловили: Квентин из себя нищего изображал, я у него на плече каталась, а Илис, чуть позади, страховал. Оказалось, один лаборант из Главной алхимической лаборатории себе материал на кандидатскую собирал – пытался живого человека химеризировать в бревноида. Спасти мы смогли только одного подопытного, правда он потом на третий день окончательно одеревенел и умер, но похищения, как ты понимаешь, прекратились, и нищие наш отдел сильно зауважали.