Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

Смерть вновь промахнулась, своей косой распоров лишь воздух около шеи Викара. Парень надеялся, что ещё не полностью исчерпал свой запас везения.

Мысли вновь вернулись к настоящему. Стоило поторапливаться, день клонился к вечеру, а путь до дома был неблизкий. Оторвавшись от скалы и стряхнув липкую жижу с маскировочного плаща, Вик поискал глазами безопасный путь из оврага. Стараясь держаться как можно дальше от злосчастной поляны, где недавно избежал сомнительной чести стать первым блюдом голодной химеры, парень прошел между чахлыми деревцами, вразнобой росшими в тенистой ложбине. Наконец, он увидел более менее сносный, не очень крутой подъем. На нем были легко различимы могучие корни и то, что наметанный глаз Викара легко определил, как давно раскрошившиеся осколки некогда прекрасных ступеней.

Он усмехнулся, ещё одна мраморная вязь тропы средь лесной глуши. Эта дорога явно была не делом рук гномов, а следовательно не сулила ничем интересным. Максимум на что можно было надеяться, это найти очередное плато, с которого открывался потрясающий вид на долину под ним или вообще пустырь, на котором за прошедшее тысячелетие не осталось даже камней. Недовольно фыркнув, он бросил прощальный взгляд в сторону бесполезно красивой эльфийской дорожки и продолжил подъем. Сегодня он возвращался домой в приподнятом настроении, дело в том, что ему невероятно повезло. Даже если не считать того, что он остался жив после встречи с древесной химерой, его поход можно было считать удачным и по другой причине…

Накануне, пока он в полудреме лежал под кустом сноходца, пережидая на редкость едкий и неприятный ливень, в облаках, очень близко начала формироваться Небесная Гора. Эти природные явления славились своей непредсказуемостью, разрастаясь по совершенно необъяснимым никакими законами причинам, перевернутые пики-капли, сотни шагов в диаметре. Кроме того, их тянущиеся к земле мутные «вершины» могли быстро, словно дым, оказаться унесены ветром, превратившись из казавшейся монолитной буро-желтой массы, в сосиско-образный мыльный пузырь, растянувшийся до горизонта. И каждый из таких отростков явно плевать хотел на то, какой твердости предметы встречаются у него на пути. В итоге, когда набухший нарыв чистого эфира касался земли, он вовсе не останавливался, но продолжал свое движение вглубь тверди, изменяя, а иногда и просто пожирая её, разрастаясь до только одним богам известных размеров. Завершалось все это действие грандиозным магическим фейерверком, когда вытянувшиеся и истончившиеся стенки капли не выдерживая лопались, изливая вокруг себя ихор нематериального мира.

Подобный катаклизм чаще всего на недели, а то и месяцы, превращал все в обозримом ойкумене в обитель безумия, мутаций и спорадических магических сполохов, рождавших неописуемых чудовищ. Так же, истончалась черта между миром живых и миром мертвых, иногда возвращая к жизни целые легионы нежити, демонов и черт знает чего ещё. Помимо всего прочего, это явление природы являло собой кузнецу артефактов и разного рода ценных реагентов для магов и алхимиков, что привлекало массу далеко немиролюбивого сброда со всех пустошей.

В общем радости от того, что рядом с ним вот-вот родиться очередная Небесная Гора, Викар, мягко говоря, не испытывал. Да и на Отроге Серегила ему уже и так пришлось порядочно подзадержаться, потратив время на безрезультатные поиски путеводного камня гномов. Но, едва он захотел двинуться подальше, от начинающегося стихийного бедствия, как тут же неподалеку раздался протяжный, низкий вой, отдаленно напоминающий звуки сигнального рога.

Молодой человек упал, обратно в кусты, из которых только что выбрался и это позволило ему остаться незамеченным. Шагах в ста от него, из-за небольшого, поросшего редкой маг-травой холма, вылетел отряд мародеров. С такого расстояния разглядеть их было сложно, зато грохот, который производило это пестрое сборище, был слышен на многие километры окрест. Их было не меньше нескольких сотен, что само по себе поражало, ведь ловчие славились своей обособленностью и больше чем по дюжине редко пускались в поход.

Небеса вспухли ещё двумя зарождающимися вершинами, в то время как первая, подхваченная перламутровым порывом варп-ветра, прорвавшегося сквозь невидимый разрыв в ткани мира, стала приобретать все менее округлые формы, как и положено настоящей скале.

Устрашающего вида гиганты припустили коней в око шторма. Казалось, эти умалишенные вообще не боялись неподконтрольных никому и ничему, вечно изменчивых и смертельно-опасных порождений нематериального мира. Можно было бы восхититься подобной смелостью, если не знать, что она рождена вовсе не храбрыми сердцами, в чудовищно измененных магией грудных клетках, а теми зернами безумия, что были посеянными демонами из-за завесы.

Небесная Гора стала отходить все дальше на юг от места где парень нашел прибежище, как вдруг в пелене, приникших к самой земле облаков, теперь ставших непроглядным туманом, показался огненный червь, ползущий в сторону эпицентра шторма — главного «пика». Вик не поверил своим глазам, из грязно-бурой пелены выходила процессия людей с факелами в руках.

Расстояние до них было огромным и человеческие фигуры смазывались в неясные пятна, дрожащие средь зыбкого марева прижатых к земле кучевых. Даже со своего места Викар сумел разглядеть: новоприбывшие несли на плечах, что-то отдаленно напоминающее каменную чашу.

«Храмовники», — мелькнула тогда шальная догадка. — «Во имя всех миров, настоящие храмовники!»

Небеса полыхнули огнем, набухнув бурлящей энергией аж до самого горизонта. Три, уже сформировавшихся штормовых венца, стали багрово синими. На их поверхности проступили миражи перевернутых деревьев, плато и водопадов, низвергающимися вопреки всем законам, снизу вверх, формируя целые озера на призрачной плоти небесных гор. Огромные массивы желтых от лучей скрытого солнца облаков, превращаясь в опрокинутую земную твердь, парящую в вышине, рождали все новые отроги и вершины, тянувшиеся ниже и ниже, будто стараясь слить в единое целое мир реальный и иллюзорный.

Викар был на самой границе пустошей, где редко случались прорывы, а гости с «обжитых» земель являлись ещё реже. Он оказался настолько захвачен происходящим, что даже не обращал внимания на голос разума, настойчиво требовавший, убираться оттуда как можно скорее. Это был явно не рядовой катаклизм, слишком четкий рельеф и ширина аж до самого горизонта. Тут же, появляется необычайно крупный отряд ловчих, во всеоружии, направляющихся в самый центр зарождающегося безумия, а с другой стороны подходит процессия Храмовников. О последних, вообще было известно только то, что они никогда не покидают пределов своих храмов, если на то не было воли их бога. По крайне мере, так говорилось в Атласе Крига, в разделе, посвящённом Великим Храмам и Пробужденным.