Коротыш Сердитый - Колонисты

Короче, вывезли мы три полных машины, я даже разбираться не стал что там такое — грузили и все тут. Два дня нам на это понадобилось. А потом я заявился к библиотекарю и потребовал свою плату. Тот хмыкнул и пошел проверять подвал, думая, что я ничего не сделал. Ну или хотя бы вход расчистил. Машину он не видел, сидел безвылазно в своей конуре и вообще с внешним миром не общался. Каково же было его удивление, когда вместо полного подвала он увидел девственно чистый пол, который мы еще и подмели. Горшок профессионалом стал уже в этом деле. Метельщик, блин.

Гоблин на радостях отсыпал нам за работу десяток полновесных средних монет и еще пару книжек добыл в придачу как раз по моему вопросу — «Боевое наставление учура Хака — захваты и уловки» и «Метание подручных предметов», книжка тоненькая, скорее как брошюра, но в ней были точные рисунки и описания как и за что держать то, что под руку попадется — тарелки, ножи, ложки, инструмент. Речи про топор даже не шло — орки учатся владеть этим оружием с малолетства, хотя носить его им запрещено. Только после совершеннолетия, которое наступает лет в двенадцать, как я уже говорил. Именно то, что и было нужно. На деньги я вообще не рассчитывал, забыв сказать Горшку, что работаем мы за идею, но вот этот гоблинский подгон оказался как нельзя кстати. Так что отсыпал я братцу все монеты, чему тот был несказанно рад — будет чем полакомиться после училища. Стоит сказать, что Горшок учился первые полдня, остальные был полностью свободен, но прохлаждаться ему все равно никто бы не дал — то я со своими придумками, то мать чем-нибудь озадачит или же отец с вечера распишет подробную карту действий на следующие полдня. Что же касается меня, то папаша в основном меня не трогал — с одобрением смотрел на мои тренировки, а также обучение Горшка, которого я выбрал себе спарринг-партнером — высокий, сильный, ловкий, как и мои будущие противники, а то что они появятся я не сомневался. Мир не без добрых людей. То есть орков.

Вот топаем мы назад домой, никого не трогаем и видим такую картину — трое здоровых лбов докопались до тонкого и худого высокого орка. Горшок сразу же опознал всю троицу — учились на соседней ступени. Это здесь так класс называется. Шесть ступеней обучения, один учитель на все шесть лет, каникул у орков не бывает — постоянные занятия и зубрежка знаний. Мне это еще предстоит, так что будущее все же немного вгоняло меня в уныние. Но вернемся к этим шестилетним баранам. Что им нужно было от орка я не понял, но то, что это не косяк я выяснил сразу, потому что неподалеку в песочнице возились гоблины близняшки одного со мной возраста. Четверка была недалеко, парочка из них насторожено поглядывала в нашу сторону, но пока беспокойства не проявляла, а самый главный и заводной из них продолжал напирать на худого и высокого орка.

— Привет, мелкота. — Поздоровался я, подняв правую ладонь вверх — в левой держал книжки и полностью приветствовать по правилам не получилось. — Что за дела там творятся? — и кивнул в сторону разборок.

— Мы не мелкота, — обиделся правый гоблин. — Сам-то ты недалеко от нас ушел.

— Это верно. — Признал я и приподнял нижнюю губу, чтобы чуть скрыть клыки. Верхней накрыть их не получилось бы. Это что-то вроде улыбки у орков. Когда они скалят зубы и обнажают клыки — значит готовы к схватке и демонстрируют силу. Поэтому счастливых учуров узнают по крепко стиснутым зубам и широко раскрытым глазам — вот я весь такой открытый и неопасный. Особенности физиологии и ритуалов. — Извиняй, если что не так. Я Молчун, этой мой брат Горшок. А вас как зовут?

— Я Прыг. — Правый ткнул себя пальцем в грудь. — А это Скок. — Он указал на брата. — Так чего хотели?

— Давно они этого прессуют? — спросил я и незаметно для гопников, указал гоблинам на них.

— Чего делают? — не понял Прыг.

Что поделать, использовал оркское слово, обозначающее действие при стирке, когда белье выжимают. Я не виноват, что здесь оно обозначает именно это.

— Ну, докапываются до него. — И заметив опять непонимающий взгляд, пояснил. — Чего привязались-то?

— А, ты про этих. — Гоблин мотнул головой в сторону четверки. — Это Жердь, он младше их на лето, хотя и высокий. А это троица с соседней улицы занимается тем, что вымогает монеты.

— Зачем им монеты? — не понял я. — Рановато еще за покупками для себя в лавку ходить. Семьей обзавестись надо и работой.

— Ну ты странный. — Покачал головой Скок. — Сладостей купить или еще что. Родители не дают, так они придумали способ — приходят к тем, кто сделать с ними ничего не может и просят по-хорошему вынести пяток монет из дома. И к нам подходили, да только у нас самих дома никаких сбережений нет.

— Да и отдавать кому-нибудь заработанное честным трудом… — Сказал Прыг. — Отец у нас управляет техникой в шахте, когда проходчики заряд закладывают и породу взрывают, он ее вынимает, а другие потом стены укрепляют.

— А мать там же оператором конвейера. — Кивнул второй брат. — Дома еще четверо сидят.

— Если четверо дома сидят, то вы что здесь делаете? — спросил Горшок.

— Там Забава за ними присмотрит.

— Это наша старшая сестра. — Пояснил Прыг.

Жердь кивнул троице и скрылся во дворе дома. Я проследил за ним взглядом.

— За монетами пошел? — скорее уточнил, чем спросил я. Ну не было в лексиконе орков слова деньги. Зарплата была, сбережения, накопления, монеты, было понятие «крум», его можно было отнести к слову «деньги», но обозначало оно просто большую денежную массу, кучу золота, если можно так выразиться.

— Ну да, сейчас вынесет. — Скис Скок. — А потом они сюда подойдут и будут нас бить.

— За что это?

— За то, что мы монеты достать не можем. — Скок повернулся и продемонстрировал рассасывающийся синяк за длинным ухом. — Вчера прилетело.

— Ясно. — Для себя я все уже решил. — Надо бы этим изгоям рога пообломать.

Изгои — это категория в народе орков, своего рода отщепенцы, бандиты, неблагонадежные, в общем, криминальные элементы. Потому что слова гопники у них нет.

— Не ходи. — Брат положил мне руку на плечо. — Он сам слаб, раз не может разобраться со своими проблемами. И они слабы. — Горшок указал на притихших гоблинов.

— А ты силен. — Парировал я. — И будешь смотреть на свершающуюся несправедливость? Когда сильный довлеет над слабым и отбирает у него последнее?

— Таков этот мир. — Видно услышал где-то, раньше-то я за ним философских мыслей не замечал.

— Это мир таков, каким мы его делаем. — Я пристально посмотрел ему в глаза. — Если мы отвернемся сейчас, то они окончательно обнаглеют. Это пока они обходятся только кулаками, потом в ход пойдут ножи и боевые топоры, а мы получим хорошо организованную банду в поселке. — Слово «банда» в языке орков была.