Екатерина Федорова - Четырнадцатая дочь 2

Ты получишь этих людей от меня в дар. Живыми. Даже этого несчастного, которого на долгие года приковали к камню, подарку вашей богини. И она ничего не сделала! Истину говорю я - здесь правят недобоги и недодемоны…

- А если откажусь, вы их убьете? - Таня попыталась стереть с лица улыбочку.

Но та не уходила. И настроение вдруг стало слишком радужное…

Запах, осознала Таня. Он одурманивает!

- Я дарю жизнь, а не забираю её. Если ты откажешься, я тебя заставлю.

Потому что и в тебе есть жизнь. И не только она.

Правая Танина рука сама взмыла вверх. Она удивленно моргнула и попыталась её опустить. Бесполезно.

Хуже всего было то, что на правой ладони снова загорелись красные нити.

Сила Лейн вернулась. А рука, на которой сиял её дар, перестала слушаться.

Выходит, Лейн во всем поддерживает Шераза? Одно слово - богиня лжи…

- Значит, вы хотите стать нашим богом. - Необычно мягко сказал Рут. - А наши демоны и боги согласны?

- Они примут свершившееся. - Тяжело ответил Шераз. - Узри истину они даже не явились сюда. Я уже стал частью их сути, и успокоил их разум.

Потом, когда все кончится, они будут рады мне.

И он будет править этим миром, превратив его в сад, осознала Таня. Все люди будут счастливы, бродя под цветущими ветвями. Им будет нечего желать… не надо бороться, не надо меняться, изменяя заодно свой мир.

Если, конечно, все то, что говорит Шераз - правда.

- Как живут люди вашего мира, Шераз? - Звонко спросила она вдруг, делая шаг вперед.

- Хорошо. Они счастливы. - Скрипнул Шераз. - Их мир - сад, они в нем как цветы.

- А вы, стало быть, там садовник. - Пробормотала Таня.

Одурманенный Рут покосился на неё недовольно - но прежней ярости в его взгляде не было. Зато появилась какая-то тоска. Ах ты ж сероглазый, подумала Таня. Нелегкий у тебя выбор. Или гибель собственного рода, или цветущее болото для всего мира…

Под радужным дурманом, укрывшим сознание, её мысли текли ровным потоком. С Шеразом на Анадее наступит самый настоящий Золотой век. С людьми-трутнями, лениво бродящими туда-сюда и жрущими плоды величиной с голову. А ещё птиц с толстыми грудками.

Голова кружилась, тело ощущалось легким. Колкий осколок страха, засевший в подреберье, давно растаял. И правая рука никак не опускалась…

Лейн, подумала она. Почему нити её силы так ярко горят на запястье правой? Богиня лжи, мать лжи… неужели она в сговоре с этим Шеразом?

- Где маги, которых я оставил в этом дворце? - Спросил Рут.

Все тем же размягченным тоном. Значит, и он одурманен, подумала Таня.

Надо что-то делать, вопил кто-то в глубине её сознания. То ли её второе я, то ли голос совести…

Щупальца под Шеразом шевельнулись.

- Они помирились с теми, кто бежал отсюда. С Советом магов. Отныне здесь воцарится мир. Вчерашние враги обнимутся, и вместе сорвут плод с ветвей. Ты должен быть мне благодарен. Это я вернул тебе на мгновение дар, полученный когда-то твоим родом от здешнего недодемона, Триры. Я

позволил убить тебе создание по имени Орл. Хотя обычно я против человекоубийства. Люди высшие существа. Они должны жить счастливо.

И все-то он говорит правильно, подумала Таня. Вот только в сладком запахе цветов, распустившихся на стенах по его воле - оттенок гнили.

Или ей уже чудится…

- Как вернул? - Пробормотал Рут. Добавил после паузы: - А главное, зачем?

- Сила ваших богов теперь в моих когтях. Я дал тебе отобранный дар, чтобы ты спасся сам и спас носительницу чистой силы Триры. В отличие от ваших богов, все мои действия дважды просчитаны.

Таня, по-прежнему улыбаясь, прикусила кончик языка. До боли. В голове немного прояснилось.

Так. Все хорошо, они под дурманом… и надо как-то спасать Рута. А ещё себя и весь мир. Участь счастливого болота, где по кочкам сидят вечно сытые лягушки - не самая лучшая перспектива. Для любого из миров.

Но имею ли я право решать за людей Анадеи, как им жить, сонно подумала

Таня. И каким будет их мир. Неужто войны и смерти лучше, чем сытое счастье? Я, по сути, даже не отсюда...

Она снова прикусила кончик языка. Ощутила вкус крови - слабо, отдаленно, словно рот был набит ватой. Кажется, дурманящий запах цветов снизил болевой порог. Под таким наркозом можно и язык себе откусить.

Листва, лезущая вверх, добралась до окон. Свет Элсила погас. В полумраке гнойным светом засветился Шераз. Объявил, взмывая ещё выше:

- Я не похож на ваших богов, сосущих свою силу из людей этой земли.

Они - пиявки, я - дарящий. Я полон собственной мощи. И несу людям довольство, процветание, исполнение всех желаний. А теперь время делать

Выбор. Повернитесь друг к другу, люди. Коснитесь друг друга.

Сияние артефактов начало возвращаться - неровно, с искрами и вспышками.

На запястье Таниной вскинутой руки, под алыми жилами Лейн разгорались синие сполохи. Просыпался дар Триры.

Это безумие, мелькнуло в голове у Тани. Его надо остановить. Мысль оказалась нечеткой, и сквозь блаженную дымку, застилавшую сознание, пробилась с трудом.

- По своей воле или нет, но ты сделаешь Выбор, который мне нужен. -

Проскрипел сбоку Шераз.

Артефакты горели, заливая зал снопами разноцветных лучей. Рут начал медленно поворачиваться к Тане. Сузил глаза, замер вполоборота. И не поймешь, то ли сопротивляется, то ли размышляет. От его пальцев брызнуло белым светом…

- Беги! - Рявкнул он вдруг.

Таня припустила по залу.

Туда, где сияла апельсиново-розовым светом глыба Источника.

Особых мыслей и идей у неё не было. Только крохотная надежда. Все-таки это был дар, преподнесенный её предку. И дом её рода. Точнее, рода её отца.

Говорят, в родном доме и стены помогают…

Вскинутая правая рука неожиданно дернулась в сторону. Таня упала как подкошенная, с размаху приложившись о плиты пола левым боком и щекой.

Тело ожгло болью.

Правая рука, на которой все ярче разгорались сполохи синих и алых огней, вздернула её вверх, ставя на ноги. Разворачивая к середине зала.

Так что она увидела все.

Как Рут напряженно смотрит на Шераза, успевшего повернуться к нему задом. Как гнойного оттенка фигура вдруг покачнулась, будто ей дали пинка.

Ещё раз покачнулась. Руки Рута дернулись. В белом пламени, стекавшем с пальцев, блеснула сталь. Тут же что-то свистнуло, взрезая воздух. Фигура

Шераза дрогнула, гнойный свет чуть поблек…

- Я против убийств людей. - Скрипнул Шераз. - Но могу изменить своим принципам. Меня заверили, что даже при печальном исходе сила покинет ваши тела не сразу.

Щупальца под ним закрутились, бешено молотя по воздуху и свиваясь в кольца. Рут захрипел, повалился на колени. Под подбородком у него выросла

опушка из бордовой листвы. Он срывал её сияющими руками, на пол летели пригоршни листьев, но опушка не исчезала.