Сергей Казменко - Знак Дракона (сборник)

Я медленно побрел дальше вдоль стены. Вот и трещина даже вроде бы еще больше, чем утром, стала. А уж серой из нее несет — будь здоров. Знамения… Что там знамения, если и простым глазом видно, что башня на ладан дышит? А кто ее знает почему? То ли от того, что состарилась вся, что земля под ней проседает — подземелья-то, я слышал, на много уровней вниз уходят. То ли действительно от того, что дракон ярится и готов на свободу вырваться. Никто же не знает и знать не хочет. Никому же это не интересно, все делают вид, что дракона вообще не существует. Может, его и правда нет, может, он помер давно, сдох там в подземелье — так надо же про это разузнать наверняка, а не закрывать глаза. Да куда там — всем страшно слово молвить, намекнуть даже. Камаргосы, черт бы их всех подрал! Хотел бы я знать, что они сами обо всем этом думают. Или тоже не думают, боятся думать?

Я медленно побрел дальше, дошел до переулка, что в северный конец спускается, встал в тень. Смешной у нас город — переулок в северный конец ведет, а на площадь перед башней с юга выходит. А южный — наоборот. Если не знать, как эти переулки виляют, тут никогда в нужный конец не попадешь. А старикашке-то, бедолаге, теперь долго в обход тащиться придется. Понизу-то, из-под холма, и за целый час не дойдет. Ну да бог с ним, со старикашкой, у меня теперь своих забот хватает.

Нет дракона. Хм! Черта с два — нет! Да зачем же тогда ЭТО мне в руки попало, если его нет? Это никогда просто так не появляется, оно всегда возникает тогда, когда городу грозит опасность, когда дракон готов вырваться из своих подземелий. Я ведь это камаргосам только ничего не говорил — не видел, мол, ничего, не слышал ничего. А сам и видел, и слышал. Позавчера ночью тут такое зарево над западным концом башни полыхало, будто пожар внутри. Не один ведь я видел, весь город об этом только и шепчется. Башня-то как-никак над городом возвышается, отовсюду видна. Конечно, там, может, и вправду пожар был. Хотя, с другой стороны, чему там гореть? И от чего? Сколько лет уж прошло, как башню замуровали, там же все давным-давно истлело, наверное. Нет, дракон это, дело ясно. Пламя свое пускает, на это он мастер. Раньше, помню, на рыночной площади шествие по праздникам устраивали. Чучело дракона волокли, локтей пятнадцати, наверное, в длину, в цепи закованное, а из пасти у него дым валил и пламя даже иногда показывалось. Там внутри мальчишка-подмастерье сидел, он мех небольшой качал да в горн угли подкладывал и траву сырую, чтобы дыма побольше было. Ох и страшенным же мне в детстве тот дракон казался.

А каков же тогда настоящий-то будет? Да если он всего в три раза больше того чучела — и то как с ним справиться? Он же весь в броне, налетит — места мокрого не останется. Видел я Драконово урочище за Горбатым холмом, где он раньше-то жил. Старший брат меня туда как-то сводил. Это как раз перед битвой на Капласе было, с которой он не вернулся. Так там, в урочище этом, до сих пор камни все оплавленные и не растет ничего. А ведь несколько столетий уже прошло с тех пор, как дракона оттуда прогнали. Ох и жуткое же это место! Туда раньше многие ходили, а теперь никто не ходит — камаргосы запретили, посты даже на дорогах там держат. А зачем, спросить бы их?

Да-а, с драконом шутки плохи. Если он вдруг вырвется на волю, то в одночасье город спалит. Камня на камне не оставит. Это уж точно, что бы там камаргосы ни говорили. А ведь вырвется, наверняка вырвется, ЭТО так просто не появляется.

Мне захотелось снова пойти, посмотреть на трещину, но ноги будто приросли к земле. Казалось, попытайся я шагнуть — и не смогу их оторвать от земли, попытайся сделать движение — и тут же рухну. И в коленках дрожь такая противная появилась и слабость, будто целый час в гору карабкался с мешком тяжеленным за плечами.

Да что же это такое, черт подери? Неужели я так перетрусил? Ну, Легмар, возьми же себя в руки! Как же ты будешь драться с драконом, если уже сейчас так трусишь? Ты же не трус, Легмар, ты же не трус. Помнишь ту деревню — ведь если бы не ты, вас всех бы смяли. Помнишь, как камень попал Грухту в лицо и он свалился прямо под ноги толпы? Помнишь, как двое из переднего ряда повернулись, чтобы бежать, а ты страшно закричал на них и замахнулся мечом? И они остановились, и ты побежал вперед, навстречу толпе, а за тобой — вся десятка. Помнишь того мужика с красными глазами? Ты достал его мечом, но он все-таки успел пырнуть тебя вилами, и рана на ноге до сих пор ноет к непогоде. А потом толпа, конечно, рассеялась, побежала, и твои товарищи — сам ты лежал на повозке и скрипел зубами от боли — искали их по всей деревне, вытаскивали с сеновалов и из подвалов и передавали людям, которых прислал герцог.

Тогда ты, Легмар, стал десятником.

Тогда ты не был трусом.

А сейчас?

Мне вдруг захотелось прямо сейчас, сию минуту надеть ЭТО. Не откладывая. Пока еще есть уверенность в себе, пока еще есть злость на себя за этот страх, за эту трусость. Я не боюсь, я не боюсь, я не боюсь, убеждал я себя. Но так и стоял неподвижно, не смея снова опустить руку в карман, в котором лежало ЭТО.

Я не боюсь.

Но Эрса, девочка моя, на кого ты тогда останешься?

А я-то еще хотел зайти сегодня по пути домой на рынок и купить тебе платок к именинам — до платка ли сейчас? До именин ли? Завтра тебе пятнадцать — а меня уже не будет. Не будет, точно не будет, потому что не под силу мне справиться с драконом. Все ведь знают — сам Эргин сражался с ним еще тогда, когда дракон жил за Горбатым холмом. Сражался и погиб, сгинул без следа. А я же не Эргин, я уже стар и только и держусь на том, что караул у башни — служба нетрудная. Для боя-то я уже не гожусь, да и раны старые дают о себе знать. Правда, ЭТО дает человеку силы, я знаю. Но не такие же силы, чтобы победить дракона. Так, немного измотать его, слегка ранить. Но не убить. И пользы от того, что я погибну, никому не будет. Никто ведь никогда и не узнает, как и за что я погиб. Ведь об ЭТОМ нельзя никому говорить, ЭТО никто не должен у тебя видеть, иначе в решающий момент оно потеряет силу.

Я погибну, исчезну, как исчезла когда-то твоя мать, Эрса, и ты останешься одна. А я-то еще мечтал выдать тебя за Кумназа, нашего сотника.

О чем ты думаешь, Легмар, старый ты дурак? Что толку во всех твоих мечтаниях, если дракон выйдет на свободу, если спалит весь город? Об этом следует тебе думать, обо всех людях, а не только о дочке своей, раз уж ЭТО выбрало тебя. ЭТО никогда не появляется напрасно.

И тут я увидел Екара. Он показался из-за угла башни — в шлеме, с копьем, — заметил меня, как-то нерешительно потоптался на месте, потом робко пошел через площадь в мою сторону. Я ждал. Молча, не двигаясь с места.

— Легмар, — сказал он, останавливаясь шагах в пяти от меня, — там смена пришла.