Гленда Ларк - Та, которая видит. Запах зла

— Мы купим тебе билет до Порфа и возьмем с собой, — решила Блейз, удивив этим нас с Флейм. — Приходи на причал к отплытию следующего пакетбота. — Блейз велела парнишке вернуться в казарму и следующие несколько дней вести себя как обычно. Не успела дверь за Деком закрыться, как Флейм и Руарт накинулись на Блейз.

— Как ты могла такое сделать! — кричала Флейм. — Ты что, уже забыла, что случилось с Танном? Он остался бы жив, если бы ты не впутала его в свои делишки!

Лицо Блейз помрачнело.

— Да будет проклята Бездна, Флейм, неужели ты думаешь, что случившееся с Танном ничему меня не научило? Я пытаюсь помочь этому мальчику, а не убить его!

— Блейз права, Флейм, — вмешался я. — Если бы она не пообещала взять парня с собой, он отправился бы на Порф самостоятельно и скорее всего влип в неприятности.

— Как ты можешь это знать!

— Такое намерение было просто написано у него на лице, а уж запах чувствовался как от котла с горячим дегтем на причале. — Меня больше интересовало другое: как Блейз, не обладая моим нюхом, все поняла. Иногда эта женщина слишком хорошо разбиралась в людях…

Флейм только шмыгнула носом.

Руарт принялся хлопать крыльями и чирикать.

— Полезный у тебя талант, Кел, — перевел я для себя его жесты.

— Слишком полезный, чтобы растрачивать его попусту, — согласилась Блейз. — Ты нам нужен, Гилфитер. Мы не знаем, с чем столкнемся на Порфе, и уж тем более — когда доберемся до Плавучей Заросли. Ты обеспечил бы нам то преимущество, которого нам так не хватает.

— Я врач, — холодно ответил я ей, — а не воин. Я отправляюсь в Амкабрейг и буду дожидаться там, пока Гэрровин не пришлет мне свой сундук со снадобьями. После этого я следующим же пакетботом доберусь до Брета. Если вы рассчитываете, что я сделаю что-то еще, вы себя обманываете.

Я повернулся, чтобы вернуться в свою комнату.

— Я тебя расстроила, — сказала Блейз. — Проклятие, Гилфитер, ты чувствителен, как морской анемон: стоит тебя коснуться, и ты сворачиваешь щупальца.

Я вздохнул.

— Ты права. Послушай, Блейз, я так и не знаю, как мне примириться со смертью, которую я причинил. Не проси меня добавить к ней еще и другие. Ты как-то назвала меня миротворцем. Ты не ошиблась: именно такой я и есть.

Я ушел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Меня трясло. Как часто что-нибудь напоминало мне о том моменте, когда камень вылетел из моей руки и положил конец жизни…

Джастрия. Прекрасная, запутавшаяся, беспокойная, невыносимая Джастрия… И убил ее я.

Я прислонился спиной к двери и пожалел, что у меня так мало силы.

На борт пакетбота Следопыта не пустили. Матросы сочли его багажом, который и следует отправить с грузовым судном, за плату, конечно. Блейз приняла это без возражений. Она велела псу вернуться на причал и дважды хлопнула в ладоши. Следопыт, поджав хвост, спрятался между ящиков.

Нам отвели две каюты по левому борту: в одной разместились Флейм и Блейз, в другой — мы с Деком и еще двое пассажиров. Это были изготовители парусов, собиравшиеся закупить на Порфе сырье. Не успел пакетбот войти в порт Лекенбрейга, как Дек явился на причал, сияя в предвкушении приключений. Блейз, которая вовсе не хотела, чтобы бегство одного из городских стражников связывали с нами, распорядилась, чтобы он сразу же отправлялся в каюту и не высовывал оттуда носа. Я заподозрил, что Флейм к тому же укутала его облаком своей магии — знакомое благоухание разлилось в воздухе, — но определенно сказать не мог, и это меня злило. Ну, в одном-то случае без магии точно не обошлось: когда Блейз свистнула и Следопыт, проскользнув по сходням, спрятался за чьими-то узлами на палубе, а потом следом за Блейз отправился в каюту, никто из матросов и глазом не моргнул.

Я мог допустить, что силвы способны выделять какие-то вещества, вызывающие галлюцинации; но понять, как Флейм управляет тем, что именно видят другие, мне не удавалось. Из услышанных рассказов я заключил, что если с помощью силв-магии человек делался практически невидимым — обычным людям, да и магам тоже, было трудно сосредоточить на нем взгляд, — для обладающих Взглядом он выглядел окутанным голубоватым сиянием. Когда я расспрашивал Флейм о механизме этого явления, ответы ее были туманными — не потому, мне кажется, что она хотела меня обмануть, а потому, что она просто не знала ответа.

— Я сосредоточиваюсь на том, что хочу изменить или скрыть, представляю себе, как все должно выглядеть, и так оно и получается, — сказала мне Флейм. — Нужно только напрячь силы. Мелкие иллюзии вроде наличия у меня руки я могу поддерживать даже во сне. О большинстве других я должна все время думать. Это нелегко. — Она тепло улыбнулась мне. — Это просто магия, Кел. Ты можешь не тревожиться.

Пакетбот перед отплытием тщательно обыскали феллиане, но на нас они не обратили никакого внимания. Я стоял перед ними — шестифутовый рыжий (краска с волос уже смылась) горец, а все, что они могли, похоже, разглядеть, был невзрачный слуга купца-хранителя (Блейз) и его жены (Флейм). Хоть я и отдавал должное ловкости Флейм, все это мне не нравилось.

О первом дне нашего путешествия я мало что помню. Это было мое первое плавание, и как только пакетбот покинул защищенную от ветра бухту, я стал думать, что первый день окажется для меня и последним. Никогда больше я не собирался подвергать себя таким страданиям. Немного позже я решил, что о будущем думать бесполезно: все равно я этого плавания не переживу. Еще немного позже я понял, что и не хочу его пережить… Никогда еще я не чувствовал себя так отвратительно; никогда даже представить себе не мог, что можно себя так отвратительно чувствовать.

Через несколько часов, бесчисленное количество раз опорожнив желудок, я от изнеможения наконец уснул.

Проснувшись утром, я удивился: я не только остался жив, но даже чувствовал себя человеком. Мне удалось подняться на палубу; я был слаб, но снова испытывал интерес к жизни. Блейз и Дек были уже там — они опирались на поручни и болтали, явно весьма довольные друг другом. И они оказались вовсе не единственными пассажирами, наслаждавшимися свежим воздухом: еще человек шесть прогуливались по палубе.

Дек смотрел на Блейз с выражением обожания, несмотря на то что она то и дело развеивала его самые дорогие сердцу фантазии.

— Как зовут твой меч? — услышал я вопрос мальчишки, когда подходил к ним.

— Зовут мой меч? — озадаченно переспросила Блейз.

— Ну да. У него же есть имя? Или это секрет?

— Да просто меч, Дек. С какой стати, ради всех летучих рыб, ему иметь имя?

— Мама говорила мне, что у всех героев были мечи, имевшие имена. Иногда это бывали волшебные имена, и если ты не знал имени меча, то тебе не удавалось вытащить его из ножен…