Люциус Шепард - Песни Умирающей Земли: Манифест Сильгармо

— Скажите, разве может вас отвлечь тот факт… — Архимбауст перестал старательно скрести ногтями собственный локоть, — что наше предложение касается вашего родственника? Того самого, кого вы разыскиваете.

— Кугеля? — Тьяго вытер губы. — Он-то тут при чем?

— Вы же его ищете, верно? — заметил Диссерл. — Вот и мы тоже.

— К тому же мы на шаг впереди, — добавил Васкер. — Мы способны точно назвать его местонахождение.

Тьяго еще раз промокнул губы платком и посмотрел волшебнику прямо в глаза:

— И где же он?

— Великий Эрм. Деревушка под названием Йоко Анвар. Мы бы могли и сами отправиться туда и задержать его, но, как вы видите, нам несколько не хватает для этого физической силы. Тут нужен человек крепкий, как вы, например.

При этих словах он издал какой-то звук — с точки зрения Тьяго, выражающий презрение — и отвернулся.

— Мы можем перенести вас почти к самому Йоко Анвару за считаные минуты, — сказал Архимбауст. — Какой смысл предпринимать рискованное путешествие через Дикие пустоши, а затем еще терпеть неудобства и невзгоды при переправе через Ксандурское море?

— К тому же, избрав традиционные способы перемещения, вы можете не успеть выполнить работу, — добавил Диссерл. — Если Сильгармо не ошибся в своих последних вычислениях, у нас, вероятно, осталось лишь несколько дней до того, как солнце окончательно покинет небосвод.

Волшебники принялись оживленно обсуждать достоинства и недостатки манифеста Сильгармо. Васкер придерживался оптимистичного прогноза в два с половиной столетия, настаивая на том, что вычисления Сильгармо определенно свидетельствуют о значительном событии, которое произойдет на поверхности солнца, но вовсе не обязательно катастрофическом. Архимбауст оспаривал использованную методику предсказания, Диссерл оказался сторонником пессимистичного варианта, а Пелейсиас разразился целой гаммой скорбных стонов и хрипов.

Дабы прекратить их перепалку, Тьяго грохнул кулаком по столу — тем самым он заодно и подозвал служанку. И, только сделав заказ, он поинтересовался у волшебников, зачем те разыскивают Кугеля.

— Вопрос сложный, я бы даже сказал — мутный, — ответил Васкер. — Если вкратце, Юкоуну, Смеющийся Маг, похитил кое-какие из наших органов и конечностей. Мы поручили Кугелю возвратить их, а заодно и вооружили его знанием о том, как навсегда покончить с Юкоуну. Да, утраченное вернулось к нам, но в состоянии весьма далеком от идеального. Потому-то мы и хромаем, чешемся да трясемся, а бедолаге Пелейсиасу и вовсе выразить свое возмущение не проще, чем шелудивому псу.

Как подумалось Тьяго, Васкер изложил суть проблемы несколько размыто.

— И вы вините в этом Кугеля? А почему не Юкоуну или кого-то из его слуг? Может ведь быть так, что причина в условиях, в которых хранились органы. Например, консервант оказался не очищенным должным образом. Мне кажется, что вы чего-то недоговариваете.

— Боюсь, вы просто не до конца представляете всю степень грехопадения Кугеля. Я могу…

— Я знаю его не хуже, чем любой другой, — прервал Тьяго. — Это коварный и жадный тип, и он без всякого зазрения совести использует людей. И все же никогда и ничего не делает просто так. Вы должны были действительно изрядно насолить ему, чтобы удостоиться подобного возмездия.

Пелейсиас создал мычащий аккомпанемент дружному хору возмущенных волшебников, с пеной у рта доказывающих всю несправедливость этого утверждения. Наибольшее красноречие проявил Архимбауст:

— В последний наш совместный вечер мы пили вино из погребка Юкоуну, поднимали друг за друга тосты и наслаждались жареной гусятиной, — заявил он. — Вместе пели похабные песни и травили пошлые анекдоты. А Пелейсиас даже исполнил «Пять милых суждений», дабы освятить торжество и связать нашу дружбу.

— В таком случае я вынужден посоветовать вам одуматься, пока вы не продолжили разваливаться дальше. — Служанка принесла заказ, и Тьяго втянул носом ароматный пар, поднимающийся над чайником. — Я и обычных обманщиков-то не слишком люблю, не говоря уж о двуличных волшебниках.

Четверка стариков ретировалась к двери и принялась там что-то оживленно обсуждать (Пелейсиас то и дело дополнял разговор скорбными стонами). Послушав этот спор с минуту или около того, их молодой спутник что-то прошипел с явной досадой. Он отбросил свою шляпу, выпустив на свободу облако темных волос, и внезапно оказался юной и условно миловидной дамой: острый подбородок, жгучие черные глаза и очаровательный маленький ротик, изображавший сейчас явное недовольство. Ее даже можно было бы назвать красавицей, не окажись ее лицо изуродовано шрамами настолько, что напоминало лоскутное одеяло. Самый длинный рубец тянулся от скулы и вдоль всей шеи; кроме того, он был еще и шире остальных и выглядел определенно так, словно нанесший его собирался не изуродовать женщину, а убить. Она подошла к Тьяго и обратилась к нему напряженным хриплым шепотом — это было последствие той самой раны, не иначе.

— Они утверждают, что, перебирая вещички в жилище Юкоуну, Кугель наткнулся на карту, которую создал волшебник Пандельюм, живущий на планете, что обращается вокруг далекой звезды, — сказала она. — На карте этой отмечено местоположение башни. Внутри нее хранятся заклятья, и тот, кто сумеет их изучить, переживет гибель Солнца.

— Вот теперь поступок Кугеля обретает смысл, — ответил Тьяго. — Он пытался оградить себя от преследования.

Волшебники отошли от двери, и Васкер недовольно покосился на женщину.

— Раз так, слушайте, что мы предлагаем, — обратился он к Тьяго. — Мы перенесем вас с Дерве к точке неподалеку от Йоко Анвара, туда, где располагается башня Пандельюма. Там вы…

— Что еще за Дерве?

— Дерве Корим из дома Домбер, — представилась женщина. — Я правила Силем, пока меня не одурачил твой двоюродный братец.

В последнем слове определенно прозвучала ненависть.

— Это Кугель тебя так?

— Он не носит кинжалов. Так развлекаются бузиаки — уродливый душой и телом народец, населяющий Великий Эрм. И все же Кугель повинен и в моих шрамах, и много в чем еще. В обмен на информацию он передал меня в руки бузиаков, словно какой-то мешок тиффля.

— Вернемся к делу, — не терпящим пререканий голосом произнес Васкер. — Оказавшись на месте, вы должны будете проникнуть в башню и обездвижить Кугеля. Не позволяйте ему сдохнуть, пока мы его не допросим. Справитесь — и мы поделимся с вами всем, что сумеем от него узнать.

Прислужница принесла гляс, и Тьяго окинул тарелку довольным взглядом.

— Когда мы закончим с ним, — продолжал тем временем Васкер, — вы можете вдосталь насладиться, истязая его любыми способами. — Волшебник выдержал паузу. — Надеюсь, мы договорились?