Александр Мазин - Волки Одина

Пасть емкостью с багажник хетчбэка распахнулась так широко, что всякий, включая Санька, мог убедиться: набор зубов у мутанта – тройной. Причем, если первый ряд был похож на комплект клыков, то второй представлял собой загнутые внутрь крюки, а третий – что-то вроде зубцов экскаваторного ковша. Пасть распахнулась – и вызывающий содрогание скрип повторился.

С неожиданным для своих размеров – под три метра в холке – проворством мутант соскочил с кучи. Почва под ногами вздрогнула.

– Бегом! – заорал Иван, и команда со всех ног бросилась к бункеру, волоча трупы макаков.

Первым, метров на пять опередив остальных, внутрь влетел Шахид, тут же развернулся, ухватил тушу крысюка и выкинул ее наружу.

– Делай как я! – пронзительно закричал он.

Мегамедведю до дверей оставалось каких-то десять шагов, но, когда ему под ноги прилетел дохлый крысюк, мутант остановился. Озадачился. Но ненадолго. Ухватил тушу и перекусил пополам. Броня крысюка ему не помешала. Пожевал немного, потом схватил вторую половину…

– Работать, работать! – орал Иван.

Санёк на пару с Кириллом подхватили дохлого крысюка и, раскачав, метнули в общую кучу падали перед мутантом. Последним полетел выпотрошенный труп макака.

– Всё, задраиваем, – приказал Иван. – Броневик нажрется и уйдет.

Мегамедведь выплюнул недожеванного крысюка и потянулся к трупу мутика… Но схватить не успел. Сверху на него пала размытая тень, и глаз мутанта превратился в кровавую яму.

– Задраиваем! – заорал Иван.

Санёк, поскольку его помощь не требовалась, кинулся к бойнице. К этому времени мегамедведь уже лишился второго глаза. И тут он снова заскрежетал. Макак, а это несомненно был он, скатился с громадины и замер, прижав к голове уши. Совсем крохотный рядом с бронированной зверюгой, весь в крови. Его клыкастая морда сморщилась, нижняя челюсть мелко задрожала, из пасти потекла слюна… Саньку вдруг стало его жалко. Глупое чувство…

Мегамедведь сейчас мог бы прибить макака одним хлопком лапы, но он был слеп и в ярости, потому лишь попусту размахивал лапами с выпущенными наружу тридцатисантиметровыми когтями. Сплоховал, короче. Но не сплоховал Шахид, оказавшийся рядом с Саньком. Короткая очередь снесла макаку полчерепа.

Мегамедведь перестал скрежетать. Потер лапами кровавые пузыри на месте глаз… И принялся жрать, как ни в чем не бывало. Причем отсутствие глаз ему не слишком мешало.

Первым он сожрал освобожденный от желез труп. Затем принюхался, нашел и сожрал второго макака. Потом вновь занялся крысами.

– Минусовать его надо, Иван, – сказал Шахид. – Стемнеет скоро. Надо уходить.

– Легко сказать. И как ты его минусуешь?

– Я сделаю, – спокойно сказал Шахид: – Кирилл, твою помповуху.

Кирилл молча передал Шахиду ружье. И дюжину патронов. Не с дробью или картечью, а с пулями. У некоторых гильзы были помечены красным, у некоторых – черным. Шахид выбрал те, что с черной маркировкой.

Зарядил, прицелился… Пуля попала точно в глаз.

Скрежет, который испустил мегамедведь несколькими минутами ранее, был нежным шепотом в сравнении с этим. Санёк, не выдержав, зажал уши. Пасть мутанта распахнулась во всю ширь. Санек увидел внутри полупережеванную заднюю часть крысюка. Отвратительное зрелище.

Но Шахида оно не смутило. Выстрел. Санёк увидел попадание: красные брызги внутри бездонной глотки. Казалось, никакая пуля не сможет убить такое чудовище. Санёк почти не сомневался в этом, увидев, как мутант «проигнорировал» попадание в голову.

Но Шахид, видно, знал, куда бить. Скрежет оборвался, мегамедведь повалился набок и засучил конечностями.

Да, Шахид знал, куда бить.

– Спинной мозг, – объяснил он, возвращая ружье Кириллу. – В башку ему стрелять бесполезно, разве что из пулемета. Это я чтоб он пасть открыл. А если ему хребет перебить, шейный отдел, тогда всё. В минус.

– Откуда знаешь?

– Горожанин научил.

Иван кивнул. Его ответ удовлетворил.

Санька – нет, но он решил промолчать. Однако запомнил. Некто Горожанин.

Любка и Бабочка, в четыре руки, уже почти закончили потрошение макаков.

– Иван, а какая польза от этого, ну медведя?

– Броневика? Да никакой. Панцирь разве что, его даже из легкого орудия не пробить, но он, блин, тяжелый. На горбу не утащишь.

– Может, и будет польза, – пакуя очередную железу, возразила Любка. – Сейчас гляну. Дай мне пару минут.

Встали, побежали.

– Люб, слушай, а почему мы не эвакуировались прямо из бункера? – спросил Санёк.

– Ты головой думай. Потом войти за вторым горизонтом? Вот приключений на жопу.

– А почему – на втором?

– Какой ты у нас темный, Сашка. Входишь примерно там же, откуда выходил. Не знаешь, что ли?

– Я не темный, – буркнул Санёк. – Я – не информированный. И входил, что характерно, совсем не там, где выходил.

– Так ты в тьюториал входил небось? Там вход…

– Хорош болтать! – прикрикнул Иван. – Беречь дыхание. Скоро первый горизонт – там и поговорите.

Что характерно: на них никто не нападал. Любка молодец. Под рудиментарным, всего лишь с ладонь длиной, хвостиком броневика обнаружилось то, на что она рассчитывала. Железа. Ее секретом Чистильщики щедро умастили обувь. Получилось эффективно. Бежали как по проспекту. Если можно назвать проспектом город после интенсивной бомбежки, густо заросший колючей, ядовитой и частенько самодвижущейся растительностью.

Иван время от времени оглядывался на Санька, но тот, естественно, не отставал. Паркурщик – везде паркурщик.

Наконец между камней показалась знакомая буро-зеленая травка.

– Всё, – облегченно выдохнул Бабочка. – Первый горизонт. Вышли.

Но он опять поторопился. Это было еще далеко не всё.

– Попадос, – мрачно изрёк Бабочка.

Они засели у полуразрушенного бетонного забора, когда-то украшенного колючкой, а теперь «соплями» ржавчины. За забором… Наверное, раньше это был какой-то завод. Теперь – пустые корпуса, громоздкие проржавевшие механизмы непонятного для Санька назначения. Но это не главное. Главное: в нескольких точках периметра возвышались вышки. И вышки эти успешно прошли сквозь время, а теперь на них торчали наблюдатели.

– Как только они нас на подходе не заметили? – проворчал Иван.

– Может, и заметили, – лишенным интонации голосом произнес Шахид. – И сейчас обкладывают.

Санёк поглядел на малорослого Чистильщика. Тот не шутил, похоже.

Иван изучал наблюдателя на вышке. В бинокль. Перед тем как выглянуть, разрисовал лицо гримом и накрылся плащом.

– Черноухие, – сообщил он.

– Это кто? – спросил Санёк у Любки.

– Клан такой. Местные. Игроков в нем нет. Чужих не терпят. На своей территории убивают сразу. В Городе тоже, если сила за ними. На нейтралке тоже могут прибить, если втихую и ответки не будет. У нас с ними дружбы нет. Минусуют с удовольствием.