Александр Мазин - Возвращение ярла

– Мальчик с вами был, вихрастенький такой, – сказала она. – Что с ним?

Перед глазами Гучко плавала муть. Воздух никак не хотел вдыхаться, нутро корежило от боли, но он могучим усилием воли сумел-таки выдавить из себя грязное ругательство.

Пальчики разжались, и голова Юрия Игоревича вернулась в исходное положение. Блондинка достала платочек, вытерла руки, улыбнулась кому-то и двинулась дальше.

– Так что с ним делать, госпожа? – крикнули ей вслед.

Красавица остановилась.

– Новичок. В сути не гнилой, но воспитан дурно, – проговорила она задумчиво, будто разговаривая сама с собой. – Плети не пойдут ему на пользу. Еще более ожесточат. Но наказать необходимо. Что скажете, игроки?

– На общественные работы! Пусть сортиры чистит! – крикнул кто-то.

– Это ж новичок! – возразили крикуну. – Он, может, уже завтра в миру будет. Что у него от Игры останется? Сортиры?

– Госпожа, что скажете? – спросил один из тех, кто держал. – Если высечь нельзя, может, просто рожу ему начистить?

– Сами решайте, – заявила красавица. – Только без членовредительства. Я его прощаю.

И ушла.

– Госпожа тебя простила, ты рад? – поинтересовался тот, что выкручивал правую руку Гучко.

– А не пошел бы ты…

– Госпожа его простила, – подхватил второй. – А мы – нет. Так, игроки?

Его поддержали дружным ревом.

– Раз он сортиры чистить не может, пусть там поплавает! – предложил кто-то.

– Порву на хер! – захрипел Гучко, но его протест потонул в радостном гомоне.

И Юрия Игоревича поволокли.

И действительно скинули в нужник.

И оставили там.

Гучко повезло. Если подобное можно назвать везением. Сортир оказался неглубокий, выбраться из ямы не составило труда. Злющий, скрипя зубами от нестерпимого унижения, банкир поплелся к озеру. Ему поспешно уступали дорогу. Показывали пальцами. Награждали унизительными эпитетами. Надо полагать, история его физического и нравственного падения уже распространилась по базару. А ведь как хорошо начинался день! Какие перспективы открывались!..

– Стоять, говнюк! – Между озером и банкиром нарисовался контролер. Чистенький до отвращения. В руках – черная дубинка с перекладиной, вроде тех, которыми иногда пользуется ОМОН. – Куда прешься? Тебя предупредили: в озеро не ходить! Память в дерьме утопил?

– Мне надо помыться, – пробормотал Гучко.

– Эт точно! – согласился контролер. – Вон туда иди! – Конец дубинки указал на широкую канаву, по которой струилась не слишком чистая вода, уходившая в подземную трубу метрах в двадцати от берега.

Испытания не сломили Юрия Игоревича. Однако научили осторожности. Поэтому он возражать не стал. Побрел в указанном направлении.

Гучко был не единственным канавокупальщиком. Посреди канавы разлеглась свинья. Банкир вздохнул и слез в очистительные воды шагов на десять выше по течению. И окрасились воды… Не стоит говорить, чем. Даже свинья не выдержала. Вскочила и неожиданно ловким прыжком покинула канаву. Юрий Игоревич остался в одиночестве. Но ненадолго. На берегу канавы нарисовался мужик. Гучко его уже встречал здесь. Усатенький типчик, который пытался развести их на деньги в первый день. Гриша.

– Что уставился, придурок? – проворчал Гучко, пытаясь оттереть налипшее на штаны дерьмо пучком травы.

Усатенький не обиделся.

– Могу показать место, где можно нормально помыться и постираться, – сообщил он.

– Покажи, – согласился Юрий Игоревич, выкинул траву, натянул вонючие штаны и полез из канавы. – Только денег у меня нет, – сразу предупредил банкир. Соврал. Кошелек с долей дневной выручки остался при нем. Гучко конкретно унизили, но деньги почему-то не забрали. Но знать об этом Грише не стоит. Доверия ему – ноль.

– Денег нет – это ничего, – заулыбался Гриша. – Ты ведь из Питера, верно? Земляки должны помогать друг другу.

У Гучко на этот счет было свое мнение, но он оставил его при себе. Потому что в бескорыстной помощи нуждался и готов был ее принять от кого угодно, включая земляков. Его подельники куда-то подевались. Деньги – тоже. А если там, в офисе, ничего не попутали, Гучко предстояло провести здесь еще сутки. И не хотелось бы снова получить под дых или искупаться в дерьме.

– А я тут, понимаешь, застрял, – пожаловался Гриша. – Нету мне обратного хода. Домой, то есть.

– Это как так? – удивился Юрий Игоревич. – Проясни.

– А так, что я взял под это дело, под игру то есть, кредит с пацанами. Ну и попал, то есть. Думал, денег поднять немножко. Говорили, здесь это можно. Но не повезло. Мы в «Умирающую Землю» играли…

– И чё? – заинтересовался Гучко. – Меня, типа, туда и вовсе не пустили. Фейсконтроль.

– А нас фейсконтроль на «Техномире» завернул, – сообщил Гриша. – Мы первым делом туда пошли. А чё? Нам там, – жест в сторону тоннеля, из которого прибывали игроки, – сказали: «Техномир» – это как компьютерная стрелялка. А в игрушки я играл неслабо. Короче, в «Техномир» нас не пустили. И подались мы в «Умирающую Землю». Скинулись, купили на троих приличный ствол. Думали, в игре еще добудем… Не получилось. Только вошли – нас сразу и грохнули. Хорошо хоть, мы были новички, а новичков здесь, ты знаешь, не убивают. Ну выкинуло нас, в чем мать родила, сюда, в рекреацию. Такое тут часто случается. Есть даже, типа, ночлежка для таких. Местные туда тряпки всякие приносят, которые на выброс. Жрачку, типа, лишнюю. Благотворительность, короче. Чтоб голяком не бегали и с голодухи не маялись. Короче, кончился наш срок. Пацаны уехали, а я остался.

– А так можно? – удивился Гучко.

– Нам в ночлежке рассказали. Есть такой вариант. Пишешь заяву главному контролеру, а он уж решает: отправить тебя или здесь оставить. Если разрешит остаться, то дают подъемные: пятьдесят монет. На эти деньги можно месяц кантоваться. А потом – сам. Пособия по безработице здесь нет. Побираться тоже запрещено. Но работы хватает: и «подай-принеси», и коммерции мелкой. Особо на новичках заработать можно. Попадаются совсем глупые… – Гриша вздохнул. – Но – редко.

– Слышь, а почему ты домой не вернулся? – спросил Гучко.

– А кредит? – воскликнул Гриша. – Вот ты кто по жизни – там?

– Бизнес у меня, – осторожно ответил Юрий Игоревич, не став уточнять, что его бизнес называется «Директор банка».

– А я – не пойми кто. Охранник с лицензией в агентстве. Жилье есть, но там родаки мои. Отец, мать, сестра с мужем и дитём. Ты мойся, мойся. Если ты с таким ароматом в ночлежку придешь, хрен пустят. И меня с тобой заодно выставят, а на улице ночью здесь лучше не болтаться. Дурное может случиться. Будь ты игрок, другое дело, а так… опасно бывает.

– А как же эти? Контролеры? – решил уточнить Гучко. – Спят, что ли, по ночам?

– Это я не знаю, – признался Гриша. – Знаю, что потом можешь жалобу подать… Если сумеешь. И если примут. Ты ж не игрок. Погоди, я сейчас тебе где-нибудь мыло раздобуду. Такое одной водой не отмоешь…