Роберт Энтони Сальваторе - Рассвет Короля (ЛП)

— Когда же? — смело выступил вперед шаман Кллуг. — Мой народ жаждет крови. Нам обещали кровь!

Гоблины начали выть и орки к ним присоединились, и Дзирт позволил им галдеть некоторое время, поскольку их крики были в поддержку Реджиса, а ему нужна была поддержка для друга, особенно тогда когда совсем скоро он собирался оставить Реджиса наедине с этой группой убийц!

— Завтра, — сказал Дзирт после того, как волнение стихнет.

— Завтра ночью! — проревел Иннаниг, но Дзирт прервал его.

— Нет, — сказал он. — Завтра под скудным полуденным солнцем.

Реакция была немедленной: все ахнули с недоверием. Сражение в дневное время, даже под эффектом затемнения не было предпочтительной ситуацией для орков, и еще меньше не устраивало гоблинов. Они были существами темноты, убийцами, и самые большие преимущества получали, когда адский шар закатывался — и особенно эта группа, так как большинство гоблинов, поддерживающих шамана Кллуга, жило исключительно в почти неосвещенном Подземье!

— Каждое утро гарнизон Несма выходит на юг сражаться с троллями, которых мой народ послал против города, — объяснил Дзирт. — Они уверены, что нападение орков и гоблинов может быть только ночью, и таким образом, днем город становится особенно слабым. Слишком слабым. Нападем в полдень, когда большинства воинов Несма в нем не будет. Мы наводним город за одну атаку, и когда группы борцов с троллями вернутся, мы расстреляем их со стен их же собственного города.

Еще не дослушав, Иннаниг начал кивать, нетерпеливым взглядом подтверждая его правоту, когда Дзирт солгал о патрулях Несма.

Дзирт не был удивлен, поскольку знал правду: кровожадные орки и гоблины любили не только сражение. Нет, еще они любили конец сражения, боль, которую они могли причинить беззащитным жертвам. Он подумал об этом прямо сейчас, рассматривая это в свете своих споров с Кэтти-бри и Бренором о природе орков, и нашел, что это его открытие, казалось, больше поддерживало аргументы друзей, чем его собственные.

Дзирт не хотел верить, что Бренор и Кэтти-бри были правы, и орки, гоблины и другие твари были неисправимо злыми в сердцах и душе. Большая часть его, та часть, что увела из Мензоберранзана, не хотела соглашаться с этим.

Или только хотела.

— Завтра в полдень, вы растопчете Несм, — объявил Дзирт, глядя поочередно на Кллуга и Иннанига. — Я найду вас обоих на поле сражения, а если кто-то будет отсутствовать, то будет казнен… И когда он сказал это, кинул взгляд вниз, привлекая взоры к безголовому орку, лежащему у его ног.

— И чтобы не было борьбы среди гоблинов и орков, — сказал он. — Мой народ не примет этого. Не сейчас. Не тогда, когда нужно победить столько врагов.

С этим он повернулся и пошел на юг.

— Куда ты идешь? — прокричал Иннаниг.

— Подготовить троллей, — без промедления ответил Дзирт. — Они уведут охотников Несма подальше от города. — Он остановился, обернулся и резко добавил: — Но не достаточно далеко, чтобы они не могли услышать последние крики своих родных, и все же, достаточно далеко, чтобы успеть вернуться и спасти их.

Орки и гоблины одновременно облизали губы услышав последние слова, настолько восхитительны они были для их ушей и исковерканной психики.

Дзирт повернулся и убежал. Он очень не хотел оставлять Реджиса с этими скотами, но он должен был доверять своему другу — это был его план, в конце концов!

И он должен был добраться до Несма и подготовить его защиту, или более правильно — засаду.

— Я пойду к стене ждать Дзирта и Реджиса, — сказала Кэтти-бри Бренору и Вульфгару, когда, уставшие, они упали на стулья вокруг того же самого стола, где сидел Атрогейт, в гостинице под названием Факел.

— Та девушка-всадница пошла к Первому Оратору, — напомнил Бренор. — Он захочет поговорить с нами.

— Первый Оратор Ферт, — заметил Вульфгар. — Ферт! Имя, которое я никогда не хотел бы услышать снова.

Бренор кивнул, он хорошо помнил Наездника Несма, известного как Гален Ферт, который грубо обошелся с ними, когда они впервые проходили мимо этого города много десятилетий назад, во время поисков Мифрил Халла. Несм не был маленьким городом, но кроме торговли, он был изолирован, и большинство семей, живущих здесь, жило здесь уже многие поколения. Было вполне вероятно, что этот Первый Оратор Джолен Ферт был прямым потомком того невоспитанного человека.

— Вы пойдете и поговорите с ним — ему не нужны мы все трое, — ответила Кэтти-бри. — Наши друзья скоро вернутся, и я намереваюсь подождать их.

— На стене много тех, кто может сделать это, — сказал Вульфгар.

— И много тех, кто будет рад эльфу дроу в этом месте? — с сомнением спросила Кэтти-бри, и при этих словах, другие двое посмотрели друг на друга с беспокойством.

— А девочка права, — признал Бренор.

Вульфгар кивнул, встал со своего стула и протолкался через зал к длинному бару. Когда Жизель привела их сюда, она позаботилась, чтобы они получили хорошую еду — она сказала владельцу гостиницы, что все оплатят Наездники.

Вульфгар обратился к владельцу, когда тот подошел.

— Мы хотим получить еду сейчас, — сказал он.

— Она готовится, — ответил человек.

— Будь добр, дай мне то, что есть, — попросил Вульфгар. — Мы очень спешим.

Человек кивнул, отошел и быстро вернулся с тремя блюдами заваленными хлебом и превосходно приготовленными толстыми говяжьими стейками.

Вульфгар сложил их одно на другое, закинул Клык Защитника на плечо и пошел, но к двери, а не к столу. Он сделал знак своим друзьям, которые поднялись и пошли к нему.

— Эй, подожди! — воскликнул владелец гостиницы. — Вы же не думаете уйти с моими блюдами и серебром?

— У нас есть дела, — ответил Вульфгар, не останавливаясь.

— Оставь тарелки, — потребовал владелец гостиницы, и прокричал другим посетителям: — Остановите их!

Бренор и Кэтти-бри подошли к Вульфгару, когда люди поднялись, чтобы заблокировать дверь.

— Неблагодарные, — проворчал Бренор. — Немного изменилось за столетия.

Вульфгар, однако, просто засмеялся и повернулся, чтобы поставить тарелки на соседний стол, опустив со своего огромного предплечья и расставляя их. — Мы не хотели никого обидеть, и конечно воровать, и не хотим проблем, — сказал он владельцу гостиницы. — Конечно, вы были добрым хозяином…

Он остановился при громогласном «Бха-ха-ха!», раздавшемся из-за двери, которая распахнулась со стуком, когда большой чернобородый дворф вошел в «Факел», легко отпихнув в сторону тех крепких мужчин, что преграждали путь — с такой непринужденностью, как будто он отодвинул группу маленьких детей.

— Бородатые боги, — пробормотал Бренор, когда повернулся в ту сторону.