Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ)

— Дайте пройти, — отец Томас протиснулся мимо мной и стеной. Нижний уровень в ширину был заметно уже.

Инквизитор взобрался на верх насыпи и громко произнес:

— Изгоняю тебя, дух нечистый, сила сатанинская, именем Бога Отца! Именем Бога Сына!

Велдон трижды по три раза осенил темный проем над головой, снова и снова повторяя заклятие против нежити. Потом, несмотря на робкий протес отца Самюэеля, что попытался напомнить о призраке старика, в подземелье зазвучала молитва. Велдон лишь отмахнулся от причитаний толстяка.

Отец Томас встал на колени, его руки сложились в молитвенном жесте, однако сверкающий фанатичной верой взор был далек от покорного умиротворения. Инквизитор стегал нас взглядом, заставив также опуститься на колени и вознести слова к небесам. Неистовому взгляду Томаса Велдона практически невозможно противостоять, даже такому цинику как я.

…Мы тронулись в путь. Накинутый капюшон монашеской рясы отца Томаса качался в такт его шагов в паре шагов впереди от чуть сгорбленной фигуры Брендона. Передвигали ногами, не мешкая попусту, но без лишней суеты, все успокоились. Тревожное ожидание, терзавшее меня, тоже ушло; Велдон ли изгнал духа, или он просто исчезло рядом с дыханием живых людей и теплым светом фонарей, только напряжение отпустило.

Я внимательно смотрел на неровный каменный пол, испещрённый паутиной трещин; часто попадались глубокие и довольно широкие. Иногда встречались ямки, угодив в которые по неосторожности можно запросто вывихнуть или сломать ногу. Нижний уровень выглядел гораздо древнее и заброшеннее, если можно так выразиться. В стенах и потолке нередко имелись выбоины. Булыжники из разрушенной кладки обычно валялись поблизости. Под каблуками сапогов скрипел песок. Некоторые боковые проходы основательно погребены под завалами, чему я был даже рад. Тьма в других неповрежденных ответвлениях снова будила во мне тревогу. Казалось, что оттуда кто-то наблюдает за нами. Но благодарение небесам! Ни кашля, ни шарканья позади!

Впрочем, я согласился с шедшим за мной бароном, когда тот предложил понести мой фонарь.

— Заряди-ка свои пистоли, — сказал он. Снаряжать пистоли порохом и свинцом на ходу крайне неудобно, но Ричард говорил дело.

Я возился дольше, чем обычно. Гораздо дольше, и к тому времени, когда закончил, мы пришли к очередному перекрестку с кучей грунта и камней прямо под пробоиной в сводчатом потолке, фута три на два. Верхушка насыпи скрывалась во мраке дыры. Прежний уровень там.

Инквизиторы и парочка головорезов по очереди залезли наверх.

— Теперь ты, — я указал на освещенный двумя поднятыми на следующий уровень фонарями проем. — Пойду последним.

— Пока тихо? — кивнув, спросил Ричард.

— Да, пока тихо, — я поставил у ног свой фонарь.

Оставшись один, в заметно уменьшившемся круге освещенного пространства, я прикоснулся к магии Харуза. Сверху доносились голоса, но более ничего. Тишина. Поймав себя на том, что схватился за рукоять пистоля, я нагнулся за светильником. От едва слышного кашля по коже пробежала дрожь. Кашель был еще далеко и едва различим, я мог бы решить, что это игра моего воображения, то теперь магический слух поймал шарканье стариковских шагов. Клянусь!

Схватив фонарь, стрелой влетел на верхний уровень.

— Он там! — выпалил я. — Не очень близко, но там!

— Нам идти совсем немного, — упавшим голосом произнес тучный инквизитор.

— Так чего же тогда ждем! — прорычал Велдон. — Отец Самюэль, вы впереди!

Мы почти побежали. Постоянно понукаемый Велдоном идти быстрее, толстяк торопливо семенил во главе цепочки людей, страх и даже паника едва не завладели нами. Я постоянно оглядывался, сжав рукоять выхваченного из кобуры пистоля. Сзади пока тихо. Проклятый пепел! Хотелось обмануть себя и убедить, что призрак остался на нижнем уровне!

— Это последний перекресток, почти дошли, — запыхавшись, сказал толстяк. Тучный монах склонился к очередным знакам на стене.

Его почти не было видно. Два фонаря из четырех погасли почти одновременно несколько минут назад. Масло кончилось, а бочонок с заправкой для светильников остался под капеллой. Толстяк уверил, что заправки хватит с головой, и мы послушали его. Один еще горевший фонарь нес Джон, ступавший сразу за отцом Самюэлем. Второй у Тейвила.

— Матерь Божья! — зашептал отец Криг. — Прочти знаки получше, чтобы точно понять их. Иначе…

Старый монах не договорил, он не осмелился произнести вслух то, что сейчас цепко засело в головах у каждого из нас. Вместо него сказал Томас Велдон:

— Вернувшись назад, мы отсюда уже не выйдем.

Инквизитор прав. Либо заблудимся, когда потухнет последний фонарь, либо встретимся со злым шаркающим духом. Наши молитвы не слишком испугали призрака. Я не слышал его, но был уверен, что тот где-то поблизости.

— Сюда, — толстяк повернул налево.

Мы прошли совсем немного, когда сзади раздался кашель. Его услышали все.

— Не останавливайтесь и молитесь! — воскликнул Велдон. — Молитесь в полный голос!

Погас третий фонарь. Сгустившаяся тьма обрубила любые помыслы о споре. Ричард передал свой светильник вперед, мы торопливо двинулись дальше. Воздух наполнился страхом, еще чуть-чуть и запаникуем уже наверняка. Слабое шарканье позади больше не пропадало, оно отчетливо улавливалось сквозь тяжелое дыхание, стук каблуков по мощенному плитами полу и бормотание молитв. Когда дорога сворачивала, и свет единственного фонаря скрывался за изгибом, становилось совсем непросто держать себя в руках.

— Еще немного, купец, — тихо подбадривал Ричард.

А шаги за спиной звучат чуточку ближе! Я приготовил второй пистоль. Туннель сузился, его ширина уменьшилась вдвое, теперь разминуться с кем-либо будет труднее. Мы шли еще не более получаса. Хотелось бежать, и я бы побежал, если бы было куда. Все чаще возникало чувство, что призрак всего в нескольких шагах позади, хотя шарканье и кашель больше не повторялись.

— Пришли, — с явным облегчением сказал отец Самюэль.

Путь резко расширился, уйдя в стороны и образуя полукруглую просторную площадку, которая заканчивалась широкими каменными ступеньками, уводящими наверх. Единственный оставшийся фонарь давал дрожащий, неровный свет, масляный фитиль догорал; последние ступени растворялись в черной тени. Чем заканчивается подъем, было не различить. Мы сгрудились у ступеней на дне каменного колодца.

— Над нами холм. Ступени упираются в щит из сбитых досок. С той стороны он присыпан землей, — сквозь отдышку пояснил тучный монах.

Сиплый кашель прозвучал всего в трех футах позади.

— Посторонись! — нервы Тейвила сдали. Драгун оттер меня плечом и разрядил аркебузу. В пустоту.