Евгений Решетов - Полночь - время колдовства

Я не первый раз был в трактире, но меня до сих пор поражает разнообразие в еде. После Северного Мыса, я чувствовал себя королем, уплетая разнообразные блюда. Этому в немалой степени способствовал хороший вкус Харника в еде.

Из приборов были две большие деревянные ложки. Харник тут же запустил ложку в блюдо и принялся уминать за обе щеке, и запивать пивом.

- Мясо хоть сейчас в рот Единому, пиво отличное, - оценил он. - Угощайся, чего сидишь? Это лучший трактир в этой части города. Да и денег здесь дерет не в пример другим трактирам.

- Когда-нибудь я верну тебе все до серебрушке, - ответил я краснея.

Воин обиженно махнул рукой и проговорил:

- Я плачу. Мы же друзья.

Я не заставил себя ждать и схватил кружку с пивом. Кормили нас в лагере хорошо, но вот спиртного, даже слабоалкогольного не давали.

Несмотря на довольно ранний для веселья час, в таверне стены ходуном ходили. Парочка менестрелей отчаянно рвали струны на своих инструментах, еще один бил в барабан, а другой, раскрасневшись, рьяно водил смычком по скрипке. Люди пили, смеялись, танцевали. На лавках повсюду была верхняя одежда, снятая разгоряченными посетителями. Жизнь била ключом. У меня ноги сами собой пошли в пляс под столом, а Харник уже не мог усидеть на своем месте. Он то и дело хлопал в ладоши и порывался выскочить к танцующим посередине зала людям. Наконец он не выдержал, скинул теплую куртку, и, оставшись в одном дублете, присоединился к ним, выделывая лихие па.

Я настолько засмотрелся, что не заметил, как напротив меня за столом возникла милая девчушка моего возраста. Она грациозно расстегнула булавку с драгоценным камнем, удерживающую кожаный, подбитый мехом плащ с капюшоном, и положила его рядом с собой, давая мне возможность лицезреть свою ладную фигурку, затянутую в расшитый золотом мужской колет из плотного бархата. Небольшого роста, хорошо сложенная, она молча сидела напротив меня, загадочно улыбаясь красным, вампирским ротиком. Я представлял себе губы сказочных вампириц именно такими, спело-красного цвета, почти бордового, пухлые, красиво очерченные, в них так и тянет впиться поцелуем. Я завороженно изучал ее юное лицо без единого признака морщин или шрамов. Точеный нос, словно, вылепленный гениальным скульптором в совершенстве овладевшим пропорциями человеческого тела. Прямые с изогнутыми к низу краями светлые брови. Водопад густых, золотистых волос, вьющихся в кажущемся беспорядке, но на самом деле прошедших через руки искусного парикмахера. И большие, невинно распахнутые синие глаза. Если присмотреться, то можно было увидеть тонкий, желтый кружок возле черного зрачка, сразу же сменяющийся синевой. Она моргнула и желтый кружок исчез. Я помотал головой, прогоняя наваждение.

- Здравствуй, современный герой, - произнесла она до боли знакомым голосом.

Я как будто голый ухнул в прорубь с ледяной водой с привязанным к ногам здоровенным валуном. Грудь сдавило, я не мог не вздохнуть, не выдохнуть.

- На, выпей, - ведьма протянула мне кружку с пивом.

Я повиновался ей и опрокинул пиво внутрь себя. Шок отступал. Не знаю, что меня изумило больше всего, то, что она находиться сейчас здесь, напротив меня, или то, что это мерзкое, злобное создание выглядит как прекрасная фея красоты. В шахте мне не удалось ее рассмотреть из-за ее капюшона и темноты, да я и не слишком пытался, все-таки страх сильное чувство.

- Что тебе надо, - прохрипел я.

- Увидела тебя в городе. Решила познакомиться поближе со своим слугой.

- Я тебе не слуга! - огрызнулся я.

- Подручный, слуга, миньон, раб, вассал, прихвостень - я настолько добра, что позволю тебе выбрать.

- Я не хочу выбирать.

- А придётся, - ласково проговорила ведьма, и затем, что-то неразборчиво прошептала.

Сердце сдавило болью. Второй раз за день я начал задыхаться и хватать ртом воздух. Мне, словно, сосульку вогнали в грудь. Обжигающий холод и острая боль заставляли мое сердце, словно сжиматься в чьей-то сильной руке.

Скребя ногтями по столу, я выдавил:

- Вассал, вассал.

- Хороший мальчик, - пропела ведьма и что-то тихо добавила на непонятном мне языке.

Боль мгновенно прошла. Я разинутым ртом хватал наполненный запахами воздух. Он был далек от идеального, но показался мне невыносимо прекрасным.

- Чего ты хочешь от меня? - проговорил я зло глядя на нее, быстро беря себя в руки. Злость смывала страх. Битком набитая людьми таверна внушала мне чувство мнимой безопасности. Там, в шахте, я боялся ее до зубовного скрежета, но здесь уже мог вполне владеть собой. Да и ее внешность... ну, не мог я так уж сильно бояться девушку такой красоты, а вот отомстить, отомстить я хотел невероятно сильно, довершить дело, начатое в шахте и свернуть ее тоненькую шейку.

- Хорошего вассала, - произнесла она, сделав ударение на последнее слово. - Для начала мы познакомимся Горан сын Белогора, я Каститас, можешь звать меня госпожа. Понятно?

Ведьма вопрошающе приподняла бровь.

- Да, госпожа, - прошипел я.

Она довольно улыбнулась.

- Что ты знаешь о колдовстве? - неожиданно спросила Каститас.

- То, что оно не действует днем, - не стал я раскрывать своих карт. Да и никто бы на моем месте не стал, только может дурак какой-нибудь купившейся на ее внешность.

- Я думала ты более наблюдательный и сообразительный.

Я скривил равнодушную рожу.

Девушка глядя на меня произнесла:

- В шахте деревенщины не могли покинуть ее. Днем. Колдовство действовало.

- И что это значит? - проговорил я, стараясь держать рожу кирпичем, а самому ой как хотелось вытрясти из нее все, что она знает о колдовстве.

- Ели колдовство имеет подпитку силы не от ведьмы напрямую, то оно может работать и при свете солнца.

- Зачем ты все это рассказываешь мне?

Девушка ответила вопросом на вопрос:

- А зачем мне, ведьме, вассал не сведущий в колдовстве?

- Тапки таскать, - огрызнулся я.

Каститас звонко рассмеялась и сказала:

- А что, неплохая мысль.

-Я вам не помешаю? - галантно спросил подошедший Харник.

- Я уже ухожу, - произнесла ведьма вставая.

Имперец ловко подхватил ее плащи и накинул на плечи.

- Спасибо, - поблагодарила она. - До встречи Горан. А вы приятный, молодой мужчина, сберегите его для меня.

- Постараюсь, госпожа, - сияя как солнце, сказал Харник.

Как только Каститас ушла, воин, тут же, быстро спросил:

- Кто эта очаровательная леди?

- Только что познакомились.

- Не похоже что-то, - недоверчиво произнес он.

Я пожал плечами и сказал:

- Нам пора.

Харник только начал открывать рот, как я опередил его:

- Ее зовут Каститас. Больше ничего о ней не знаю.

Кривоносый имперец разочарованно захлопнул рот и пошел следом за мной.

Харник проводил меня до городских ворот, дальше я пошел один. Трио моих знакомых имперцев снимали комнаты на постоялом дворе и ждали новых приказов.