Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)

Она обернулась в Фираду.

— А тебя, молодой гном, предупреждаю только один раз: никогда не плюй в огонь, в воду и на землю. Если земля способна подстроить маленькую неприятную шутку, то остальные две стихии отомстят гораздо серьёзнее.

Фахадж задумался. Исхаг была на редкость немногословной всё время их совместного пути, но вот теперь шаманка решила заговорить. Она всегда говорила только в случае необходимости, не обременяя никого собственным мнением. И не похоже, чтобы орка шутила. Земля живое существо? Почему бы и нет? Если разумные существа — это её дети, и они живые, отчего же и наша мать не может быть живой? Мы, гномы выгрызаем из её лона руду и драгоценные камни, нанося незаживающие раны и нам даже в голову не приходит извиниться. Фахадж мотнул головой, с ума он сходит, что ли? Но решил всё же проверить сказанное шаманкой, как решил и поклониться в штольне матери-земле. Он положил себе попросить прощения за свой народ и поблагодарить землю за бесценные дары. Старая Исхаг плохому не научит и врать не станет, орки славятся своей прямотой.

— Спасибо за науку, — уважительно отозвался молодой гном.

Старый Фахадж тоже благодарно склонил голову.

— Но не старайся донести эту истину до каждого гнома, — рассмеялась Исхаг, — если не желаешь прослыть сумасшедшим. Мне не верят даже иные орки, что уж говорить о гномах. Просто уважай окружающие тебя стихии, этого довольно.

— Но ты ничего не сказала о воздухе.

— Воздух вполне разумная и живая стихия, но имеет короткую память, как мне кажется. А вот остальные три — вряд ли. Так что остерегитесь, уважаемые.

— Твой должник, — склонил голову Фирад.

После завтрака неспешно свернули стоянку, молодой гном выполнял посильную работу, стараясь не напрягаться. Он полностью взял на себя заботу о детёныше, и сейчас девочка охотно общалась с гномом на своём языке. Фирад только головой качал, не понимаю тебя, крошка. Малышка сердилась и стучала по широкому плечу кулачком, стараясь донести до сознания непонятливого гнома своё желание. Фирад вручил ей подаренный гребешок и пока Фахадж с шаманкой сворачивали лагерь, малышка деловито расчёсывала его небольшую бородку. Она так и уснула в гребешком в руке.

Фирад завернул девочку в меховое одеяло и помог Исхаг уложить детёныша в люльку. Шаманка покрыла головку ребёнка сшитым на живую нитку капюшончиком, всё же похолодало за ночь. Нехорошо, если малышка простудится, да ещё и в пути.

— Ты уверен, что рана на груди хорошо закрылась? — с сомнением спросила шаманка.

— Не сомневайся, всё в порядке,

— Тогда в путь!

… Снова потянулись холмы и к середине утра на горизонте уже проявились силуэты гор, казалось, заснеженные вершины вырастали прямо из ближайших холмов. Кристально прозрачный и холодный воздух радовал сердце, а свет первых лучей заставлял ярко искриться выпавший ночью снежок.

Заметив, что гномы болезненно щурятся, орка достала из перемётной сумы деревяшки, соединённые верёвочками и отдала гномам, показав, как нужно расположить деревяшки на глазах. Удивлённые гномы смотрели сквозь небольшие щели, прорезанные в кругляшах. И странно — глаза не болели и снежный покров не слепил.

— Как просто, — проворчал старший гном, — а мы всю зиму маемся в солнечные дни.

— Удобно для работы на поверхности, но ограничивает обзор.

— Это да, — вздохнул Фирад, — спасибо тебе.

— Ты заметила, уважаемая, что и полстражи не проходит, чтобы мы не сказали тебе слова благодарности? — удивлённо высказался Фахадж.

— Да? Не замечала.

— Истинно так. И неудивительно. Ты — хозяйка степи, а мы гости.

— Скоро положение поменяется, — невесело рассмеялась старая Исхаг.

— Ни о чём не беспокойся, нанести тебе вред не осмелятся. Это полностью исключено. Долг жизни — это всегда серьёзно для гномов.

Шаманка невесело хмыкнула и подумала, что долг жизни исчезает… чуть стоит исчезнуть держателю долга. Но выбора у неё нет. Она должна попасть в долину гейзеров, там можно растить девочку, не опасаясь нападений людей и эльфийских магов. Исхаг не сомневалась, что охотникам за погибшей семьёй вовсе не нужна была смерть родителей малышки. Скорее всего, охотились за их имуществом, она сразу же вспомнила странное полено, спрятанное среди прочих вещей. Этот артефакт не нашли по одной причине, он был не заряжен, хотя магический след и горчил на губах. Но живое пламя шаманского посоха выжгло следы магических возмущений. Именно поэтому ушастые их не нашли до сих пор. И не найдут, если кому-нибудь не придёт в голову зарядить это «полено», ну или вскрыть его.

Странное происшествие. Почему? Начнём сначала. Родителей маленькой полукровки убили. Но не ограбили. Вещи были разбросаны, да. Но не так, как это бывает, когда что-то усердно ищут. К погибшим никто не осмелился подойти, чтобы обыскать тела. Значит знали, что смертное проклятие заряжено, запущено и только дожидается, чтобы его потревожили. Его не потревожили, а спешно покинули место трагедии. Почему спешно? Обязаны были обыскать округу, чтобы найти то злосчастное полено… не обыскали. Обнаруженные оркой следы говорили о недвусмысленной спешке, с которой убийцы покинули место побоища. Они даже не забрали трупы погибших магов! Почему? Получается, что пославший погоню велел срочно вернуться. Каким именно способом велел? Кто он, командующий шестью магами и четырьмя воинами?

Постоянно размышляя об этом странном убийстве, Исхаг старательно уничтожала следы присутствия их каравана на землях орков. Конечно, её спутники не замечали, как она камлает в седле, расставаясь с очередной порцией крови, вызывая духов воздуха, огневичков, и прося земляных переворачивать камни, а также создавать ложные следы кочёвки их маленького клана. Как только она осядет с малышкой в безопасном месте, она скроет ту странную штуковину в земле. Пусть полежит до тех пор, пока шаманка не поймёт, что именно попало ей в руки. Или пока не сгниёт от старости. От мысли уничтожить непонятное она отказалась сразу, ибо неведомо, какие силы и проклятия запустит уничтожение неизвстного артефакта.

Их караван шёл к южным хребтам, становившимся всё ближе. Воздух немного потеплел, и волки перестали тревожно принюхиваться, выискивая опасность. Корноухий, весело скалясь, бежал слева от главы каравана, его подруги бежали рядом с Фирадом, а старый гном вдыхал казавшийся вкусным воздух всей грудью, радуясь скорому окончанию пути и встрече с семьёй. Жена и старшие сыновья заждались отца, путешествующего по делам рода. Милостью подгорных богов огня и горна с делами он справился успешно и даже сверх того. Фахадж ласково погладил висящую слева кожаную сумку с Секирой Судьбы. Только в руках истинного подгорного короля секира обретёт свой изначальный вид. Сейчас артефакт подгорных королей выглядит, как заслуженный боевой топор с потёртой временем рукоятью. Только рунный рисунок обуха, к счастью, незнакомый людям, может многое сказать знающему гному.