Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)

Он уставился на орку даже с некоторым вызовом. Исхаг не возражала, единственное, чего ей хотелось сию минуту, так это спать. И она мгновенно уснула, не дойдя двух шагов до приготовленного спального места, так что Древнему пришлось перемещать шаманку с помощью духов.

Оба призрака, эльф и Древний, долго смотрели на спящих смертных женщин, затем эльф вежливо откланялся и исчез в камне.

… Орка переложила камешек из правого сосуда в левый, предпочитая привычный счёт дней, принятый в орочьих кланах. Эльф же использовал свой метод, который снисходительно преподавал орке и малышке одновременно, устроив непонятное приспособление, использующее дневное светило. Орка хмыкнула про себя, каждый эльф сходит с ума в одиночестве, есть такая поговорка у людей… а теперь и у орков. После некоторых препирательств, призвав в качестве судьи Древнего, причём, эльф обозвал Гичи-Аума непонятным словом «дипломат», они сошлись на том, что один день они разговаривают с Исхагор по-орочьи, второй день посвящён гномьему языку, а два — эльфийским наречиям. Закаливание и поддержание здоровья девочки, к удовольствию шаманки, полностью находилось в её ведении, зато владение парными эльфийскими мечами эльф торжественно возложил на себя, как и усиление необходимой для этого мускулатуры. Орка заметила в пространство, что никаких парных мечей в обозримом будущем не предвидится. Где, во имя всех духов, она возьмёт ему эти Хогровы мечи? Эльф отмахнулся, заметив. что это не её печаль. Далее они вновь сошлись едва ли не в рукопашную при попытке выработать необходимый план занятий девочки. Двое непримиримых опекунов малышки долго препирались на грани скандала и в нескончаемом споре почти перешли на личности, так что Гичи-Аум почёл за благо вмешаться и даже отделил обоих наставников непроницаемой воздушной стеной друг от друга. После чего пристыженные представители двух непримиримых рас решили, что в случае спорных вопросов они обращаются к Древнему и его голос будет решающим в затеянном ими споре.

Надо сказать, что Гичи-Ауму приходилось выступать в роли миротворца неоднократно. И Древний всё чаще ловил себя на мысли, что всё происходящее ему нравится и чем дальше, тем больше он проникался расположением к обоим непримиримым. Он с удовольствием вникал в во все мелочи быта и жизни своих гостей и судил непредвзято, справедливо и не обидно для обоих. Но постепенно, затратив на притирку почти две луны, оба воспитателя наконец-то нашли общий язык и теперь проводили вечера вчетвером, допуская в шатёр волков и Деги. Маленькая львица изрядно подросла за две луны, и теперь почти сравнялась ростом и весом со своими воспитателями. Маленькая Исхагор уже научилась составлять фразы на орочьем языке, весело щебетала по-гномьи, но пока ещё не очень связно. С эльфийским обстояло похуже, но Таркилег не унывал и не торопился, всему своё время.

Он снисходительно пояснял старой шаманке, через слово именуя её госпожой:

— Должен тебе сказать, госпожа Исхаг, эльфийские дети, даже полукровки развиваются… как бы тебе сказать… — прищёлкнул он пальцами, — скачкообразно. Вот сегодня, они немного рассеянны, может быть, бестолковы и невнимательны, но назавтра наставники вдруг обнаруживают, что преподаваемая наука усвоена и усвоена накрепко. Словом, уважаемая госпожа Исхаг, не тревожься. Всё в своё время.

Так что спустя две луны орка не уставала возносить благодарность всем духам, что не допустили этого эльфа покинуть бренный мир. В долгих беседах за полночь эльф с горящими глазами выслушивал её повествования о происшедшем в мире орков, людей и гномов. Вот об эльфах она не могла сказать ровным счётом ничего. Но Древний озаботился отправить в земли эльфов своих духов с наказом разузнать что творится в благословенной земле эльфов. Духи, никогда не покидавшие долины, вернутся нескоро, говорил Древний, пока они найдут земли эльфов, много времени пройдёт. Духам известно только примерное направление, а кто сказал, что оно правильное? К тому же духи слабеют по мере удаления от долины и им придётся где-то искать себе пропитание. Его духи едят, если так можно выразиться, силу земли, иногда согласны на силу потока, вырывающегося из-под земли, ну, и на силу разрушения в том числе. Скорее даже последнее. Так что ждать придётся долго.

Волки по-прежнему снабжали дичью её маленький клан и учили Деги охотиться на оленей. Правда, Исхаг сомневалась, что прочие львы загоняют добычу, как волки, но делать было нечего. Пока львица не вырастет и не научится охотиться, как и положено представителю её вида, она будет жить в стае. А затем она уйдёт в поисках пары и начнёт свою длинную взрослую жизнь в этих горах. Дикий зверь не должен жить в жилище людей, поэтому звери изгонялись из шатра на ночь, но никто не препятствовал им, если они являлись засвидетельствовать своё почтение шаманке и маленькой полукровке.

Их уже дважды посещали гномы, в первый раз — глава Совета Аргун удостоил своим посещением шатёр Исхаг, он очень порадовался новому месторождению жёлтых топазов, принёс извинения Древнему за неподобающее поведение старых шаманов и молодых недоумков, по-прежнему изредка пытающихся проникнуть в долину, выслушал снисходительное прощение и откланялся, оставив шаманке оговорённую плату мукой, сыром, крупами и даже сушёными овощами.

Зато во второй раз пожаловал сам Фахадж, по-прежнему неугомонный, весёлый и чем-то слегка озабоченный.

Его возвращение очень порадовало Исхаг, не знавшую чем накормить и куда усадить дорогого гостя. Раздав подарки орке и девочке, Фахадж не забыл и волков. Так что теперь они красовались в роскошных кожаных ошейниках, на которых светились известные всем гномьи руны. Об ошейниках, как знаках различия, гном подумал в первую очередь, ибо не хотел, чтобы стаю Исхаг постигла участь быть убитыми каким-либо гномьим караваном, ежели гномам не повезёт встретиться с волками в степи. Все остались довольны подарками, кроме Деги, которой не только не досталось ошейника, но и вообще ничего не досталось, ибо всех зверей выставили вон из шатра после раздачи подарков. Обиженный скулёж львицы затих вдалеке. Девочка играла с красивой куклой, а Исхаг растроганно примерила толстые, вязанные Рамалой рукавицы. Об одёжке для девочки гном и упоминать не стал — просто сунул куда-то за мучной короб тючок, мол, потом разберётесь.

После первых радостных восклицаний и суеты с подарками, Исхаг выпроводила Фахаджа в пещерку для омовения, быстро приготовила угощение, пригласила Гичи-Аума и наставника Таркилега присоединиться к беседе, но не раньше, чем гость поест и слегка придёт в себя. Смывший дорожную грязь и усталость Фахадж считал себя родившимся заново, всё же серные источники и пузырящаяся чуть кислая вода творят чудеса. Смыто изнеможение пути, утихла глухая боль в мышцах спины и в пояснице. Так что отобедавший гном был само благодушие, поэтому Исхаг подала заранее оговорённый сигнал и напротив отобедавших медленно и торжественно проявились двое — Отец Долины в облике старого седовласого шамана с четырьмя ритуальными косами и в головном уборе из орлиных перьев и безухий эльф.