Елена Кароль - Молчание? Дорого!

— Итак? — Чай был разлит по кружкам, пирожное с заварным кремом уютно устроилось на моей тарелочке, а Шахиро перешел к серьезным разговорам: — Твой план?

— Он очень прост. — Я блаженно прищурилась, вдыхая изумительный аромат чая. Шахиро знал в этом толк, как, впрочем, и во всем, что ни делал. — Прилетаем, находим, вытрясаем душу, память, кодируем и в течение следующих двух недель он уничтожает себя сам, выступая с признаниями по галовидению и жертвуя все свое имущество в различные благотворительные фонды.

Я сделала глоток и из-под прикрытых век посмотрела на супруга. Он в этот момент рассматривал меня так, словно впервые увидел. Кажется, даже с опаской.

— Что?

— Не зря женщинам не дают лицензии два нуля…

— Да? А поподробнее?

— Я бы просто убил. Помучил бы предварительно, конечно, может, даже избил бы. Но ты…

— А я твоя любимая жена, и это мой подарок. Что хочу, то и делаю. — Я недовольно прищурилась, всем своим видом давая понять, что не потерплю вмешательства в свой план. Если только в более кровавую сторону…

— Нет-нет! — Шахиро поторопился меня успокоить. — Даже не обсуждается — делай, что хочешь, хоть в дерьме утопи. Просто я лишний раз убеждаюсь, что переходить дорогу женщине равноценно самоубийству. А уж такой, как ты…

— Мне весьма льстят твои комплименты, но давай не так много. — Слегка поморщившись, потому что на самом деле это мало походило на комплимент, я уже тише добавила: — Я не злая. Просто…

— Не оправдывайся. — Шахиро чуть подался вперед и накрыл мою ладонь своей. — Все нормально. Попинаешь его, я подержу. Вообще план хорош, но действовать нужно будет крайне аккуратно. К тому же рекомендую слегка поменять местами покаяние и пожертвование. Сначала пусть выведет деньги, потому что потом может элементарно не успеть — уничтожат свои же.

— Да?

Шахиро уверенно кивнул.

— Хорошо. — Я предпочла согласиться с мужем, который был в этом деле намного опытнее меня, это даже не обсуждалось.

И почему-то задумалась о том, что очень хочу считать его память, касающуюся именно тех лет, когда он начал работать охотником. О детстве и том периоде, когда он лишился семьи и клана, я знать не хотела, мне было достаточно его рассказа, а лишний раз прочувствовать его боль и отчаяние… нет, этого я определенно не хотела.

— О чем задумалась?

Я перевела задумчивый взгляд с кружки на Шаха.

— Скажи, а у тебя абсолютный иммунитет на чтение памяти?

— Да. — Шахиро даже не задумался, кивнув сразу же. И тут же прищурился: — А что? Хочешь залезть ко мне в мозги?

— Выборочно. — Я тоже кивнула и чуть улыбнулась. — Мне ведь предстоит обучение, сам знаешь. А по моему опыту могу с уверенностью сказать, что учеба проходит намного качественнее, если знаком с базой, причем не только в теории, но и по чужой памяти. — Сказала и почти сразу поняла, что зря.

Шахиро нахмурился, убрал свою ладонь с моих пальцев, откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, недовольным тоном сказал:

— Вот мы и подошли еще к одному интересующему меня моменту. Признавайся. Кого, кроме Вионы, ты уже успела считать?

Я тоже откинулась на спинку стула и первым делом предпочла рассмотреть потолок. А ничего так… серенький.

— Марика?

— Какая разница?

— Большая. — Голос Шахиро был категоричен. — Я не спрашивал раньше, потому что не было повода. Но мы так и не разобрались, что ты умеешь и в каком объеме. И поверь, я уже давно понял, что от Шамрока ты ускользнула не только благодаря счастливой случайности. Признавайся. Сама.

— Злюка ты. — Я скосила глаза на вредного муженька, вздохнула и начала «каяться»: — Их было не так много, и поначалу я не контролировала считку, потому что не контролировала дар. Продавщица в супермаркете, соседская девочка, майор Джайстор, вычисливший меня среди добровольцев Красного Креста и опознавший как псионика. Затем капитан Вышгорхукн, он забрал меня с корабля и привез на свою планету, три девушки-ортки, вместе с ними меня продали дайгону…

Я задумалась, не забыла ли кого, и кивнула. Вроде никого не пропустила.

— Кроме того, были двое из команды Шамрока. Один сержант у лифта и пилот бота, но их я считала уже выборочно, потому что к тому моменту Кенау как раз разбудил мой дар. Ну и Виона, она последняя. В целом не так много. — Я пожала плечами. — Пока три месяца отшельничала, изучила знания майора и капитана, они помогали мне в быту. Силовые тренировки не практиковала, потому что мало знать, нужен еще и грамотный инструктор, но метать ножи и разделывать змей научилась. И что тебе дают эти знания?

Шахиро задумчиво усмехнулся. Качнул головой… Потер подбородок. Затем встал и шагнул ко мне.

— Давай попробуем.

— Что?

— Попробуй считать меня.

— Но… — Я удивленно моргнула. — Смысл?

— Твой дар намного сильнее дара Эделины. Ни один псионик не смог бы считать память подчиненных Пса. Давай.

— Ты уверен? — Я со здоровым скептицизмом взирала на излишне спокойного муженька. — Тебе-то это зачем? А если перестараюсь?

— Уверен, Рыжик. Давай. Я обязан знать, что ты можешь. Ну же!

Не совсем понимая, зачем ему ставить под удар себя, я неохотно встала и, закрыв глаза, начала водить руками по телу Шаха, ища оптимально отзывчивую точку. Нет, неудобно.

— Давай ты сядешь?

Шахиро послушно сел на стул, а я встала перед ним и продолжила. Грудь, шея, лицо, нос, лоб… уши. Нет, контакта не было. У меня начала болеть голова, но я не сдавалась. Я ведь уже чувствовала его несколько раз. Не его память, но его тело. Сейчас же я не ощущала ровным счетом ничего, словно и вовсе не обладала даром. Но ведь это не так.

Я склонилась ниже, открыла глаза и установила зрительный контакт, обняв лицо Шахиро ладонями. На самой периферии забрезжило что-то невнятное, но тут же кольнуло в виске так, что захотелось бросить все и прекратить этот глупый эксперимент. Но нет! Я тоже не привыкла сдаваться!

Решив действовать слегка иначе, я максимально раскрыла свой дар, который уже не просто изучал пространство, а буквально пожирал из него всю доступную информацию, и тихо попросила:

— Я тебя капельку поцелую, только сам не углубляй, хорошо?

Шах едва уловимо кивнул.

Сначала я просто прижалась губами. Затем чуть надавила, стараясь при этом не отводить взгляда. Затем лизнула…

И в ту секунду, когда Шахиро нарушил свое обещание и, чуть приоткрыв губы, коснулся моего языка своим, меня накрыло. Космос… Как же это было больно! Если бы Шахиро не подхватил — я бы упала. А так всего лишь завалилась на него без сил, рыдая в голос и сквозь рыдания проклиная шэтова экспериментатора:

— За… заче… заче-э-эм?.. Шах… Ты… сволочь ты-ы-ы…

Я не чувствовала рук. Не ощущала ног. Мозг горел огнем от боли, но не отключался, отказываясь проваливаться в спасительное беспамятство. Кадр за кадром. Эпизод за эпизодом. День за днем. Год за годом. Это было настолько ужасно, что в какой-то момент я захотела умереть. А все потому, что Шахиро, будь он неладен, решил ответить мне встречным импульсом. И всего лишь не рассчитал силу, одарив меня всеми воспоминаниями, включая то самое, роковое.