Елена Кароль - Молчание? Дорого!

— Я тебя за руку подержу?

Шахиро очень громко скрипнул зубами, но кивнул.

Нет, я знала, что мужчины не любят лечиться, но бушевать-то зачем?!

В итоге осмотр проходил быстро, нервно и капельку смешно. Было бы смешнее, если бы не было так неудобно. Медбратьям пришлось отодвинуть кровать от стены, чтобы врачи смогли продолжить осмотр с другой стороны, потому что с этой в мою руку вцепился кое-кто нервный и раздраженный. И ладно бы просто вцепился!

— Шах, ты мне руку сломаешь! — Я крепилась до последнего, но, когда осмотр перешел в смену повязок, у меня что-то хрустнуло в запястье.

Шахиро нервно дернулся, посмотрел на меня расширенными от ужаса глазами и резко отпустил.

Вот уж никогда не думала, что мой охотник больше всего боится вновь попасть в больницу в качестве лежачего пациента. А вот поди ж ты…

Я переместила ладонь мужу на грудь и тихо шепнула:

— Все хорошо. Не бойся, я рядом.

После этого нервного, но в целом забавного инцидента, наше восстановление пошло быстрее. Шахиро больше не усыпляли на день, потому что главврачу хватило одного-единственного глухого рыка «убью», и план лечения был кардинально пересмотрен.

Наши кровати поставили рядышком на расстоянии пяти сантиметров, и теперь, когда я не ходила по комнате, потихоньку разминая мышцы, могла держать Шахиро за руку. Я точно знала, что в физраствор капельницы ему добавляли успокоительного, но при этом держали втайне даже от меня, не говоря уж о муже. В целом я была согласна с лечащим врачом — если бы не эта предосторожность, Шахиро ушел бы из клиники уже на второй день после того, как очнулся. А так у меня получилось уговорить его полежать до конца недели, хотя доктор настаивал на трех. Но куда там…

Если бы не моя угроза взять лечение в свои руки и начать с клизмы, коль скоро он не будет слушаться доктора, Шахиро не остался бы в клинике больше ни на минуту.

Кроме того, что теперь я лично ежедневно контролировала прием лекарств Шахом и время смены повязок, я еще раз сдала все необходимые моему положению анализы и успокоилась окончательно — я была здоровее всех живых, и срок беременности приближался к полноценным двум неделям. Патологий и угрозы не было, и это являлось самой прекрасной новостью.

Нам вернули Маню, которая все это время находилась под патронажем медперсонала и стала любимицей клиники, разрешили смотреть головизор, и, естественно, первым, на что я обратила внимание, был новостной канал.

Эклза убили в обед третьего дня. Меткий выстрел снайпера, и больше нет одного из самых влиятельных мафиози континента. За это время он сумел сделать почти все, что я ему приказала. Единственное, что не успел, так это доехать до офиса полиции — его убили как раз по дороге.

Интервью с признаниями Эклза взорвали эфир, полиция стояла на ушах, строились догадки одна нелепее другой, но о реальном положении дел не было даже намека.

На восьмой день пребывания в клинике с нами связался глава Киберклана, но так как полноценного разговора не получилось (не позволяло отсутствие конфиденциальности), то нам кратенько и довольно иронично порекомендовали проводить медовый месяц менее активно, но одновременно похвалили за «вклад в развитие клана». А ведь еще никто, кроме нас, не знал, что Шамрок мертв.

Благодаря считанной памяти псионика я знала, что эта вылазка была его личной инициативой, и о ней не подозревал никто, даже Совет. Пес взял отпуск, передвигался на личном транспорте и не регистрировался нигде, его статус позволял ему это делать.

И вот теперь Пса не стало. Пропал. Будут ли его искать? Конечно! Найдут? Несомненно! Но к тому времени мы с мужем уже сумеем придумать настолько грандиозный план, что даже Совет не посмеет нас тронуть. Уж об этом я позабочусь в первую очередь, теперь мне есть ради кого задумываться о будущем.

— Милый, время приема лекарств.

Мне не разрешили надевать в палате комбинезон, так что я была одета в легкое голубое домашнее платье-тунику с коротким рукавом, которое мне купила Стейси, и взгляд мужа, чем дальше, тем чаще скользил по моим обнаженным коленкам. Этим я успешно пользовалась, позволяя ему класть руку мне на бедро, пока я колола ему лекарства (местным медсестрам Шахиро отказал категорически).

— Сколько их еще? — Шах недовольно закатил глаза, но послушно подставил плечо, тут же завладев моим бедром, когда я подошла вплотную.

— Ты сам прекрасно знаешь. — Принципиально не обращая внимания, как мужская рука потихоньку ползет все выше, я лишь едва уловимо улыбнулась. — Завтра последний день. Поверь, я тоже очень хочу поскорее покинуть гостеприимные стены клиники, но твое здоровье мне важнее.

Последний пневмошприц был прижат к мощному плечу, и тут же ладонь муженька сжала мою ягодицу, самым наглым образом пробравшись под платье.

— Шах!

— Что? — На меня смотрели самые невинные глаза во Вселенной.

Действительно.

— Тебе еще нельзя… — В отличие от слов, в моем тоне не было уверенности, как и во взгляде.

— Кто сказал?

Мм… В этот момент мне меньше всего хотелось вспоминать фамилию лечащего врача. Единственное, что останавливало меня от более решительных действий, так это знание, что палата не заперта, и к нам в любой момент может заглянуть Стейси или кто-нибудь еще. Да и Шахиро был еще довольно ограничен в движении — глубокая рана на бедре повредила один из механизмов, отвечающих за работу связок, и требовалась дорогостоящая кибероперация, которую смогут провести лишь в клане, иначе он будет очень сильно хромать. Это нам сказали сразу, как только Шахиро окончательно пришел в себя, но мой супруг лишь отмахнулся, заявив, что это сущая ерунда и он разберется.

— Так кто?

— Не помню. — Я недовольно сморщила нос.

— Не помнишь — значит, никто. Верно? — Рука Шаха властно подтянула мне ближе, а вторая тут же захватила мою талию, скользнула выше и заставила наклониться. Глаза мужа потемнели, а сам он с легкой угрозой прошептал: — И вообще, ты мне уже задолжала, знаешь сколько?

— Сколько? — По моим губам начала расплываться глупая, но счастливая улыбка.

— Много!

— Много — это хорошо-о-о… — Я склонилась еще ниже, но успела лишь раз поцеловать мужа, когда сзади сдавленно кашлянули.

Рука Шахиро резко одернула подол, а я всего лишь повернула голову к вошедшему. В дверях стоял слегка смущенный главврач, но уходить не торопился. Видимо, новости были важнее чувства самосохранения. Что ж…

Я, словно ничего такого только что не планировалось произойти, выпрямилась и развернулась, встав у плеча мужа. В отличие от меня, Шах был хмур и без видимой приязни кивком поздоровался с господином Бреушем, тут же дав понять одним взглядом, что ждет объяснений причине вторжения.