Кристианна Капли - Ведьмино Везение (СИ)

— Интересно, каково это… Когда кто‑то похож на тебя, а? Когда ты видишь, что у него твои глаза или твой характер. Удивительно, не правда ли?

— Удивительно, — повторил следом за ней Доминик и стиснул пальцы Вивиан, когда та коснулась его руки.

— Я думаю, это будет девочка… — она положила его ладонь на свой округлившейся живот. — Не знаю, почему. Но как‑то не могу представить, что родится мальчик, — и заметив, как нахмурился муж, добавила. — Не волнуйся. Потом я подарю тебе сына и даже не одного.

Доминик вздохнул. Если бы дело было только в этом.

— Девочка тоже хорошо, — улыбнулся. — Знаешь, Ви… — и замолчал, не в силах подобрать подходящие слова.

Вивиан с ожиданием смотрела на него, но так и не дождавшись продолжения, спросила.

— Что?

Мужчина открыл было рот, но признаться так и не смог.

— Не волнуйся по этому поводу. Всё будет хорошо, — он поцеловал жену и отстранился. — Отдыхай, милая. А мне надо еще поработать.

— Над теми текстами, которые дал тебе Исидор?

Доминик кивнул. Он не рассказал ей, что на самом деле потребовал Верховный Жрец. Вивиан не нужно лезть в эти тайны, заросшие паутиной веков. Она считает, что Доминик корпит над какими‑то старыми фолиантами. Этого вполне достаточно.

Пожелав жене доброй ночи, колдун направился в зеркальную комнату. Ир появился там сразу же, стоило двери за спиной Доминик закрыться. В последние дни настроение у Другого заметно улучшилось.

— Дар будет силен спустя пару месяцев после рождения, потом сила заснет. Действовать надо будет сразу же… Следующий пик будет только через семь лет. А я не могу так долго ждать, — он скользнул по отражениям, переместившись в другое зеркало. А потом глянул на своего ученика. — Ты какой‑то мрачный…

Доминик остановился возле узенького окошка, из которого открывался вид на засыпанный снегом Тагун. Лютый всё никак не мог успокоиться. Зима отчаянно пыталась задержаться подольше в королевстве.

— Она не поймет, почему дочь у нее заберут.

Ир отмахнулся от его слов.

— Придумай что‑нибудь. Соври.

— Я и так ей постоянно вру! — и резко развернулся к Иру — тот же глянул на колдуна, недобро прищурившись. — Она больше не сможет иметь детей, а первенца я должен отобрать! Какая ложь поможет ей смириться с подобным?!

Ир склонил чуть голову набок.

— Мне плевать, Доминик, что ты скажешь своей драгоценной женушке, — холодно отчеканил он. — Мне нужен Дар. И точка. Твоя дочь моя. Если бы не я, ты бы никогда не встретил любовь всей своей жизни, — едко добавил. — Потому говори ей, что хочешь, делай, что хочешь, но кровь должна пролиться…

Доминик снова отвернулся к окну.

— Я должен рассказать ей правду.

— Как мило, что у тебя внезапно проснулась совесть, — ядовито заметил за его спиной Ир.

— Она имеет право знать, что произойдет на самом деле… — пропустив слова Другого мимо ушей, продолжил тот.

Ир злобно засмеялся.

— Ты переоцениваешь силу любви. Она не такая всепрощающая, какой может показаться.

Колдун ничего не ответил. Ему казалось, что времени обдумать всё и взвесить хватит. Ви должна родить ребенка весной, а к месяцу Цветения он уж точно соберется с силами.

Но маленькая Веста появилась на свет спустя несколько дней, когда на столицу обрушился такой яростный буран, что казалось древние стены города рухнут под гневными ударами ветра, с черного неба валила сплошная стена снега и не было видно ничего дальше своего носа.

Доминик стоял под дверьми спальни, прислушиваясь к доносившемся оттуда крикам Ви и голосу лекаря. А еще он слышал, как смеялся Ир… «Небо приветствует мою кровь! Дар всегда выбирает самые подходящие для появления на свет дни!».

Девочка родилась под утро, когда снежная буря успокоилась. За окном царило морозное свинцовое утро, когда он услышал детский плач.

Дочка была совсем крохотная. Доминик осторожно держал её на руках, боясь ненароком покалечить ребенка. Бледная Ви наблюдала за ним и слабо улыбалась. Роды отняли у нее почти все силы.

— Хочу назвать её Веста. Как тебе имя?

— Хорошее.

У девочки были ясные голубые глаза, внимательный взгляд которых задержался на лице отца. Доминик аккуратно передал её подошедшей няньке.

— Ты счастлив?

Он подошел к кровати, склонился к супруге и коснулся губами её прохладного лба.

— Да, Ви. Счастлив. А теперь спи…

Вивиан послушно закрыла глаза и почти сразу же провалилась в сон, нянька же унесла ребенка в детскую, где и уложила в колыбель. Доминик наблюдал за тем, как она легонько укачивает новорожденную.

Вот, и все. Пройдет несколько месяцев, и Дар наберет свою силу. Древняя сила, текущая в крови его дочери, оставленная в этом мире давным — давно. Ир потребует свою плату.

— И тот разрушит чары, кто родился, как свет, нося божественную кровь… — тихо пробормотал он, направляясь в свой кабинет.

Тусклый утренний свет разлился по комнате, и в нем зеркальные поверхности казались сонными. Размытые отражения, подернутые едва различимой рассветной дымкой… Как оказалось, и зеркалам порой нужен сон.

Краем глаза Доминик приметил мелькнувшую тень.

Другой пожаловал.

— Через три месяца ты проведешь ритуал. Ровно в этот же день, и без опозданий. Сила проснется на несколько часов, а потом затихнет на семь лет. Ты слушаешь меня, Доминик?

Он, как обычно, стоял к нему спиной и выводил пальцем узоры на заледенелом окне.

— Да. Я тебя слышу. Но никакого ритуала не будет, Ир.

— Вот как?

Доминик медленно развернулся к нему лицом.

— Я не отдам тебе свою дочь.

Злобная улыбка скользнула по губам Другого.

— Какая прелесть, — а в следующую секунду Ир выкинул вперед руку и стал медленно сжимать пальцы, словно бы держа нечто в ладони.

Доминик охнул и осел на колени, чувствуя, как ледяные невидимые пальцы стискивают его сердце. Оно стало тяжелым, пропуская удар за ударом, грудь обожгло холодом, дышать же становилось всё труднее… В глазах вскоре помутнело от боли, подкатила тошнота…

— Ты думаешь, я позволю тебе нарушить мои планы? Позволю тебе оставить меня в дураках? — он приблизился к зеркалу вплотную; от дыхания Другого стекло с той стороны запотело. — Я не для того, вложил в тебя столько сил и времени, чтобы всё закончилось, как в доброй сказке…

Его низкий голос отдавался звоном в ушах, невидимые пальцы беспощадно стискивали сердце, запуская в него длинные когти. Доминик уже ничего не видел, кроме темного силуэта напротив. Смазанная тень в зеркале.

Ир играл с ним, наслаждаясь беспомощностью человека, держал на тонкой грани между жизнью и смертью, не давая колдуну окончательно провалиться в черную бездонную пропасть.

— Ты сделаешь, как я прикажу, Доминик. Иначе, — он стиснул пальцы сильнее и широко улыбнулся, услышав сдавленный крик мужчины, — Отражения заберут тебя, человек…