Елена Кароль - Святая. Игра по темным правилам

Тем временем он отпустил мое запястье, и вторая рука тоже отправилась в путешествие по моему телу, изучая как изгибы, так и округлости, которыми я гордилась по праву. В какой-то момент я оказалась прижата к зеркалу, пальцы левой руки уже уверенно взялись за мои трусики, тогда как пальцы правой ласкали грудь. И тут позвонили в дверь. Истеричный смешок вырвался непроизвольно. Я даже почти не удивилась. Лишь иронично ухмыльнулась в уже закрытую дверь, когда Мрачнов шумно выдохнул и, ничего не сказав, ушел. Да, Женя, да. Все распланировано по минутам. А ты думал? Просто не будет, не дождешься. Рядом с тобой белой я точно не стану!

Я вышла за дверь, не торопясь спускаться, и сначала прислушалась к приглушенным голосам, доносившимся снизу. Странно, это были не духи. Интересно, есть смысл устроить незваным гостям сюрприз или лучше не стоит? Инстинкт самосохранения у меня иногда срабатывал, так что я здраво рассудила, что не стоит выходить к гостям мужского пола в одной лишь рубашке Мрачнова, и вернулась обратно в спальню. Когда закончат, и я понадоблюсь — сам позовет.

В спальне, не став долго думать и решать, сразу отправилась к кровати, справедливо полагая, что сегодня буду спать на ней. Мне ведь прямо сказали, что гостевых спален здесь нет, хотя я слабо представляла, что может быть в других комнатах. Ну, кабинет. Гостиная. А остальные комнаты? С удовольствием устроившись на кровати, я отметила, что матрас не очень мягкий, в самый раз, и растянулась во весь рост, став «звездочкой». В отличие от матраса, подушки были мягкими, покрывало приятным на ощупь, так что неожиданно я зевнула раз, другой… И, плюнув на условности, забралась под одеяло. Ночью я слишком мало спала, чтобы сейчас удержаться от соблазна, тем более звать вниз меня никто не собирался, да и есть не очень-то хотелось. И вообще я наглая, бессовестная ведьма, мне положено.

От Самойловского, которому срочно понадобилось увидеться лично, Мрачнов смог избавиться только минут через сорок, когда все важные вопросы были решены. Святославе хватило ума не спускаться, за что он был мысленно ей благодарен, но когда поднялся наверх, чтобы, наконец, позвать ее на обед… то с усмешкой констатировал, что есть ему придется одному — Святослава спала. Нахалка. Постояв несколько секунд в дверях, он прошел в комнату и аккуратно присел на кровать, чтобы ведьма не проснулась. Сейчас, спящая, она выглядела намного беспомощнее и невиннее, чем в те многочисленные моменты, когда прожигала его подозрительными или презрительными взглядами.

Серая. В тридцать три и все еще серая. Уникальный шанс, который уверенно стремился к нулю, потому что Свята всем своим поведением отрицала саму возможность стать белой. Но ведьма другого типа была ему не нужна, так что… Одна за другой руны древнего заговора ложились на женскую кожу, вспыхивая и пропадая сразу после нанесения. Последняя руна впиталась в губы, и туда же пришелся легкий поверхностный поцелуй, закрепляющий приказ.

Теперь Святая это не просто имя — это твоя цель, ведьмочка.

Проснулась я уже в вечерних сумерках, полностью отдохнувшая и безумно голодная. Потянулась, размяла шею и… охнула, когда неопознанный осколок впился в кожу между грудей. Что за… Рука дернулась к болезненному месту и вынула раскрошившийся агат. Кусочек за кусочком. Ровно тринадцать.

Ах ты гад!

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — на меня пытались воздействовать во сне, скорее всего, приворожить. К моему счастью, неудачно — меня спас кулон. Это что же за магия такая жуткая, что с ней едва справился такой большой кулон, заговоренный лично мною?

Немного заторможенно рассматривая осколки, я поняла, что снова боюсь. Не так, как боятся смерти или боли обычные люди, а так, как боятся неизвестности. План с очарованием уже не казался таким хорошим, потому что мне ясно дали понять — мой разум Мрачнова не интересовал, потому что после такого мощного воздействия он просто отсутствовал бы напрочь.

А затем пришла злость. Да ты не знал настоящих ведьм, Женя! Ведьма это такая злопамятная сущность, после ответного удара которой уже ничего не остается, даже пепелища! Мысль вспыхнула и почти сразу пропала. Нет, глупо открыто противостоять. Только не с моими силами и куцыми знаниями. А вот партизанские вылазки… Да, пусть думает, что все удалось и я под контролем. Пусть помечтает.

Аккуратно сняв уже бесполезный шнурок, я завернула его и осколки камня в платок, найденный на одной из полок шкафа, запрятала его поглубже, чтобы Мрачнов не нашел, пригладила взъерошенные волосы пятерней, одернула рубашку и отправилась на поиски пропитания и «возлюбленного». Ох, и отлюблю же я тебя сегодня, Мрачнов! По-ведьмински отлюблю!

Кухню я нашла интуитивно, в том числе идя и на запах. К моему удовольствию, она была пустой, так что первым делом занырнув в огромный холодильник, я вынула из него миски с салатами, навскидку определяя, что один с курицей, а второй с морепродуктами. Если честно, то мне было без разницы, я ела все. Тем более после пропущенного обеда. Тарелку и вилку нашла без проблем и только расположилась, чтобы с удовольствием вкусить дары природы (из местного холодильника), как мое уединение нагло нарушили.

— Проснулась? — Мрачнов, изображая невозмутимость, прошел к одному из шкафов и начал доставать кружки, видимо, планируя составить мне компанию.

Едва аппетит не пропал. Затем я резко вспомнила, что теперь хорошая, и ла-а-асково улыбнулась. Чуть скулы не свело.

— Да, спасибо.

И тут же пожаловалась:

— Предыдущей ночью так плохо спалось… О! — Отправив кусочек курицы в рот, я сначала прожевала и только после этого продолжила: — Меня ночью убить пытались. Через астрал. Как думаешь, тот же, кто и стрелял? Кстати, зачем?

Забрасывая мага вопросами, я внимательно отслеживала каждый его шаг, отчетливо понимая, каким должно быть мое поведение, и старательно его придерживаясь. Любовь на грани одержимости. Послушание на грани идиотизма. Гипертрофированная забота и желание быть рядом. Говорить, прикасаться, буквально в рот заглядывать, ловя каждое слово. Интересно, кто первый взвоет?

Сначала Мрачнов налил нам чаю, и только после того, как расставил кружки и вынул из холодильника пирожные с кремом, сел напротив и с невиданной раньше заботой уточнил:

— Как он выглядел?

— В ритуальном балахоне, невысокий, худощавый. Лица не видела. — Жалобно вздохнув, я добавила: — Но я рассмотрела руки. Короткие кисти, кривые пальцы и серебряное кольцо-печатка. В самом центре рубин, а по краям буквы «V» и «N». Не знаешь такого?

Я говорила небрежно, лениво, но при этом не забывала внимательно контролировать выражение лица Мрачнова. Он либо знал, либо догадывался.