Пол Кемп - Царство Тени

Из мрака в противоположном конце стола возник его отец, его всевышество Теламонт Тантул. На тёмном пятне лица сияли его платиновые глаза. Тени в комнате слетелись к нему, как железная стружка — к магниту. Теламонт скользнул вперёд, его ноги было не различить в облаке теней, что сопровождало его движения.

Бреннус вскочил со стула, ударился о стол, перевернул вино и напугал гомункулов.

— Ваше всевышество. Это редкая радость.

Его отец практически не покидал дворца. Заговоры и контрзаговоры, и тихая, не стихающая магическая война с Избранным Мистры отнимали всё его время.

— Давно мы не разделяли трапезу, Бреннус, — сказал его всевышество. Глубокий голос отца был сильнее всего похож на голос Ривалена среди всех принцев. Они были похожи во многом.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал Бреннус, указывая на кресло напротив.

Вместо этого его всевышество остановился перед камином, разглядывая портрет жены. Тени вокруг него почернели, потянулись, чтобы погладить портрет. Сияющие сферы поблекли ещё больше.

Голос справа от Бреннуса произнёс:

— Леди Алашар была необыкновенной женщиной.

Из темноты выступил Хадрун, главный советник его всевышества. В обеих руках он держал тёмный посох, а вокруг вышитых на его мантии рун плясали тени.

— Хадрун, — сказал Бреннус, не в силах скрыть неприязнь в голосе. Его гомункулы показали советнику неприличные жесты. Хадрун не подал виду, что что-то заметил.

— Принц Бреннус, — сказал советник, наклонив голову.

Бреннус подчёркнуто не предложил советнику сесть.

Его всевышество отвернулся от портрета. В глазах на его узком лице виднелась печаль. Бреннусу редко доводилось такое видеть.

— Она была не просто необыкновенной, Хадрун. Она была моей жизнью.

— Конечно, ваше всевышество, — ответил Хадрун, склонив голову.

— Я часто думаю о матери, — сказал Бреннус.

При его словах Теламонт и Хадрун переглянулись. Оба подошли к нему, и Бреннус не смог отогнать чувство, что вокруг него сжимаются стены.

— Тебе интересно, зачем мы пришли, — сказал его всевышество, будто прочитав мысли сына.

Гомункулы синхронно кивнули.

— Да, — ответил Бреннус. — Это непохоже на простой светский визит.

Его всевышество встал с другой стороны стола напротив Бреннуса, портрет жены виднелся над его плечом. Хадрун остановился во главе стола, его взгляд переходил от его всевышества к Бреннусу.

— Ты обсуждал с принцем Риваленом способ, которым можно убить Кессона Рела и забрать его божественную силу, — сказал Теламонт.

Бреннус не слишком удивился, что отец знал о его разговоре с братом. Его всевышество, в конце концов, был его всевышеством. Но тени и пот всё равно обильно струились по его коже. Гомункулы стояли на столе неподвижно, как статуи, держа на весу грибы.

— Да, — признал Бреннус и рассказал всё, что знал. — Судя по всему, освобожденную силу может забрать лишь Избранный Маска, но Ривален хочет взять её себе. Я должен найти способ это осуществить.

Бреннус ожидал, что его всевышество продемонстрирует гнев, или хотя бы беспокойство, из-за того, что Ривален захотел присвоить божественность себе. Но Теламонт казался безмятежым.

— Ваше всевышество, это возможно? — спросил Бреннус.

— Я считаю, что да, но вскоре мы узнаем наверняка. Ты должен вернуться в свою палату призыва и снова вызвать Мефистофеля.

И снова Бреннуса не удивила глубина познаний его отца. Он хотел было спросить, почему его всевышество не призовёт архидьявола сам, но угадал ответ, не успев озвучить вопрос — Мефистофель ответит Бреннусу, но может не захотеть отозваться на призыв его всевышества.

— Пойдём, — сказал Теламонт. — Давайте зададим владыке Кании второй вопрос.

4 найтала, год Грозовых Штормов

Ривален всесторонне обдумал полученную от Бреннуса информацию, и под каким углом он бы на неё ни смотрел, выглядело всё одинаково. Времени у него не было. Буря Теней росла. Он должен был остановить Бурю, или от Сембии не останется ничего, что можно было бы аннексировать. И должен был остановить её как можно скорее, иначе вмешаются Избранные Мистры.

Он принял решение, шагнул сквозь тени в углу своего зала в вестибюль Штормового Предела, семейного особняка хулорна. Сквозь высокие окна сочился послеполуденный свет, расчертив укрытый ковром пол чередующимися полосами света и тени.

В ответ на неожиданное прибытие Ривалена раздался испуганный возглас. В двух шагах от принца стоял мажордом, Ирвил, широко распахнув свои пустые глаза. Он сжимал в руках средних размеров деревянный сундук.

— Мне необходимо встретиться с хулорном, — сообщил Ривален.

Долговязый, посеревший Ирвил замер неподвижно, как будто прирос к полу — он был похож на скрипучий дуб в ладно скроенной сорочке с закатанными до локтей рукавами.

Ривален шагнул к нему. Судя по виду Ирвила, тот готов был пуститься наутёк. В сундуке громко затряслось содержимое, каким бы оно ни было.

Ирвил уставился в точку где-то у Ривалена на подбородке.

— Я очищал кабинет.

Он поднял перед собой сундук в доказательство своих слов — а может, как барьер между собой и Риваленом.

— Рабочие ещё не пришли, но я подумал, что нужно убрать мелкие ценности перед тем, как они приступят.

От раздражения вокруг Ривалена закипели тени.

— Где хулорн?

Ирвил потряс головой.

— Кажется, он вернулся во дворец в карете. Он был будто сам не свой. Он был…

Ривален шагнул сквозь тень через весь город, в вестибюль дворца хулорна. Стражники в шлемах и с копьями, казалось, испугались его внезапного появления, но лишь на секунду. После того, как хулорн разрешил Ривалену свободно передвигаться по всему городу, они привыкли к его появлениям и исчезновениям.

— Принц Ривален, — поприветствовал его бородатый сержант, склонив голову.

Сержант и стражники с плохо скрываемым интересом глазели на окружавшие его тени.

— Где хулорн? — спросил Ривален.

— Хулорн вас ожидает? — спросил голос из противоположного конца зала.

Из своей берлоги появился Тристиин и скупо улыбнулся Ривалену. Его редкие седые волосы были аккуратно расчёсаны, а его одежда казалась свежевыстираной и выглаженой до самых манжет.

— Не ожидает, — ответил Ривален и прошел по вымощенному плиткой полу к Тристиину. — Вы считаете, из-за этого он откажется со мной встретиться?

Тристиин попытался найти место для своего взгляда, которое не включало бы в себя лицо Ривалена.

— Конечно нет, принц. Он в комнате с картами. Могу ли я сопровождать вас, чтобы объявить о вашем приходе?

Тристиин повёл Ривалена широкими, погружёнными в приятный сумрак коридорами дворца. Полы были укрыты тэянскими и чессентскими коврами. На стенах висели гобелены.