Доминика Арсе - Хозяева Земли (СИ)

А может это какой-нибудь масштабный флешмоб? Или розыгрыш?! Вот и проверим!

В доме бардак. Арсен отстал, не смог угнаться, споткнулся где-то, да затоплали, надеюсь не насмерть.

Что-то где-то разбилось. Пишу уже десятое сообщение Кириллу. Молчит. Пошла на улицу.

— Толстуха, сторонись! — крикнул кто-то, толкая в проходе. Не обернулась, выскочила на крыльцо.

— Ты мою пышечку не тронь, — промямлил Арсен, догоняя.

На лесенке ящик пива наполовину растасканный. Банки уже валяются и на газоне с коробками от пиццы. Кто это все убирать будет?! Влетит Светке, однозначно.

— Е…а…у…о… — изрыгнул Арсен, на шее голова уже не держится у бедняги. Боже, какая мерзость.

Домой в ночь идти? Лес темный, маньяки про инопланетян не знают. Им интереснее тут циркулировать. Сколько ужастиков пересмотрела, стоит за забор и буду первой жертвой.

Через неделю в институт. А я сегодня квартиру драила, и ради чего?! Беру банку пива. По лестнице на заднице скатывается Арсен с характерным:

— А! — А! — А!.. — и бьется копчик о ступеньки.

Пытается уцепить меня за ногу. Я его спасение. Хочется поддать и придать дополнительное ускорение, спешу в беседку. Там парочка целуется. О! Узнаю Гошу. И знакомую мою еще одну — Кристинку, тоже в коттеджном поселке живет. Сомнительная она мне подруга. Но они почти все у меня такие.

А курсант-то не промах, выбрал хорошенькую и легко идущую на контакт, компанейскую девушку. Фигура у нее как у «черлидерши». Слышала, она уже не одного парня сменила.

В беседке относительно безопасно. Но подсвечивает добротный плафон, мошкара вьется у него, бесится, видимо от паров все этих и музыки.

Холодно. Но в дом назад не хочу, пока «зомбаки» не улягутся.

С шипящим звуков вскрываю банку. Фонтан из нее льется мне на платье. Да что ж такое! Руку подальше отвела. Вскоре напор утих. Пригубила.

Теплое и горькое. Где обещанный погреб? Я на языке лучше бы вино почувствовала. Чем это.

— Лерка! — кричит до боли и досады знакомый голос. Вот только чересчур не скромный. Кирилл мой так никогда не повышал голос. Мда… нажрался в самые помидоры.

Идет ко мне, шатается кареглазый мой «зомбачок». Перебарываю отвращение. Обнимает, слишком нагло. Терплю, все — таки парень. Гоша, нахальная морда, посматривает, посмеивается. Увидел, что смотрю на него и начал яростно целовать нашу местную потаскуху. Та и рада. Лапы его под майкой давно поселились. А у меня от всего этого вида мурашки зарезвились по спине.

Кисло — соленые губы парня впиваются в мои довольно грубо, язык твердый пытается пролезть сквозь стиснутые зубы. Мне противно, не хочу его поцелуев и токсичных слюней тем более. Кирилл быстро сдается. Смотрит на меня пьяными глазами. Обиду изображает.

— Я тебе не нравлюсь? — блеет.

— Нравишься, но…

— Но что?! Мало я с тобой э… пробыл? Недостаточно? Еще погуляем за ручку?

— Ты что мелешь?

— А ничего! Я мужик, ты поняла? — взвинтился он.

— Правильно говорит, — Кристина. — Сколько уже можно не давать.

Пьяная, как и эти. Встаю с лавочки. Домой бы. Но темно и страшно. А провожать никто не станет, из живых уже никого и нет. А «зомбаки», им только жраааать.

Обида вдруг взяла. Душит что-то изнутри. Он меня нисколечко не ценит. Думает раз полная, значит, доступная. А я действительно решила, что нравлюсь ему.

Дура наивная, сама наивность.

— Она себя в зеркало-то видела? Вырядилась, что смешно, — едва слышно прыскает Гошина подружка. И все это за спиной.

Раздается гадкий смешок Гоши.

Фраза резанула по ушам, а послевкусие, как кнутом огрело и жечь продолжает. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Жду… А чего жду-то?!

Скажи ей, Кирилл, слово хоть. Защити…

Молчит.

Зашагала дальше. Слезы наворачиваются. К воротам иду, дойду домой, на ощупь, но сама. И чтобы эти не видели, как плохо мне.

Я всегда веселая толстушка, улыбаюсь и шучу. Жизнь прекрасна, поцелуи горьки.

— Лера! — опомнился идиот.

Не смотрю даже на него. В руке банка пива. Некрасиво ставить на Светкин газон. Сорить не хочу в доме подруги.

Раздается разъяренный стук в калитку.

— Полиция! Откройте!

В добавок еще сигнал протрещал из машины, которым обычно патрули с мигалками дорогу требуют.

И похоже, не первый раз стучат. Стою, как дура у калитки, в руках банка пива. Глаза мокрые. Тушь Алинки вот — вот потечет. В сторону отошла. Из дома уже Света несется.

— Эй на балконе! Музыку выруби! — визжит.

И тишина. Только пьяный шепот и смешки. Калитку открыла. Никто не ворвался, никого не положил на газон. Хотя… смысл? Там уже итак все валяются. Бедная декоративная клумба. От нее уже с десяток букетов отщипнули.

Калитка захлопнулась. Света с торжествующей улыбкой повернулась к гостям. Морды высунулись из окон, балкона и даже со двора.

— Ни звука, поняли все?

— А ты сама не ори, — проблеял какой-то парень.

Напряжение спало. Хозяйка дома все уладила деньгами.

Света посмотрела на меня. А я на нее.

— Ты чего? Кто обидел?

Молчу. А накатывает. Жилетка вот она, совсем рядом. Но нельзя показывать слезы. Ничего же не случилось.

— Иди сюда, моя хорошая, — Света идет и обнимает. Уводит в темноту, которой во дворе особо и нет.

Хорошо, что на нас гостям плевать. Многие с улицы решили просочиться в дом. Большая часть уже давно там греется. Слезы проглотила, было бы из — за чего реветь. Прогулялись по саду.

— Завтра к пришельцам поедет, ты только осознай это! Увидим этих гигантов! Уууу!

Приободрилась. Вернулись в дом. Нашелся трезвый курсант, что гитару отца Светы привел в состояние музыки. Бренчит и поет про девушку, платформу и перрон, парадку новенькую. Эх, романтика такая. Я бы тоже ждала. Вот только нужна я кому, кроме родных.

Часам к трем ночи стали такси приезжать, люди трезвели и уезжали по домам и соседним городкам. У Светы друзей оказалось не мало. А я примостилась на втором этаже в гостиной на диване. Будильник на мобильнике завела, чтобы пораньше встать. Электричка на шесть тридцать. Значит, надо через три часа уже подрываться и бежать домой.

Ради такого дела, можно и недоспать.

Подумать только! Я увижу этого красавчика не из нашего мира вживую! Волнение накатило с невероятной силой, в животе попытались вспорхнуть бабочки. Вспомнила красивое белое мраморное лицо. А разве можно… всего лишь образ, да так обожать?!

Это очень тяжело. Скрипя и разгоняя тяжелый омут, сладкий утренний магнит, утягивающий назад, я поднялась и уселась на диване. Лишь одна мысль утешала — я посплю в электричке!

Дома все прошло как по маслу: пришла — все спали, уходила — все спят. Оделась практично и тепло, сгребла денег, что были на черный день. Мало ли в кафе посидим, или такси потребуется. Хотя со Светкой ни в чем нужды не будет. Она из семьи богатой, деньги не считает.