Химера-читатель - Память героя

— Аваду изобрели как заклятье, которое прерывало страдания больного или раненого человека, — вмешался в разговор зельедел, пытаясь хоть как-то разрядить напряженную атмосферу, возникшую в комнате.

— Заметь, что ни родовая защита, ни другие артефакты не служат препятствием для данного проклятья. Страдания воина, получившего в бою повреждения, не совместимые с жизнью, и имеющего серьезную защиту, только Авадой и можно было прервать, — пояснил профессор чар. — К ней прибегали только в безнадежных случаях, когда магу уже ничем нельзя было помочь. И отвечая на ваш незаданный вопрос — это заклятье было известно ещё во времена Основателей.

И снова в комнате воцарилась тишина. Размышляя над полученной информацией, Снейп задумался ещё над одним известным фактом.

— Итак, наш Поттер — боевой целитель. А вот интересно, анимагом он тоже будет, как и его отец? — проговорил декан слизеринцев, не ожидая ответа, а скорее просто проговаривая мысли вслух.

— Нет, Гарри не анимаг, — ответил Флитвик. — Это умение присуще роду Блеков, и анимагом в роду Поттеров являлся лишь Джеймс, мать которого была в девичестве Блек. Так что анимагом может стать сын Гарри, при условии, что ребенок одновременно будет и сыном Драко. Наследник, объединяющий два столь древних рода, будет обладать уникальными возможностями.

часть 3 (108)

— Вы знаете о действительных возможностях анимагов? — тихо спросил Люциус, который знал, что заключение, сделанное Северусом Снейпом ночью в доме Ноттов об анимагах, было абсолютно правильным. Действительно, магический уровень у анимагов был гораздо выше, чем у остальных волшебников. То, что таких магов нужно было специально обучать и помогать им как можно лучше раскрыть свой потенциал, а не просто регистрировать в Министерстве, было ясно и первокласснику. Почему же информация о таких магах умалчивалась, аристократ не мог понять.

— Да, знаю, — спокойно проговорил Флитвик, смотря прямо в стремительно темнеющие глаза Малфоя.

— Знаете, что меня больше всего удивляет? — заговорил аристократ ледяным тоном. — За последние несколько дней я убедился, что почти все волшебники этой страны что-то знают, но молчат, скрывая свои знания от других.

— Люциус, — попытался остановить друга Снейп. — Ты обращаешься с претензиями не к тому человеку.

— Я обращаюсь к Мастеру чар, искусному дуэлянту, преподавателю Хогвартса, который мог хоть что-то противопоставить Дамблдору, — с горечью ответил аристократ. — А вместо этого я говорю с магом, который предпочитает молча наблюдать, как его страну настойчиво подталкивают к пропасти.

— Малфой, уймись, — с угрозой проговорил зельедел, понимая, насколько несправедливы высказывания разозленного волшебника по отношению к маленькому преподавателю. — Профессор и так сделал для нашей страны больше, чем кто-либо.

— А ещё он смотрел, как его ученики… — начал было аристократ, но его прервало беспалочковое «Силенцио» слизеринского декана.

— Люциус, ты когда-то кого-то из гоблинов с палочкой видел?! — рявкнул Снейп, понимая, что Малфой перешел все мыслимые границы. — Простите, профессор, я не хотел вас обидеть.

— Ничего, Северус, — преподаватель с грустью, но в то же время с гордостью посмотрел на своего бывшего ученика и нынешнего коллегу. — Лорд Малфой в чем-то прав, мне ведь действительно приходилось молча смотреть на гибель собственных учеников, не имея возможности им помочь.

— Из-за своего происхождения вы были вынуждены дать Дамблору Непреложный обет, чтобы он взял вас на работу, — уверенно сказал Снейп, снимая в это время с аристократа заклятье молчания, понимая, что тот услышал достаточно, чтобы снова не начать бросаться беспочвенными обвинениями. — Из-за этого вы и не могли при всем вашем желании вмешаться в развитие событий. Единственное, что мне непонятно, это как вы смогли обойти этот обет сейчас?

— Ты прав почти во всем, Северус, — улыбнулся маг такой знакомой улыбкой. — Вот только обет я давал не Дамблдору, а его предшественнику. Армандо Диппет был прекрасно осведомлен о моей силе и долгожительстве, доставшемся мне от отца-гоблина, потому я и принес обет верности директору Хогвартса. В нем говорилось и о полном невмешательстве в происходящее за пределами школы.

— А назначив вас временным директором Хогвартса, Дамблдор тем самым развязал вам руки, — быстро сделал выводы из сказанного профессор.

— Именно, — проговорил Флитвик. — Отрадно видеть, что сегодняшние манипуляции с чаем не прошли для тебя даром и ты вернул свою возможность все схватывать на лету.

— В чае было какое-то зелье, — тихо выдохнул Северус, прекрасно понимая, о чем говорит Флитвик. — Зелье, с помощью которого Альбус контролирует сотрудников, но которое, в то же время, плохо реагирует на смену температуры.

— Только на заморозку, но кто будет замораживать чай? — снова улыбнулся маленький преподаватель. — Так что расчет Дамблдора оказался верным. И отвечая на твой следующий вопрос, у этого зелья нет какой-то одной четкой направленности. Оно действует так, как в этот момент выгодно подлившему: может подавлять мыслительные процессы, усугублять чувство вины или ответственности, а может и отвращать желание создать семью.

— Зачем? — удивился Люциус, не понявший, для чего директору нужны одинокие учителя.

— Маг без семьи более уязвим, никто не сможет заметить изменения, произошедшие с ним. К тому же такому человеку нечего терять и некого защищать. Такой учитель не будет отвлекаться от выполнения своего долга из-за родных, — тихо пояснил Флитвик. Слушавшие его мужчины понимали, насколько тяжело маленькому преподавателю даются эти слова. Изгой, как среди гоблинов, так и среди людей, он лучше всех понимал, о чем говорил.

— Но на вас, как я понимаю, это зелье не действует? — уточнил зельевар, пытаясь таким образом отвлечь бывшего учителя от невеселых раздумий.

— Не так сильно, как на вас, — ответил преподаватель, внимательно смотря на своих выросших учеников.

— Но все равно Дамблдора за такие дела нужно отдать дементорам на завтрак, — злобно проговорил Малфой.

— Ты бы лучше помолчал, справедливый наш, — саркастично проговорил слизеринский декан. — Разберись сначала со своими делами. У тебя сына чуть не убила фанатичная садистка, а ты здесь сидишь и о правосудии рассуждаешь.

— Это потому, что лорд Малфой знает международное законодательство лучше, чем ты, Северус, — усмехнувшись, проговорил Флитвик. — Но в нашем случае самым радостным остается тот факт, что министерские инспектора тоже не утруждают себя изучением этих правил.

— О чем это вы? — уточнил Снейп, понимая, что ему сейчас станет ясна причина такого спокойного отношения Малфоя к сложившейся ситуации.