Химера-читатель - Память героя

Декану слизеринцев оставалось только подивиться столь изощрённым решениям у, казалось бы, прямолинейных и недалёких гриффиндорцев. Одиннадцатилетний мальчишка не просто обвёл вокруг пальца старших магов, он ещё и определённым образом смог уязвить своих родных. Прекрасно представляя, какую бессильную ярость, должно быть, испытывала Вальбурга Блек, каждый раз видя столь демонстративное проявление непокорности у своего первенца…

Мысли Снейпа фактически слово в слово озвучил удивлённый Нотт:

— Какое изящное решение. И что же ты с таким мышлением на Гриффиндоре делал? На Слизерине ты бы просто блистал.

— Кстати о школе, — в разговор вмешался зельедел, понимая, насколько затронутая тема болезненна для Блека. — Можно узнать, о чём вы беседовали, перед тем как мы сюда зашли?

— Тема нашей беседы как раз имеет к вам непосредственное отношение, — улыбнулась ведьма такой улыбкой, что профессор сразу понял: сейчас начнутся неприятности. Как показали дальнейшие слова леди Малфой, интуиция не подвела своего хозяина. — Мне тут пришло пригласительное письмо от Флитвика, в котором говорится, что я не только буду профессором Трансфигурации, а ещё и назначена исполняющей обязанности гриффиндорского декана. Тебе случайно об этом ничего не известно?

Под испытующим взглядом женщины зельеделу захотелось стать немного меньше, чтобы не так возвышаться над столом. Ведьма же ещё несколько мгновений посмотрела на преподавателя, а потом снова насмешливо заговорила:

— Всё ясно. В связи со стремительно развивающимися событиями ты просто забыл мне сказать о столь незначительной детали, как ответственность за семь курсов детей, склонных к игнорированию правил.

— Подожди, Нарцисса, — попытался урезонить жену Люциус. — Наш зельедел действительно был занят. Кстати, Северус, ты можешь уточнить, какие у тебя планы на Эйвери? Как долго мне его придётся держать в бессознательном состоянии?

— Если в школе не случится ничего чрезвычайного, — ответил другу Снейп, — то после обеда мы с Эйвери отправимся в Италию. Но прежде тебе нужно будет с ним серьёзно поговорить и объяснить ситуацию. Возможно, найдено средство против метки Лорда, однако его ещё нужно проверить.

Увидев вопросительные взгляды присутствующих упивающихся, он только покачал головой:

— Гарантий, как вы понимаете, нет. Но нашему коллеге сейчас мало что терять, так что он идеально подходит для испытания.

— К обеду он будет готов, — уверенно проговорил Люциус, без каких-либо пояснений понимая, насколько важен для всех положительный результат.

— Это всё хорошо, но давайте вернёмся к моему вопросу, — нетерпеливо произнесла Нарцисса. — Во-первых, Северус, я попрошу тебя рассказать о критериях выставления оценок и снятия баллов. А во-вторых, Сириус, ты не закончил рассказ о том, что является самым страшным на вашем факультете после разборок львиц за парней.

— Влюблённый гриффиндорец, — быстро ответил Блек, ни секунды не колеблясь. — Особенно если объекту его обожания угрожает опасность. В таких ситуациях ало-золотые становятся изворотливей всех змей вашего серпентария.

У всех магов, учившихся когда-то на зелёно-серебристом факультете, столь громкое заявление вызвало протест. Однако никто из них не успел запротестовать, как заговорила Нарцисса:

— А поподробней? — спросила ведьма, понимая, что рассказанная кузеном история сможет как нельзя лучше охарактеризовать её временных подопечных.

— Пожалуйста, — усмехнулся анимаг, и все присутствующие поняли, что их ждёт незабываемый рассказ. — Итак, это случилось в тот год, когда старостой гриффиндорцев была назначена одна умная и справедливая ведьма, не умеющая идти на компромисс. Именно эти качества и стали причиной того, что некоторые представители зелёно-серебристого факультета, наследники благородных семейств, потеряли свои привилегии, которыми пользовались у других старост. Это недовольство вылилось в весьма жестокий заговор, результатом которого должно было стать отстранение нашей старосты.

— Люциус, тебе что-то известно об этой истории? — требовательно спросила Нарцисса, смотря на застывшее лицо мужа.

— Не перебивай, Цисси, я ещё не закончил, — остановил сестру Сириус, а потом как ни в чём не бывало продолжил свой рассказ: — Так вот, в тот день, когда должна была произойти эта, с позволения сказать, акция слизеринцев, все исполнители самым немыслимым образом были выведены из строя, а их предводитель в итоге получил такое предложение, от которого не смог отказаться.

— Вы напали без предупреждения, — не выдержал Люциус, прекрасно понимая, что все присутствующие уже догадались о его непосредственном участии в той авантюре и отрицать что-то стало бессмысленно.

— А вы поступили очень честно, собираясь дискредитировать Лили? — Блек смотрел прямо в серые глаза разъярённого Люциуса. — К тому же, никто из вас сильно не пострадал. Ну, кроме того, что тебе пришлось научиться заплетать косичку.

— Мне может кто-то объяснить, что тогда произошло? — зельедел впервые слышал об этой истории, но прекрасно понимал, почему возник конфликт между Лили Эванс и Люциусом. Однако для мага оставалось неясным, почему этот эпизод всплыл только сейчас и ни гриффиндорка, ни аристократ о нём никогда не упоминали.

— Мы так и не смогли выяснить, какой именно сценарий запланировал наш дорогой Малфой на ту ночь, однако нам удалось разыграть свою постановку, — ухмыльнулся анимаг. — Прихвостней моего будущего родственника мы с Ремусом обезвредили довольно быстро и безболезненно. А вот с нашим благородным аристократом разговаривал Джеймс, правда, выпив перед этим немного Оборотного зелья.

— В чьём образе он был? — тихо поинтересовался Снейп, понимая, что сейчас его ждёт довольно неожиданный ответ.

— В моём, — буквально зарычал Люциус. — На меня в том коридоре напал я сам. Как этим проклятым гриффам удалось достать мой волос, я не могу понять до сих пор.

— Секрет фирмы, — фыркнул Блек, а потом продолжил: — Но на тебя в ту ночь не напали, а победили в честной дуэли. И оставили на поле боя невредимого, прихватив с собой небольшой сувенир.

— Дайте угадаю, — саркастично произнес Снейп. — Уходя с поля боя, если можно так сказать, Джеймс прихватил прядь твоих волос, пригрозив, что, если ты что-то подобное повторишь, тебя увидят в достаточно неприглядной ситуации, о которой будет проинформирован твой отец Абрахас Малфой. Так?

— Почти, — горько улыбнулся Малфой, признавая своё поражение. — Только условие было таково, что мою репутацию разрушат, если Эванс причинит вред любой из слизеринцев.

Ошеломлённые таким заявлением маги ещё несколько мгновений переводили взгляды с одного участника тех событий на другого, а потом Нотт резюмировал мысли слушателей: