Химера-читатель - Память героя

— Ничего подобного, — ответил староста, — мы просто пообедали и поговорили. А убежал Гарри из-за того, что узнал о том, что мама уже провела проверку. Его испугала возможность изъятия каких-то предметов.

— Именно из-за леди Малфой я здесь и нахожусь, — быстро заговорил Нотт, приглушив голос, чтобы никто их не смог услышать. — Она сейчас вместе с твоим отцом у себя в покоях. Что случилось, я не могу сказать, но произошло это в вашем поместье, и это было что-то серьезное. Мой отец тоже принимал в этом участие.

Обеспокоенный Драко кивнул и предложил:

— Пошли вместе со мной. Возможно, удастся узнать, что именно произошло.

— Хорошо, — согласился слизеринец, и друзья вместе направились к покоям временного декана Гриффиндора.

Постучав, парни дождались, пока им их откроют. У двери стоял домовой Добби, который, поклонившись, произнёс:

— Лорд Малфой находится с леди Малфой, так что, господа, вам придётся немного подождать, пока он к вам выйдет.

Хотя старосте очень не понравился тот факт, что он не может увидеть родителей, он всё же решил не спорить и прошёл за Ноттом в гостиную, где они и расположились, ожидая прихода кого-то из взрослых магов.

— Драко, а какой предмет ты указал в сегодняшней работе по Трансфигурации? — неожиданно спросил Тео, стараясь отвлечься от тяжёлых раздумий.

— Шпагу, — тихо ответил слизеринец. — Сейчас мало кто из волшебников владеет и шпагой, и палочкой одновременно, а меня отец обучал этому искусству. Таким образом, преимущество будет на моей стороне.

— Я тоже попросил шпагу, — кивнул Тео, — что ещё раз доказывает схожесть нашего мышления. Вот интересно, о каком предмете написали наши гриффиндорцы?

— Думаю, что мама использовала отцовские пергаменты для конкурентов, поэтому их работы будут сильно отличаться от наших.

— Этическую сторону вопроса мы сейчас не будем обсуждать, — сухо произнёс Нотт, — но такие пергаменты просто незаконны.

— Знаю, — тихо ответил блондин и продолжил: — Но я не буду осуждать мать за то, что она хочет знать реальный уровень мага, ради которого готова рискнуть жизнью.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание.

— Значит, леди Малфой узнала, какие именно предметы могут трансфигурировать гриффиндорцы в случае опасности, — примиряюще проговорил Нотт, стараясь тем самым успокоить друга. — Но учитывая их знания, они написали гораздо больше, чем все мы. Как же они не заметили разницы?

— Эту модификацию когда-то отец придумал и создал. Без неё пергамент правды, как мы его между собой называем, терял свою суть, — объяснил староста. — Чары отца создают иллюзию после окончания письма: когда автор читает окончательный вариант, ему кажется, что он написал вполне безопасные вещи. Так что и Гермиона, и Гарри, несмотря на все их знания, в конечном результате увидели только по одному ответу, который они и планировали написать по заданию мамы.

— Как по-слизерински, — усмехнулся Нотт. — Жалко, что мы так и не узнаем, что на самом деле они написали.

Драко на мгновение задумался, а потом тихо произнёс:

— Узнать это не так уже и сложно. Вот только как быть с тем, что мы опять поступим нечестно по отношению к нашим избранникам?

— Ты видел самые худшие воспоминания Гарри в чаше Блеков, я же… С помощью своего дара я могу видеть вещи никак не предназначенные для меня, — спокойно проговорил Тео, внимательно смотря на друга. — Так что одним проступком больше, одним меньше…

Нотт замолчал, а Малфой только усмехнулся, глядя на него:

— Слизеринцами были, слизеринцами и останемся, — тихо проговорил блондин. — Страсть к запретной информации неискоренима.

Произнеся это, староста достал палочку и негромко произнёс: «Акцио работа Гермионы Грейнджер». После того, как к нему в руку опустился пергамент, он передал его другу, а потом точно так же призвал к себе работу Поттера. Некоторое время парни молча читали, а закончив, посмотрели друг на друга и поменялись пергаментами.

— Да, оказывается, у гриффиндорцев тоже похожие мысли, — произнёс Тео, всё ещё находясь под впечатлением от прочитанного.

— И знания они получали из одного источника, — поддержал друга староста. — Большинство формулировок повторяется.

— Но какая последовательность, — проговорил Нотт, — систематичность. Они не просто готовы трансфигурировать предметы, они готовы делать это в различных условиях.

— Они подробно описали, где именно на них могут напасть, — согласно кивнул староста. — Магловский дом, тупик, переход, больница, магазин, театр, кино, на улице… И везде прописаны виды наиболее подходящих для трансфигурации предметов. Наши избранники действительно постарались предусмотреть разные варианты. Однако, учитывая нападение на Гарри дементоров перед началом года, их подготовка — весьма разумная предосторожность.

— А ты представляешь, сколько именно времени они потратили, чтобы подобрать соответствующие предметы и формулировки? — произнёс Нотт, внимательно смотря на друга. — Скажем, ты знаешь, как из консервной банки сделать ядовитого паука?

— Не знаю, — тихо ответил Малфой. — Я даже не знаю, что такое консервная банка. Ещё возникает вопрос, как им при нападении поможет один паук.

— Драко, не глупи, — фыркнул Тео, не ожидая такого от Малфоя. — Элементарное заклятие умножения — и вот из одного паука получаем тысячу. Или заклятье увеличения — вот тебе и огромный монстр, призванный отвлечь противника.

На несколько мгновений слизеринцы снова замолчали. У каждого перед глазами стояли ровные строчки, которые они прочитали, и осознание, сколько всего за ними крылось. Аристократы прекрасно понимали, какой труд проделали гриффиндорцы и какие именно мысли и чувства заставили их искать все эти формулы.

— Их никто не будет защищать. У них нет родителей, как у нас, способных создать им условия, в которых они чувствовали бы себя в безопасности, — негромко произнёс Малфой, словно говоря сам с собой.

— Вот интересно, — так же тихо и задумчиво проговорил Нотт, — а если бы нам дали такие же пергаменты, как и гриффиндорцам, мы бы смогли написать хотя бы половину подобных формулировок?

Драко только криво усмехнулся, понимая, что друг прав и достичь подобного результата они бы не смогли. Как бы ни было блондину горько признавать, он точно знал, что привычка прятаться за имя отца у него была и на этом курсе. Сейчас же слизеринец как никогда ясно понимал, что у Гарри не было ни одного взрослого в жизни, на которого он бы мог полностью положиться. Даже крёстный, который появился в жизни гриффиндорца сравнительно недавно, был беглым преступником и не мог защитить крестника. Про родителей Грейнджер не стоило и говорить. В случае нападения магов их самих нужно было бы защищать. Сейчас Драко до конца осознал, почему девушка была распределена именно на факультет Годрика. Она прекрасно осознавала, что дружба с Поттером, словно зависший над головой Дамоклов меч, создавала дополнительную угрозу её жизни. Магглорождённая подруга Гарри Поттера понимала, что за ней могла начаться охота в любой момент, но, несмотря ни на что, она всё же не отреклась от друга.