Химера-читатель - Память героя

Все эти переживания никак не улучшили и без того неважное настроение слизеринца, и потому, сев рядом с явно чем-то довольным Ноттом, он вместо обычного приветствия довольно нелюбезно проговорил:

— Хоть кому-то здесь весело.

— И тебе доброе утро, Драко, — Тео совсем не смутила подобная манера, и он негромко заговорил: — У меня есть несколько достаточно веских причин для радости, и даже твой кислый вид не сможет этого изменить.

— Мой кислый вид никого не удивит, — так же шёпотом парировал Малфой, — а вот с твоим лицом нужно что-то делать, пока ты не привлёк к себе излишнего внимания.

Нотт кивнул и мгновенно посерьёзнел.

— Ты прав, излишнее внимание нам ни к чему, — проговорил он. — И всё же у меня потрясающие новости.

— Делись, — сказал Малфой, приступая к трапезе.

— Во-первых, мы с отцом вчера поговорили, и он рассказал мне о маме, — начал перечислять Теодор.

— Постой, — всё так же шёпотом остановил друга блондин, — но ведь твой отец почти никогда не говорит о ней?

— А вчера вот рассказал, — слизеринец снова едва заметно улыбнулся. — Я так много нового узнал вчера о ней. Но это ещё не всё. Отец влюбился.

Ошеломлённый этим заявлением, Драко внимательно посмотрел на друга:

— И ты рад этой новости? Почему? Я думал, ты разозлишься.

— Сколько себя помню, отец всегда был один, — тихо проговорил Тео. — Когда-то меня пугала мысль, что он найдёт себе кого-нибудь. Но сейчас… Если кто-то сможет сделать счастливым моего отца, то я не буду против.

— А ты знаешь, в кого именно влюбился твой отец? — тихо уточнил Малфой.

Тео в ответ только покачал головой, давая понять, что отвечать на этот вопрос он не собирается, а потом снова заговорил:

— И ещё я пригласил Гермиону на свидание.

— Как? Снова изменял потолок в Большом зале? — вопросы просто посыпалась из старосты, однако ему удалось сдержаться и не начать говорить громче. — И что тебе ответила гриффиндорка?

— Нет, на этот раз я воспользовался метлой для того, чтобы подняться к окнам её спальни, — ответил Нотт, улыбнувшись. — На стекле с помощью колдовства я создал цветной витраж с изображением цветущего сада.

— Красиво, наверное… — задумчиво сказал Драко, мысленно представляя себе комнату, освещённую цветными лучами, в которой проснулась гриффиндорка, а потом спросил: — И что Гермиона ответила? Согласилась встретиться с тобой?

— Когда она зашла в Большой зал, то кивнула, — ответил Нотт. — Так что, думаю, согласие на встречу я всё же получил. Осталось только уточнить время.

Драко хотел было что-то сказать, но тут в зал начали входить учителя, которых он ожидал. Первой зашла его мать, за ней последовал Флитвик, за ним — лорд Нотт. Завершал процессию профессор зельеваренья. Учителя расселись и приступили к завтраку.

— Не хватает только Хагрида, — заметил Тео, смотря на стол преподавателей.

— Это важно? — тихо спросил Драко. Слизеринец понимал, что любое высказывание друга может стать неимоверно ценным, учитывая его дар провидца.

— Не знаю, — задумчиво проговорил слизеринец, — но нашего преподавателя по уходу за магическими существами задержало что-то важное. А точнее кто-то.

Ничего больше Нотт добавить не успел. Двери в зал распахнулись, впуская опоздавших на завтрак учеников. Староста посмотрел на зашедших, и у него перехватило дыхание. Впереди, громко смеясь, размахивая руками и пытаясь что-то рассказать сквозь смех, шествовал Рон Уизли. А за ним… За ним шёл Гарри Поттер, парень, над которым он, Драко Малфой, этой ночью провёл ритуал защиты возлюбленного. И шёл Гарри Поттер в обнимку с мелкой рыжей, Джинни Уизли.

Только многолетняя практика в контроле над эмоциями и семейное умение держать лицо даже в самых критических ситуациях позволили Драко Малфою сдержаться и не натворить глупостей. Внешне оставаясь невозмутимым, слизеринец тем временем судорожно обдумывал причины, по которым его гриффиндорец мог начать проявлять внимание к рыжей ведьме. Первую возникшую мысль о зелье или приворотных чарах аристократ сразу же отверг, несмотря на её кажущуюся логичность. Его Гарри мог сбросить «Империус» Лорда, так что чары мелкой Уизли он преодолел бы в два счёта. Что касается зелий, то Драко не верил, что осторожный и очень скрытный Поттер мог бы принять из чьих-либо рук стакан с каким-то непроверенным напитком. Так что эту возможность староста тоже отбросил как несостоятельную. У слизеринца оставалась только одна правдоподобная версия, и заключалась она в следующем. Ритуал, который он провёл ночью в Малфой-мэноре, прошёл успешно, и, как следствие, его зеленоглазому гриффиндорцу приснился сон об их совместном будущем. Вот только сон этот совсем не обрадовал парня, а наоборот привёл к обратному эффекту. А именно напугал парня, что и заставило его искать опровержения сна и возможных отношений с Драко в объятьях рыжей ведьмы.

Гриффиндорцы тем временем сели за стол и приступили к завтраку. Причём Джинни находилась по правую руку от Поттера, словно невзначай потеснив в сторону Гермиону. Как бы ни был расстроен Драко из-за сложившейся ситуации, но он не мог не заметить удивлённого выражения на лице гриффиндорской старосты. Однако девушка уже через мгновение взяла себя в руки и сделала вид, что ничего необычного не происходит.

— Странно, — задумчиво проговорил Нотт, тоже внимательно наблюдая за столом ало-золотого факультета.

— И что именно тебе кажется странным? — прошипел в конец расстроенный Малфой. — То, что Гарри обнимает эту рыжую пигалицу, или то, что он разрешил ей сесть на место, которое обычно занимает Грейнждер?

— Вообще странно и то, и другое, — негромко произнёс Тео, не отрывая взгляда от стола гриффиндорцев. — Но что ещё более непонятно, что за всё время Поттер не произнёс ни одного слова. Он даже не поприветствовал Гермиону, когда садился. В то время как даже Уизли что-то пробормотали.

— Ты прав, — кивнул староста и стал следить за своим гриффиндорцем, стараясь не дать эмоциям окончательно затуманить ясность мышления.

Сейчас, немного успокоившись, аристократ отметил, что все движеня его избранника какие-то неловкие, неуверенные. Гриффиндорец обычно так двигался после длительной изматывающей тренировки, когда из-за излишнего напряжения начинали невольно дрожать руки и ноги. Но что могло заставить парня, недоумевал Малфой, двигаться так сейчас. Получить ещё до завтрака столь внушительную нагрузку в Хогватсе было достаточно сложно.

Нет, конечно, если бы Драко не знал, что Гарри всю ночь спал под действиям зелья Сна без сновидений, он бы решил, что у гриффиндорца была весьма активная ночь. Но в силу обстоятельств слизеринец был уверен, что это не соответствует истине. Таким образом юный аристократ терялся в догадках, что же могло произойти в тот небольшой отрезок времени после того, как Добби перенёс парня из его, Малфоя, спальни в его собственную кровать.