Химера-читатель - Память героя

— Фактически, вы с братом можете принимать решения относительно младших членов семейства в обход родителей? — уточнил Тео сказанное Биллом.

— В принципе, да, если, конечно, не считать отношения к оборотням в нашей стране, — с некоторым раздражением ответил Билл, а потом, словно спохватившись, обеспокоенно добавил: — Однако что-то долго нет ответа от профессора Флитвика, не случилось ли что в школе?

— Да что там могло случиться, если все упивающиеся вместе с тем монстром были в Министерстве? — ответил Тео, хотя в глубине души он и сам испытывал какую-то необъяснимую тревогу. — В конце концов, это же Хогвартс — наиболее защищённый замок во всей магической Англии.

— Как бы не так! — с огромной злостью проговорил Уизли. — Мы сегодня обнаружили столько дыр в защите школы, что просто удивительно, как её ещё не захватили.

Нотт-младший не стал ничего говорить в ответ на эти слова, однако подумал, что Воландеморт, возможно, специально решил начать с более сложного объекта, чтобы в дальнейшем перейти к более лёгким целям. Это имело смысл, особенно учитывая, что в Хогвартсе у змееликого было как минимум два преподавателя с меткой упивающихся. К тому же, не стоило забывать о тайне Лорда, а именно его временном вместилище — гриффиндорке Джинни, которая могла сыграть не последнюю роль в случае захвата школы. Размышляя таким образом, слизеринец понимал, что озвучивать подобные выводы не стоит, так как они только ухудшат и без того нерадостное настроение собеседника.

К счастью, именно в этот момент в комнату влетел серебристый ворон и голосом Флитвика проговорил:

— Камин открыт. Ждём вас в Больничном крыле.

— Всё-таки что-то случилось, — проговорил Уизли и шагнул к камину. — Пошли, нас ждёт совместное перемещение.

— Я… — попробовал было возразить Тео, но Билл его быстро оборвал:

— Не маленький и умеешь пользоваться каминной сетью. Но я не собираюсь допускать даже малейшего шанса, что с тобой что-то случится. Отвечать перед твоим отцом за твоё случайное исчезновение у меня нет ни малейшего желания.

И больше ничего не добавляя, старший парень обнял младшего за плечи, увлекая его к камину. Перемещение прошло удачно, и уже через несколько мгновений юноши оказались в Больничном крыле.

Доля иронии в сложившейся ситуации была. Можно было сказать, что вся сложившаяся ситуация была огромной иронией. После того рокового Хэллоуина, когда Воландеморт напал на Поттеров и в следствие чего развоплотился, их с Люциусом арестовали и допрашивали. И несмотря на то, что к тому времени он уже был шпионом Дамблдора, с зельеваром действовали так же, как и с остальными упивающимися. Но если та ситуация была понятна, то объяснить, почему их задержали на этот раз, когда они самолично отправили змееподобное чудовище в Арку Смерти, не представлялось возможности.

Хотя стоило признать, что условия содержания в этот раз были не в пример лучше. Снейп содрогнулся, вспомнив маленькую одиночную камеру, в которой его держали в прошлый раз, и бесконечные допросы, на которые его постоянно вызывали. Главой Аврората тогда был Грюм, а страна находилась в состоянии войны, так что методы дознания у стражей порядка были далеки от гуманных. Помнится, им с Люциусом пришлось около полугода ликвидировать последствия гостеприимства Аврората. Так что место их сегодняшнего пребывания — светлая просторная комната с живописным пейзажем за окнами — выгодно отличалось от прошлой камеры. Конечно, профессор понимал, что пейзаж за окнами создан с помощью магии, да и палочки у них отобрали, но общее впечатление от теперешнего Аврората было более-менее благоприятным.

Надежду на позитивное разрешение ситуации вселял и тот факт, что в данный момент они, бывшие упивающиеся, находились в одном помещении. Здесь же присутствовали и два оборотня — Ремус Люпин и Чарли Уизли. А вот Сириуса Блека, Фенрира Сивого и, что хуже всего, Гарри Поттера рядом с ними не было. И если за оборотня и анимага зельедел не сильно беспокоился, то за гриффиндорца переживал весьма ощутимо. Мало того, что парень был опоен весьма неприятным зельем и ему пришлось лечить пострадавших в битве оборотней. Нет, Поттер весьма активно атаковал упивающихся, создавал иллюзию для Лорда и укреплял защитный барьер. Такая нагрузка была велика даже для взрослых магов, не говоря уже о подростке-пятикурснике. А учитывая Аваду Воландеморта, от которой его ученик каким-то чудом спасся, выходило, что парню нужно было обследование в Мунго, а не допрос в Аврорате.

Ещё преподавателю не давал покоя взгляд Руфуса Скримджера, которым тот смотрел на Поттера перед тем, как их обезоружили и вывели из зала с Аркой. Так смотрит только человек, испытывающий сильную личную неприязнь. Профессор сам много лет смотрел на гриффиндорца именно таким взглядом. Такой же взгляд он видел и в чужих воспоминаниях у директора-садиста — руководителя младшей школы, который измывался над маленьким Гарри. Но если они с Ренбертом отыгрывались на ребёнке-Поттере за обиды, нанесённые когда-то его родителями, то чем в данной ситуации руководствовался Руфус Скримджер, было непонятно. Насколько зельедел знал, до сегодняшнего дня пути нынешнего главы Аврората и его ученика никогда не пересекались, так что эта неприязнь казалась необоснованной. Однако преподаватель не сбрасывал со счетов вероятность, что корень всего таится в прошлом, а именно в возможном конфликте между Скримджером и Джеймсом Поттером. Из этого выходило, что в жизни Гарри Поттера появился ещё один опасный маг, который решил перенести на него свои старые обиды. И снова вина парня заключалась лишь в том, что он внешне похож на своих покойных родителей.

Придя в своих размышлениях к этому достаточно неутешительному выводу, профессор тем временем посмотрел на лица окружающих его магов, дабы понять, о чём они думают в такой момент. Самое необычное выражение для данной ситуации было у Гевина Нотта: радость и восхищение. Не поняв, что могло вызвать у бывшего упивающегося такие эмоции, зельевар перевёл взгляд на лучшего друга. Люциус в этот момент едва заметно хмурился. Снейп понимал, что белокурый аристократ никак не может найти ответ на весьма важный для него вопрос. Решив, что в сложившейся ситуации вопросов и правда предостаточно, преподаватель перевёл свой взор на оборотней, которые стояли немного в стороне и смотрели в окно.

— Я начинаю сильно беспокоиться за Гарри, — произнёс Люпин в тот же момент, будто почувствовав чужой взгляд.

— Странно, что судьба твоего блохастого друга или драгоценного партнёра волнует тебя меньше, — не смог удержаться от шпильки Снейп. Фраза Ремуса, несмотря на всю её своевременность, почему-то вызвала у него раздражение.