Элейн Каннингем - Водные врата (ЛП)

Маттео кратко поведал о случившемся, не упоминая имени Тзигоны и ограничившись лишь тем, что похищенная девушка сбежала. Служители порядка обменялись скептическими взглядами, стоило Маттео упомянуть, что нападающие тоже исчезли. Никто не решился усомниться в правдивости советника королевы, но Маттео догадывался о ходе мыслей служителей порядка. Зачем нескольким мужчинам сбегать от одного-единственного джордайна? Если бы Маттео подчеркнул, что слово «исчезли» было использовано в прямом значении, стражники бы только согласно кивнули. В конце концов, это Халруаа, где странные магические происшествия случаются часто.

Загвоздка в том, что странные магические происшествия всегда тщательно расследуют. А как заметила Тзигона: не похоже, что ответы окажутся обнадеживающими.

Часом позже Маттео приблизился ко дворцу из розового мрамора, где размещалась городская ратуша. Несколько стражников и писцов узнали его, кивнув в знак почтения. Не встречая возражений, он вошел на этаж лорда-мэра и углубился в коридоры, ведущие к кабинету старшего писаря.

Тот ожидаемо оказался за письменным столом. Обязанностью старшего писаря было сводить послания к лорду мэру в единый документ с тем, чтобы Прокопио, просмотрев новости за день, мог решить, как лучше распорядиться своим временем.

— Мое почтение, Шифор, — тихо поздоровался Маттео.

Писарь вздрогнул. Радостная улыбка расцвела на его лице.

— Маттео! Неужели тебя разжаловали до нашего уровня?!

Джордайн тихо рассмеялся шутке и обвел взглядом крохотный, заваленный бумагами кабинет:

— Вашего уровня? Да это же сердце города. Через твои руки струятся все жизненные потоки.

— Ну хоть кто-то признает мою важность, — проворчал писарь. — И за твою выдающуюся прозорливость я избавлю тебя от необходимости и дальше льстить и просто расскажу тебе то, что ты хотел узнать. Без особого восторга с моей стороны, прошу заметить.

Джордайн ухмыльнулся, ведь циничным речам писаря сопутствовал огонек в глазах.

— Могу я посмотреть твои сводки за последние дни? А также сегодняшние послания?

Шифор быстро выудил несколько свитков с разных полок, выбирая так безошибочно, как курица-наседка может выбрать собственных цыплят из массы желтых птенцов, копошащихся на скотном дворе. Маттео просмотрел сводки и перешел к свежим сообщениям. Он листал их, как вдруг мелькнуло имя Кивы. И пока он вчитывался, его невеселое настроение стало мрачнее некуда.

Кива уже была объявлена предателем, но, очевидно, Прокопио этим не удовлетворился. Ее отлучили от церкви Азута. Из уст Маттео вырвалось ругательство, не так давно почерпнутое от Тзигоны.

— Проблемы? — быстро поднял взгляд писарь.

— А ведь казалось бы, в Халруаа их и так хватает, — хмуро ответил Маттео. — С твоего позволения я бы хотел обратить внимание Лорда Прокопио на ту, что вызывает наибольшее беспокойство.

Шифор взял листок из рук Маттео и просмотрел его. Политическое чутье писаря было острее, чем работодатель подозревал, и он быстро уловил смысл записки:

— Лорда мэра неимоверно раздосадуют эти новости, как и человек, который их принесет. — Он вернул бумагу с кривой улыбкой: — Я не стану добиваться этой чести, но возможно лучше, чтобы лорд Прокопио увидел эту новость среди прочих? Плохих известий достаточно, чтобы смягчить эту.

— Зачем смягчать? — не согласился Маттео. — Пусть оно заденет его за живое, по-моему, Прокопио этого заслужил.

Писарь сел и внимательно посмотрел на недовольного джордайна:

— Я не стану тебя отговаривать. Отправляйся с моим благословением — хотя лучше бы оно исходило от Мистры.

Маттео развернулся и пошел, слишком злой, чтобы слушать предупреждения или думать о последствиях.

Отлучение от церкви означало запрет на любой контакт с Кивой. Любой заданный о ней вопрос будет трактоваться со всевозможной предвзятостью. Более действенный способ помешать поискам мага-гончей и придумать сложно.

Маттео пронесся мимо охраны у дверей и ворвался в кабинет Прокопио. Волшебник жестом приказал охране удалиться.

— По такому неподобающему поведению могу представить, сколь важен ваш вопрос, джордайн, — с предельным спокойствием заметил он.

— Что вы натворили с Кивой? — спросил Маттео.

— Кивой? — мягко переспросил Прокопио.

Джордайн глубоко вдохнул, чтобы успокоиться:

— Казалось бы, среди нас двоих дураков нет, но, обращаясь со мной в подобной манере, вы бросаете тень на нас обоих.

На эти слова Прокопио отрывисто кивнул и указал Маттео на стул. Джордайн покачал головой и остался стоять — еще одно нарушение протокола.

— Как я вижу, это важно для вас, — начал волшебник.

— Кива, — прервал его Маттео, прекрасно зная способность волшебника уходить от сути разговора.

Прокопио слабо улыбнулся:

— К делу, значит. Что я натворил с Кивой? Если одним словом, то ничего. — Он поднял руку, обрывая возражения Маттео: — Я признаю, что моя халатность продиктована эгоизмом. Безусловно, вы должны понимать, что предательство Зефира запятнало и меня, как его патрона.

Джордайн кивнул.

— Поговаривали, что городу нужен новый лорд-мэр, — продолжал Прокопио. Он обвел руками прекрасный кабинет, и широкое окно, из которого открывался вид на столицу: — Как видите, мне есть что терять. Но если я волнуюсь о собственном успехе больше, чем о благе Халруаа, то не пора ли мне действительно подать в отставку?

Такой поворот обезоружил Маттео. Гордый волшебник еще ни разу не казался таким смиренным. Может, он опять хотел увильнуть от темы? Оскорбительный трюк, но джордайн решил подыграть, чтобы узнать, к чему же Прокопио в конечном счете вырулит:

— Это будет большая потеря для города, господин.

Улыбка Прокопио была слабой и ироничной.

— Вы больше не служите мне, Маттео. Нет нужды подбирать мягкие выражения.

— А разве я хоть раз грешил подобным?

Волшебник моргнул, а потом громко рассмеялся:

— Славно сказано! Вы всегда спешили мне указать, где я ошибался. Наверно, мне все же следует доверять вашему мнению и тогда, и когда вы считаете, что я прав.

— Я бы не посмел заходить так далеко, милорд, — холодно заметил Маттео. — Простите за прямоту, но у меня нет ни времени, ни терпения для игр. Это вы убедили жрецов Азута отлучить Киву от церкви?

Кровь отлила от лица волшебника, так что оно стало дряблым и серым. Этого ответа было для Маттео достаточно.

— Вы уверены? — спросил Прокопио.

Джордайн показал послание. Пока волшебник читал, лицо его становилось все более непроницаемым.

— Я к этому не причастен. Готов присягнуть, — хмуро сказал Прокопио.