Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

Насколько все было бы проще, если бы пошло искажение! Здесь, в месте силы, это позволило бы уйти с острова!

Майя потрясенно озиралась по сторонам. Ступор, в который она впала после нападения странного существа, постепенно начинал проходить, и в голову закрадывались знакомые мысли о том, что все, что она видит вокруг, — лишь галлюцинация. Красивая, яркая — одно только черно-алое небо и парящие в вышине обломки колонн чего стоят, — но при этом обманка. А потому не стоило так пугаться, увидев нападение зверя, и уж тем более не стоило зависать, когда к ней обратились с вопросами про какую-то там ловушку.

Первое, что стоило бы сделать, — поспешить к лежащему на полу «принцу». Это Майя прекрасно понимала, но ступор до конца не прошел, да и начинавшая поднимать голову логика подтверждала, что все увиденное — плод шизофрении, так что Майя отступила от неподвижного тела и медленно пошла по периметру подземной залы.

Осторожно прикоснувшись к ближайшей пилястре, девушка медленно провела по ней рукой. Под пальцами ощущался обычный камень — чуточку прохладный и шершавый… Впрочем, было здесь и кое-что, лишний раз подтверждающее версию о шизофрении: желобки на стволе псевдоколонн, если вести пальцем поперек них, начинали чуть сминаться, чтобы затем вернуться на место. Как резиновые. Украшения на верхушках столбов тоже казались какими-то не совсем реальными. Вроде бы и настоящие, каменные, а вроде бы и полупрозрачные, слабо мерцающие, словно сотканные из тумана… Да, точно галлюцинация.

Пол под ногами тоже не желал оставаться на месте. Там, где босоножки Майи касались темных плит, вспыхивала, расходясь кругами, крошечная радуга, которая исчезала, достигнув кромки камня. Кажется, при каждом шаге еще и что-то звякало, но было это на самой границе слуха, так что уж на это проявление глюков девушка решила внимания не обращать.

Пальцы добрались до края псевдоколонны, и Майя, не придумав ничего умнее, дотронулась ладонью до стены. Там, где рука коснулась камня, плоская поверхность внезапно стала прозрачной, как экран, из глубины которого на Майю глянула ехидная собачья морда. Длинная, заостренная, скорее похожая на лисью. Зверь несколько секунд смотрел на девушку, чуть приоткрыв пасть и совершенно по-человечески улыбаясь. Потом вдруг подмигнул золотым глазом и растаял, словно и не было его. А по стене, вновь ставшей твердой, каменной, вдруг потекла вода, мгновенно просачиваясь сквозь пол, словно там были мелкие, невидимые глазу отверстия.

Майя потрясенно затрясла головой. Пусть все это и было галлюцинацией, но девушка по-прежнему совершенно не улавливала ее внутреннюю логику. А ведь она должна быть! Так в Интернете было сказано! Ну серьезно, какая взаимосвязь между растущими вверх ногами грибами, виденным недавно автобусом и собачьей мордой? Или вот еще: между похожим на спираль зверем, вопросом о группе крови и «принцем на белом коне»?

Тот, бедный, кстати, до сих пор не подавал признаков жизни. И честно говоря, в душе у Майи уже начинало шевелиться нездоровое подозрение, что так и не подаст. Впрочем, она решительно прогнала эти мысли прочь (в конце концов, если он — всего лишь глюк, так какая разница, что с ним будет?!) и сделала еще один шаг.

Новая пилястра подарила новые впечатления. Для разнообразия она была не каменной, а деревянной, выточенной из единого ствола, — наверху даже виднелись ветви и выделяющиеся пятнами на фоне алых полос листики, — но при этом все так же плавно переходила в стену, оставаясь выступом, а не колонной.

Впрочем, под пальцами пилястра пружинила не хуже предыдущей.

Собачья морда, надо сказать, тоже обнаружилась. Как и в предыдущий раз — за стеклом или экраном. На этот раз зверь, склонив голову набок, смерил девушку долгим изучающим взглядом, фыркнул и лишь потом растаял.

Новая пилястра. Из мрамора. Наверху — капитель с изящно выточенными листьями… Правда, долго эта псевдоколонна не просуществовала: не успела Майя дотронуться до нее, как пилястра изменилась, превратившись в выточенного из камня мускулистого атланта, вскинувшего руки над головой. Правда, что удерживал крепыш, так и осталось для девушки тайной: в вышине по-прежнему виднелось бескрайнее черное небо и никакого намека ни на козырек, ни на балкон, ради которого могла быть поставлена эта статуя.

Новый экран. Новое появление зверя.

Странно, но Майя только после третьего случая задумалась — а почему она, интересно, видит только голову? Где остальное тело? Фон, на котором появляется морда зверя, конечно, темный, но это ведь не повод! Должен быть хотя бы силуэт! А его нет…

К слову о темноте и силуэтах. А почему Майя вообще здесь что-то видит? Небо — черное. Алые полосы особого освещения не дают. Факелы и светящиеся грибы остались где-то там, вдалеке, а тут, в этом странном месте, все видно… Пусть и сумрачно, но все вполне различимо. Собаки те же, статуи… Да что там ближайшая обстановка! Прекрасно можно разглядеть и оставшегося у входа «принца», и бродящего где-то в центре залы нового знакомого в перепачканной кровью рубахе.

Еще одна загадка, не имеющая нормального ответа.

Хотя нет. Имеющая. Ответ такой же, как и на все прочие вопросы. Глюки и шизофрения.

Для разнообразия во время третьего появления пес прикрыл глаза — то ли спал, то ли просто о чем-то задумался. Так и пропал, не взглянув на Майю.

Новая пилястра. В отличие от предыдущей, которая исчезла, едва девушка до нее дотронулась, эта заранее превратилась в кариатиду. Проблема, правда, была в том, что статуя эта совершенно не желала стоять спокойно: каменная, покрытая сеточкой тонких трещин, она переминалась с ноги на ногу и недовольно кривилась. На Майю таинственный монумент внимания, к счастью, не обратил, прикасаться к нему девушка не решилась, поспешив дальше, к следующему «экрану». И тот не заставил себя долго ждать.

В первый момент голова зверя появилась все так же с закрытыми глазами, и девушка решила, что сейчас она увидит то же, что и в прошлый раз. Но тут пес вдруг в упор уставился на Майю, удовлетворенно кивнул и снова исчез…

Хельдер уже несколько минут пытался зачерпнуть зеленую жижу. Пальцами до нее дотронуться было невозможно — жидкость ускользала от руки, растекаясь ровной пленкой по поверхности чаши. А когда парень все-таки, несмотря на доводы разума, попытался поймать столь необходимую силу, принявшую видимую форму, ловушкой, вытащенной из сумки, субстанция мгновенно затвердела — хоть стучи по ней.

— Клыки Первого! — Он от злости швырнул полусферу об пол.

Половинка шара загрохотала по каменным плитам, а по спине Хельдера словно ветерок скользнул, да еще и будто мягкой шерстью кто-то по щеке провел…