Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

И Хельдер рванулся в сторону, пытаясь уйти вбок от несущегося вперед вихря искажений, чтобы сорваться с крючка захвативших его флуктуаций.

И стены сомкнулись над ним.

И все стало реальным.

И все хотя бы на несколько ближайших минут застыло в одном-единственном варианте. Чуть позже оно вновь изменится, станет другим, но сейчас… сейчас Хельдер чувствовал, что та бешеная сила, что несла его вперед, ушла дальше, а он… Он остался. Остался где-то в кромешной темноте, где не было видно никого и ничего, но где под ногами была твердая земля, которая, по крайней мере, еще чуть-чуть пробудет ею же, а не превратится в засасывающее болото.

Другими словами, несколько минут у Хельдера есть.

А значит, надо собраться с силами, отряхнуться, взять себя в руки, попытаться выяснить, где он находится и как добраться до службы.

Размышлять о том, каким идиотом надо быть, чтобы попытаться на Домовом острове добраться до нужной тебе точки на вихре искажений, — пусть изначально Хельдер и не пытался, — можно будет потом, когда выкарабкается из всей этой пакости.

Темнота, в которой находился Крапчатый, казалась какой-то абсолютно пустой. Даже самой темной ночью, выйдя на улицу, ты ощущаешь, что вокруг что-то есть: качаются на ветру ветви деревьев, на растущей у дальнего подъезда глазастой яблоне медленно закрываются веки, мимо пробежит, коснувшись мягкой шерсткой ноги, кошка с двумя головами… Мир вокруг — существует. Пусть он нестабилен и завтра деревья превратятся в кусты, глазастая яблоня вырастит десяток крыльев и будет пытаться выкопаться из земли и улететь на юг, кошка приведет десяток сиреневых котят и начнет рыть норку, чтобы добраться до вкусных личинок майского бормотуна, — накормить малышей. Мир нестабилен, но он есть.

А вот что было вокруг сейчас, совершенно непонятно.

Точнее, казалось, что вокруг не было ничего.

Не раздавалось ни единого звука, не чувствовалось дуновение ветерка… Да даже было не понять, тепло сейчас или холодно. Просто темнота, сплошная ночь вокруг…

Хотя стоп. Под ногами ведь что-то есть?

Крапчатый присел на корточки, осторожно коснулся кончиками пальцев пола.

Камень. Твердый, плохо отшлифованный, слегка влажный.

Не поднимая руки, Хельдер повел ладонью в сторону, насколько было возможно, и — о чудо! — нащупал стену. Тихо ругнулся, задев рану на ладони, но руку не убрал. Теперь можно было идти куда-нибудь вдоль нее вперед, надеясь, что удастся выбраться наружу и что эта самая стена не окажется банальным столбом, вокруг которого придется пожизненно наматывать круги.

Кстати, а ведь можно зажечь хотя бы слабый свет?

Или нельзя?

Хватит сил на это после всего того сумасшествия, в которое он умудрился вляпаться?

Провести левой рукой перед собой, коснуться струн реальности (не-не-не! Во второй раз он на это не купится, пытаться поймать энергию не будет!), шепнуть нужные слова… У самой кожи заплясал, разбрасывая мелкие искры, крошечный зеленоватый огонек.

Света он давал мало, но хотя бы давал возможность оглядеться по сторонам.

Хельдер находился в узком коридоре, уходившем куда-то во тьму. Стены и пол были сложены из одинаковых серых камней. Потолок был не виден в робком дрожащем свете созданного огонька. В любом случае выяснить, куда парень попал, можно, только отправившись вперед. Выбора особого нет.

Камень под ногами был вполне твердым, никаких ковров, мхов и прочих пакостей не наблюдалось, но шаги почему-то звучали едва слышно, словно что-то гасило звуки. Хельдер попытался было усилить яркость своего светильника, но от этого закружилась голова, и пришлось притушить до прежнего слабого свечения — не хватало еще свалиться в обморок неизвестно где.

Сколько он шел, одному Первому известно. Может, пару минут, а может, полчаса. Конечно, Домовой остров — это вам не Запретный, время тут обычно идет по прямой, не скапливаясь в Заводях реальности, не сбегая со Стремнин вечности, но кто сейчас мог дать гарантию, что парень по-прежнему находится на Домовом?

Внезапно шаги начали звучать чуть громче. Даже эхо какое-то появилось. Хельдер насторожился. Замер, приподняв руку с огоньком, надеясь, что это позволит осветить чуть большее пространство. Увы, островок света как был крошечным пятном, так им и остался. Хотя впереди, кажется, послышался какой-то шорох. А еще Хельдеру показалось, что где-то там, вдали, темнота чуть рассеялась.

Парень осторожно пошел вперед.

Коридор привел его в небольшое помещение. Слабый свет тонкими лучиками проникал через узкую щель, идущую вдоль одной из стен под самым потолком, и давал хотя бы маленькую, но возможность притушить созданный в коридоре огонек.

Само помещение было перегорожено посредине решеткой. Толстые прутья были надежно вмурованы в пол и потолок, так что не поймешь, есть ли здесь где-нибудь дверь. За решеткой виднелась куча небрежно брошенной на пол соломы, на которой свернулось калачиком какое-то существо: в потемках и не разобрать, кто там лежит.

Опасностей вроде не наблюдалась, создание заперто за решеткой, и Хельдер осторожно прошел вперед к перегородке.

Существо, лежащее на соломе, зашевелилось, и парень разглядел, что в странной клетке находится исхудавший пес. Кому и зачем понадобилось запирать здесь зверя, да еще и — парень осмотрелся, но не заметил ни малейшего намека на миску — без еды и воды?

Собака завозилась и, проснувшись, подняла голову.

Не приведи Первый сейчас залает!

Но пес и не думал поднимать шум. Медленно, с грацией пантеры поднявшись, зверь уселся, по-кошачьи обвив хвостом лапы и уставившись на незваного гостя.

Тонкое худое тело, острая морда, большие уши, бурая шкура… Не пес. Койот.

У Хельдера голова кругом пошла.

Это безумие — запирать в камере собаку. Но еще большее безумие — держать здесь койота.

На Домовом острове практически не было хищников. Волки и лисы водились на Лесном острове. Койоты — не Первые, а обычные звери, имеющие его облик, — на Пустынном. Тигры и пантеры… Кажется, на Горбатом острове.

Кому и зачем могло понадобиться притащить в какое-то подземелье дикого зверя и запереть его здесь, предположительно на Домовом острове? Какой в этом прок?!

Запертый в клетке койот, не отводя от Крапчатого насмешливого взора, склонил голову набок…

— Насмотрелся? — спросил хищник. — А теперь выпусти меня отсюда.

В третий раз дотащить Адама до дивана оказалось не так уж сложно — видно, сказывался опыт. То, что обстановка уже успела к этому времени смениться, а сам диван удлиниться, стать чуть выше и изменить цвет обивки, — это в самом деле такие мелочи!