Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

За прошедшее время искажение, дотянувшееся с окраин Домового острова до особняков Гормо Даккена и Миста Харба, стихло: деревья перестали нервно поводить ветвями, дорога осталась вымощенной камнями, и даже сами дома выбрали наконец оптимальный внешний вид и застыли, приняв более-менее приличный облик.

Возможности рассмотреть, как сейчас выглядит особняк главы Серых, не было, а вот дом Даккена предстал во всей красе.

И Майя, мгновенно забыв о своих печалях по поводу родителей, дедушки и возвращения домой, замерла, восхищенно разглядывая открывавшийся вид.

Это был замок. Выстроенный по всем канонам готической архитектуры, он возносился в вышину, чудом не задевая шпилями обрывки черной сетки на небе. Галереи и арки, изящная резьба и ажурное плетение украшений на серых камнях здания, скульптуры горгулий, замерших на кровле, и разноцветные витражи в каменных розах оконных переплетов… Казалось, это здание сошло с картинки из книги.

Впрочем, сохранялось оно таким недолго: одна из башен поплыла. Словно сделанная из пластилина игрушка, сминаемая рукой невидимого великана, она оседала неопрятной кучей, плыла и плавилась… Майя тихо ахнула, пораженная тем, что такая красота может рушиться, и Хельдер, уже шагнувший к воротам, замер, обвел взглядом дом и только сейчас заметил, что с ним что-то не то.

— Шкура Первого! — зло ругнулся парень.

— В чем дело? — удивленно покосился на него Адам.

Как ни странно, но Хельдер снизошел до объяснения ворону. А может, дело в том, что он помог Имке?

— Искажения.

— И? — не успокаивался Адам. — У вас же это норма.

Хельдер дернул уголком рта: у него болела каждая клеточка, нужно было как можно скорее действовать, а тут задавали ненужные вопросы… Впрочем, ответ стоило дать. Хотя бы для того, чтобы изобразить видимость того, что он готов сотрудничать с вороном.

— Они обычно идут от края острова, по горизонтали. А сейчас льются сверху. Через дыры в защитной сетке.

Словно в подтверждение сказанных слов, искажение затронуло дерево неподалеку. Первыми изменились верхние ветви. Они изгибались под диковинными углами, выпускали цветы, через мгновение осыпавшиеся черной трухой. И изменялись они все по вертикали: если сначала флуктуация изменяла крону дерева, то с каждым мигом она спускалась все ниже и ниже, и уже через минуту дерево принялось вытаскивать корни из земли. Вытащило, сдвинулось в сторону, цепляясь, как каракатица, да так и замерло, уйдя из струи искажения, льющейся с небес.

— Хреново, — констатировал Адам.

Если подобное направление искажений нестандартно, то вполне возможно, что местные жители могут задуматься, откуда оно взялось. И, например, предположить, что во всем виноват невесть откуда взявшийся ворон. А тут представителей Стаи, похоже, не особо любят, полагая, судя по соседке Лейденов, что они какие-то маньяки…

Сам Адам, конечно, сомневался, что кто-то из Стаи мог сделать нечто подобное, но доказывать это местным жителям не было времени.

Хельдер совершенно не собирался оставаться на месте и страдать по случившемуся. Даже если чья-то вина в поломке сетки и есть, сейчас ничего уже не исправишь, и надо как можно скорее сдать Имке Руте. А потому он мрачно буркнул в очередной раз:

— Пойдем.

Честно говоря, некоторые опасения у Хельдера имелись. Если постучаться в главную дверь, его, даже такого избитого и поцарапанного, сразу спокойно впустят. Но что делать с остальными гостями? Объяснять дворецкому, что вот эта перепуганная девчонка — твоя сестра, вот эта девица — попаданка из мира, созданного Другим, а вот этот здоровенный жлоб — и вовсе ворон? И если с сестрой-то ладно, пропустят, то вот насчет остальных… Сколько ты проживешь после такого чистосердечного признания?

Впрочем, выбора нет. Проникнуть через черный вход еще сложнее. Не слугой же прикидываться, в самом деле…

В общем, Крапчатый не придумал ничего лучше, как действовать напролом. В конце концов, если слегка соврать… Может, никто ничего и не заметит? Дворецкий-то у Черного не из Серых или Бурых. Да, посильнее самого Хельдера, но вряд ли его сила столь значима, что он сможет опознать ворона. К тому же сейчас благодаря невесть когда появившемуся кокону ничего не чувствуется.

Хельдер решительно постучал.

Суровый дворецкий открыл дверь, окинул невозмутимым взором разношерстную компанию (наиболее живописно выглядели, конечно, Лейдены: растрепанная Имке, Хельдер с расплывающимся по лицу синяком и в перепачканной пылью одежде), и флегматично поинтересовался:

— Чем могу быть полезен?

Создавалось впечатление, что он забыл, что час назад уже впускал Крапчатого в дом.

Парень решил действовать напрямик. Ну, практически.

— Я к Руте.

На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул.

— Эти дамы и господин с вами? — Что радовало, самого Хельдера он узнал.

Крапчатому очень хотелось вывалить на эту неприступную крепость в людском обличье весь вал информации про воронов, попаданцев и прочих, а потом посмотреть, как на это отреагируют, но сейчас у него была совершенно другая цель.

— Со мной. Мы договаривались с Рутой.

Дворецкий чуть повернул голову, словно прислушивался к чему-то, что было слышно лишь ему, потом опять перевел глаза на Лейдена — так могла бы двигаться заводная кукла.

— Следуйте за мной.

Первое препятствие оказалось пройти проще, чем предполагалось.

Майя зачарованно оглядывалась по сторонам. У нее совершенно вылетело из головы всяческое беспокойство по поводу родных и оставленного дома. Еще несколько минут назад она переживала, что же подумают папа, мама и дедушка, что будет с институтом, — прогулов ведь насчитают! — а сейчас… Она словно попала в сказку: странную, диковинную, чуточку фантасмагоричную, но от этого не менее интересную. Да, в первый миг девушка забеспокоилась по поводу исчезающей сети на небе, но после того как увидела этот замок и попала внутрь… Теперь ее совершенно не беспокоили тревоги местных жителей на предмет каких-то там вертикальных искажений. Майя хотела лишь одного — получше рассмотреть этот мир. И начать явно стоило с этого замка. Благо здесь, в этом особняке, было на что посмотреть.

Готика диковинным образом соседствовала с хай-теком. Витражные стрельчатые окна наполовину скрывались за жалюзи; гладкая кладка стен плавно переходила в хромированные и пластиковые панели; спрятавшиеся в нишах рыцарские доспехи были расцвечены мириадами точечных светильников; ламинат на полу соседствовал с небрежно рассыпанной соломой; блестящие металлические поверхности плавно перетекали в полированное дерево.

Здесь царила эклектика. И надо сказать честно, Майе это нравилось.