Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

Будь на то воля Крапчатого, он бы никуда не пошел. А будь у него такая возможность — и вовсе бы закрыл эту трещину, оставив ворона под землей. Вполне возможно, что Рута его бы поддержала. А вот Майя шагнула вслед за своим спутником.

— Идем-идем, — согласилась Имке и последовала за ними.

Крапчатому и Даккен ничего не оставалось, как пойти следом.

Каждый шаг отдавался легким музыкальным перезвоном. Казалось, невидимый музыкант играет на ксилофоне, подбирая незамысловатую мелодию, совпадающую с темпом ходьбы путешественников.

Тоннель с лестницей уходил в глубь острова, и только Первому было известно, как далеко он ведет. Что не могло не радовать — пока еще хватало света, льющегося сверху: никто из путешественников как-то даже не задумался о том, что может понадобиться фонарик.

Постепенно гладкий камень стен начал изменяться. Темный гранит сменился зеленой гладью, напоминающей бутылочное стекло, — свет уже лился откуда-то из глубины стен, создавая странное впечатление ирреальности.

Музыка, звучащая при каждом шаге, постепенно тоже стихла, сменившись едва слышной капелью, — словно где-то вдали срывались мелкие дождинки.

Уже и приведший в подземелье проход был не виден за спиной, а лестница все не кончалась…

Майя откровенно заскучала. Все, что она видела сейчас перед собой, — спину Адама. Вот все говорят — искажения, аномалии… А здесь никаких тебе искажений. Все спокойно, постоянно, прямо как дома. И вот какой был смысл попадать в параллельный мир, если здесь все как дома?

Насколько все было бы интереснее, если бы что-то поменялось. Ну, например, из-за стекла, из которого сделаны стены, появилась бы какая-нибудь кракозябра. Или вдоль дороги цветочки в вазочках стояли…

На ступеньке, как раз рядом с ногой Майи, вздулся огромный мраморный пузырь, принявший очертание высокого, до пояса, вазона. Правда, без цветов.

— Бойтесь своих желаний, — мрачно буркнула девушка. — Они имеют тенденцию исполняться. Хорошо хоть на голову ничего не упало.

И ведь сглазила…

Первыми поняли, что что-то не так, идущие самыми последними Рута и Хельдер. Дочь Черного, осторожно ступающая на пораненную ногу, замерла, настороженно оглядываясь по сторонам, а Крапчатый, уже спустившийся на ступень ниже, удивленно посмотрел на нее:

— В чем дело?

Тут уже вся колонна остановилась.

— Вы ничего не слышите? — Рута напряженно нахмурилась.

— А что нужно слышать? — откликнулся стоящий на несколько ступеней ниже Адам.

Девушка снизошла до ответа ему:

— Что-то… Какой-то шум…

Адам удивленно крутанулся на пятках, пытаясь понять, что могло не понравиться Руте. Взгляд скользнул поверх голов путешественников…

— Да твою ж… — потрясенно ахнул парень, оборвав фразу на полуслове.

На него уставились три пары удивленных глаз.

— Сзади!

От едва виднеющейся вдали расщелины, через которую путешественники спустились под землю, словно двигалась огромная клякса. Она захватывала все больше поверхности, и там, где она проходила, стены медленно меняли цвет, становясь из прозрачных, бутылочных, черными, матовыми.

Впрочем, не это было самым ужасным, а то, что эти самые черные стены начинали медленно рушиться. По гладкой полированной поверхности бежала сеточка трещин, потихоньку начинало обсыпаться мелкое крошево — тонкая струйка песка, падающего с потолка, уже образовала небольшую кучку, которая все продолжала расти.

Именно этот шелест и услышала Рута.

И, похоже, останавливаться на достигнутом эта самая кучка не собиралась — вслед за песком со стен начали осыпаться камни покрупнее.

Майя тихо охнула, зажав рот рукой: почему-то она была уверена, что дальше полетят настоящие булыжники.

— Быстрее, а то сейчас завалит! — зло рявкнула Имке.

Майя поспешила вперед, уже даже почти догнала Адама… А потом остановилась, развернулась и принялась подниматься обратно по лестнице: Хельдер с Рутой шли самыми последними, и сейчас, когда Крапчатый продолжал удерживать дочку Черного под руку, быстрей они не могли идти все равно.

Пусть Имке и не любила Руту, но позволить, чтобы брата завалило, она не могла. Шагнув к раненой, Имке уже была готова встать с другой стороны от дочери Черного, но буквально через секунду на ее лице появилась улыбка: в голову девушке пришла отличнейшая идея.

— Ты что стоишь? — бодро скомандовала она ворону. — Помоги Дерику.

— Но… — Адам очень сомневался в том, что Рута даже сейчас примет его помощь. Одно дело — перевязать ногу, и совсем другое — помогать идти.

— Давай-давай, быстро, засыплет же сейчас.

Рута отдернулась от протянутой руки Адама, как будто тот был прокаженным, стукнулась плечом о стену, вызвав новый град осыпающихся камушков, — черная клякса уже добралась до путешественников и продолжила спуск ниже.

Впрочем, Адам на этот раз не стал рассусоливать. Логично решив, что он сам намного сильнее хрупкого Хельдера, парень уверенно подхватил Руту на руки. Девушка испуганно пискнула, но автоматически обхватила Адама за шею, чтобы не упасть.

Адам, не раздумывая, рванул вверх по лестнице.

— Ты куда?! — возмутился Хельдер.

— Хотите, чтобы вас здесь завалило? — Все-таки, что ни говори, а мозги у ворона продолжали работать.

В отличие от всех остальных.

— Мы спускались именно сюда не для того, чтобы возвращаться обратно!

— Да нас же сейчас засыплет! — взвыл Адам.

Он искренне надеялся докричаться до всеобщего разума.

— Нам надо идти вниз!

Адам понял, что с психами спорить бесполезно. Пока Крапчатый возмущался, девушки все молчали — то ли дружно решили довериться тому, кто победит в споре, то ли сами попросту не решили, куда надо идти: вверх или вниз. Адам собирался действовать так, как ему подсказывала логика. Не дожидаясь реакции психованного койота, он бросил через плечо Майе:

— Пойдем. Ты ведь хочешь вернуться домой, выбраться из этой галлюцинации? — и решительно направился вверх.

Правда, Руту из объятий так и не выпустил.

Адам все равно опоздал. Прежде чем он успел пройти хотя бы несколько ступеней, виднеющаяся впереди вверху расщелина резко сомкнулась.

И в наступившей темноте как-то особенно громко прозвучал раздраженный голос Хельдера:

— Я ведь говорил, что надо идти вниз!

Честно говоря, даже сейчас Майе было больше всего обидно, что «принц на белом коне» — ее, а на руках носит Руту. А учитывая, что после того как в коридоре с лестницей резко потемнело, сыплющиеся сверху песок и камни шуршать, а значит и падать, перестали, страх тем более прошел. Благо мрака студентка никогда не боялась.