Антон Ермаков - Авалон:Хроники бессмертных

— А ты, я смотрю, и ревнуешь, — не удержалась Малиновская. Она сказала это даже не столько оттого, что действительно так считала — ей просто очень интересно было посмотреть на возможную реакцию Антона и проверить свою теорию о том, что ему тоже нравится Настасья.

— Речь сейчас не об этом, — невозмутимо ответил Антон, и невозможно было понять, какие эмоции он переживает в этот момент. — Просто я не считаю само собой разумеющимся тот факт, что Евген испытывает к ней какие-то чувства. Все это отходит на второй план в том свете, что, в первую очередь, мы не должны забывать о том, кто мы, и в нашей жизни почти не осталось места для чего-то иного.

— Но это не значит, что каждый из нас давал обет безбрачия и мы не можем любить! — пылко возразила Маша.

— Я просто не даю некоторым личностям дестабилизировать обстановку и использовать людей в своих собственных интересах, — Антон строго посмотрел на неё, — любыми способами.

— Не знаю, Тош. На мой взгляд — он просто обычный хам, чьи плохие качества несколько усугубились после ощущения возросшей собственной значимости в его же глазах. Мне тоже, разумеется, все это не очень нравится…

— Но ты ведь чувствуешь? — внезапно перебил её Антон, сделав акцент на последнем слове.

Они остановились одновременно и, повернувшись, посмотрели друг другу в глаза. Мария как будто поняла, что именно имеет в виду Антон, но не могла выразить это словами. И отголосками далекой, но так неумолимо приближающейся и растущей бури, вползала в их сердца тревога. Маша, разглядывая каре-зеленые глаза Антона, слегка вздрогнула от неожиданности, когда его голос вдруг зазвучал в её голове, хотя Антон и не открывал рта: «Сила его намного больше, чем кажется на первый взгляд, а цель — иная, чем та, которую он явно преследует».

Как у тебя это получается? — так же мысленно спросила Малиновская.

— Тренировки не проходят даром, — уже вслух ответил Антон, улыбнувшись.

— Иногда я чувствую себя твоим подопытным кроликом, — немного недовольно сказала Маша.

— Нужно же мне на ком-то отрабаты… — Антон неожиданно осёкся.

В почти абсолютной тишине, нарушаемой лишь неумолчным стрекотанием сверчков, отчетливо громко зашуршали сухие стебли высокой травы. Друзья сделали пару быстрых шагов назад, наблюдая, как немного впереди от них, в неверном лунном свете, полускрытом сейчас набежавшими невесть откуда взявшимися тучами, трясутся и трещат верхушки дикого камыша и другой вымахавшей поросли. Машка, быстро оглядевшись, сделала не слишком приятное для себя открытие — увлеченные разговором, они с Антоном слишком далеко отошли от замка, хотя вовсе этого и не планировали. Стена тёмных, недружелюбных деревьев была теперь очень близко от них — от неё веяло прохладой и сыростью, а из чёрных глубин Кленового леса доносились странные, даже слегка пугающие звуки — не то сопение, не то невнятные шорохи, и будто бы далекие вои и всхлипы.

Ребята продолжали стоять неподвижно, пока Малиновская боковым взглядом не уловила какое-то новое движение на равнине, полого спускавшейся от зарослей, в которых они оказались. Там все было выкошено трудолюбивыми дварфами, и посреди идеально ровного луга немного нелепо смотрелись пять или шесть растрепанных, клочковатых кустов, непонятно как вообще оказавшихся там. Она могла поклясться, что десять минут назад их там точно не было. А когда вдруг кусты начали неожиданно передвигаться, довольно шустро и вместе с тем слегка ковыляя, Маша испуганно схватила Антона за руку. Нет, это оказались далеко не кусты! Было жутковато наблюдать, как неведомые существа, какие-то сгорбленные, мохнатые, с длинными руками, рассыпаются по долине, непонятно кого высматривая и неизвестно что ища.

— Тише! — прошептал Антон, словно уловив внезапное Машино желание закричать от страха.

Существа продолжали полу-галопом ковылять по равнине на достаточном отдалении от них, явно направляясь в сторону дварфовских огородов. Они стали уже практически трудноразличимы в тусклом лунном свете, смешавшись с плетнями, изгородями и кустами садов, и тут кто-то громко заворчал совсем рядом с ними.

Антон и Маша развернулись и буквально нос к носу столкнулись с неведомым зверем, возникшим среди туск-лых, пожухлых стеблей. Чёрно-бурый, приземистый, телом он чем-то напоминал обезьяну, однако его морда была более похожа на собачью. Он явно был одним из тех же существ, за которыми они только что наблюдали в долине. Зверь угрожающе не то зарычал, не то зашипел, со свистом выпуская воздух из-под приподнявшихся губ своей оскалившейся пасти.

В руках Антона мгновенно возникла водяная магическая сфера, освещая бледным голубоватым светом небольшое пространство вокруг. Малиновская тут же последовала его примеру — молниеносно сотворенный зеленоватый шар, разбрасывая изумрудные искры (видимо, потому, что она была сейчас до смерти напугана), переливался в ладони, просвечивая сквозь её пальцы. Маша опасалась в этот миг только одного — как бы зверь, явно настроенный угрожающе, не прыгнул на них, потому что она не знала, что же в таком случае придётся делать — атаковать или же звать на помощь. Она также не была уверена, сможет ли им помочь Пончик — хотя между ними и существовала телепатическая связь, однако на ночь медведица всегда уходила обратно в лес и сейчас, наверняка, крепко спала где-нибудь в своей берлоге.

Но неведомое существо — кем бы оно ни было — нападать не спешило. Оно замерло в нерешительности, явно испугавшись света и магии, а потом попятилось назад, продолжая глухо рычать, и скрылось в зарослях высокой травы.

— Пошли назад, — Антон опомнился первым, и поспешно потащил Машу за руку. — Скорее, пока не пришли остальные!

— Кто это? — Малиновская, стараясь не отстать, путалась в собственных ногах и никак не могла прийти в себя.

— Это друмлины, — непонятно ответил Антон.

— Кто?!

— Друмлины. Нечто среднее между человеком, собакой и шакалом. По крайней мере, в книгах они описаны именно так. Они всегда выходят из лесов в начале-середине осени — ищут пропитание, совершая набеги на огороды дварфов.

— Зачем?

— Очевидно, в лесу не так уж и много того, чем им можно было бы поживиться. Вот и приходят сюда. Естественно! — сам с собой согласился Антон. — Дварфы ведь не выставляют на ночь никакой охраны — вот они и повадились на легкую добычу.

— А эти друмлины, они, вообще-то, очень агрессивны? — Машка, продолжая держаться за Антонову руку, постоянно озиралась, опасаясь, как бы эти звери не атаковали их со спины.

— Они всеядны и, в принципе, могут напасть, — обеспокоенно ответил Антон, — так что шевели ногами быстрее. Если их набежит сейчас целая туча, можем и не справиться!