Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Неумирающие вызывают беспокойство. Они хищники, а смертные — их добыча. Ими движут потребности и побуждения, непостижимые для живых существ.

Макс подавил дрожь. Где — то там Ульрика находится в руках подобного создания, и это лучшее из того, на что он мог надеяться, ибо существо могло просто убить её и выпить её кровь для поддержания своего неестественного существования. Где — то в глубине его сердца начал разгораться пылающий гнев. Если это так, Адольфус Кригер заплатит — не важно, сколько времени уйдёт, но Макс выследит его и прикончит. Неважно, насколько могущественным полагает себя существо, оно обнаружит, что в этом мире есть и другие силы.

Макс снова потянулся и прикоснулся к плетению своего обнаруживающего заклинания. Оно всё ещё действовало. Макс мог его чувствовать. Внезапно ему захотелось просто оказаться отсюда подальше, снова идти по следу. Здесь они теряют время впустую. Каждая секунда промедления может оказаться гибельной. Он отбросил подобные мысли. Эта женщина может рассказать им что — нибудь такое, что окажется полезным. Лучше как следует изучить своего врага, особенно когда тот могуч и опасен, каковым мог, по опасениям Макса, оказаться Адольфус Кригер. Ещё несколько часов задержки вряд ли что — либо изменят, а вот дополнительный отдых позволит им в последующие дни двигаться быстрее. Уже одно это делало задержку стоящей.

Макс пытался убедить себя, но по — прежнему ощущал чувство вины.

— Расскажите нам что — нибудь ещё об Адольфусе Кригере, — попросил он.

— О нём мало что известно. Он был одним из самых доверенных приближённых фон Карштайна. Во время Зимней войны он командовал его полевыми армиями. Говорили, что сам фон Карштайн его побаивается. После Хел Фенн Кригер пропал. Многие полагали, что он уничтожен вместе с прочими неумирающими. Но не семья моего мужа.

— Почему?

— Случалось разное. При таинственных обстоятельствах погибали мои родственники, а потом всегда докладывали о том, что видели в округе кого — то похожего на Кригера. Некоторые думали, что его дух вернулся, чтобы преследовать нашу семью. Прочие знали, что Кригер остался жив и издевается над ними. Неумирающие могут себе позволить надолго растянуть свою месть, и это доставляет им удовольствие. Играющий с мышью кот, и тот милосерднее, если сравнивать с ними.

Она продолжила рассказ, поведав о леденящих кровь злодеяниях Кригера и эпизодах из жизни её семьи. По ходу повествования перед Максом начала вырисовываться ужасающая картина того, кем являлся Кригер. И у этого существа находится амулет Нагаша! Максу стало очевидно, что, даже не беря в расчёт спасение Ульрики, оставлять в когтях Кригера Глаз Кхемри было бы крайне неразумно.

Передвигаясь верхом, Феликс слушал разговор Макса и Габриеллы. Его кашель стал хуже. Он чувствовал, что лёгкие забиты, но заставлял себя держаться в седле. Он продолжал пристально изучать окрестности. Если тут имеются зверолюды, он предпочёл бы обнаружить их раньше, чем они его заметят. Эти полузаброшенные улицы идеальное место для засады. Феликс гадал, куда подевались Истребители. По дороге они их не нагнали, но он не отвергал возможности, что Готрек и Снорри двинулись напрямик.

Ноздри покалывало. Запах гари доносился спереди. Похоже, они ближе, чем он полагал. Жаль. Он хотел задать графине Габриелле пару вопросов. Похоже, из всех сильванских аристократов она наиболее информирована, хотя Феликс и полагал, что на его вопросы вполне сможет ответить любой из них. Он хотел больше узнать о неумирающих и о династии фон Карштайнов, особенно после того, как почувствовал холодную уверенность, что в одну из последующих ночей окажется в каком — нибудь захолустье, выслеживая Кригера и ему подобных. Слишком уж часто его карьера спутника Истребителя была отмечена подобными моментами.

Феликсу хотелось узнать, сколь многие из историй о вампирах правдивы, а какие являются старушечьими россказнями, и ему казалось, что сильванцы более других способны дать ответ. «Сейчас самое подходящее время», — подумал он.

— Графиня, правда ли, что неумирающие гораздо сильнее обычного человека, и достаточно сильны, чтобы голыми руками вырвать человеческое сердце?

Если Макс и был недоволен вмешательством Феликса, то не подал вида. Он выжидающе смотрел на графиню. Та немного задумалась.

— Некоторые из них явно таковы. Если верить старым рассказам, то и Кригер тоже.

«Чудесно, — подумал Феликс. — Я находился в одной комнате с существом, способным голыми руками порвать меня на части, и едва был готов с ним сражаться. Скоро это снова может произойти».

— Почему вы сказали — „некоторые из них“? — спросил Макс.

Хороший вопрос, Феликсу тоже стоило об этом подумать.

— Неумирающие гораздо больше людей различаются своими особенностями. Вы можете услышать о них множество историй, и почти все из них имеют под собой какое — то основание. Просто не в каждой истории говорится правда о любом кровососе.

— Можете ли вы привести пример?

— Говорят, что они не переносят знака молота или не могут войти через окно, заложенное демоновым корнем. В некоторых случаях это справедливо. Имеются документированные свидетельства о неумирающих, бежавших от священнослужителей Сигмара при виде из священных символов. Но также имеются достоверные сведения, что они разрывали на части выступивших против них священников, прыгали на священных символах и хохотали.

— Я бы удивился, если те истории были бы о тех же самых вампирах, — заметил Макс.

Графиня поглядела на него с некоторым уважением. Феликс недоумевал, на что именно намекает Макс. Ему хотелось, чтобы не так болела голова. Хотелось, чтобы движение лошади не вызывало у него тошноту.

— По большей части, вы оказались бы правы, господин Шрейбер. А там, где рассказы пересекаются, всегда есть вероятность путаницы.

— Есть несколько простых возможных объяснений, — произнёс Макс. — Возможно, подобные вещи полностью определяются тем, насколько верит в себя конкретное существо. С волшебниками подобное происходит постоянно. Некоторые способны творить заклинания лишь тогда, когда при них любимый посох. Некоторые безоговорочно верят в то, что их заклинания не подействуют на определённых людей, вроде священнослужителей или носящих на себе знак молота, и, как ни странно, так и получается. Даже если прочие волшебники не испытывают при этом никаких трудностей. Магия во многом столь же зависима от уверенности и силы воли, как от прикосновения к ветрам магии, а неумирающие явно должны быть даже более связаны с магией, чем любой волшебник.

— Вы ссылаетесь на теорию систем убеждений Карела Лазло, — заметила графиня.