Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

Я отошла от зеркала на пару шагов и снова окинула себя внимательным взглядом. Замерзшее пламя. Странная ассоциация… но весьма подходящая.

— Не стоит волноваться, — успокаивающе приобняла меня за плечи леди Амельда, как всегда ослепительно-прекрасная.

В отличие от меня она была пламенем живым, ярким и согревающим. Нежно-изумрудное платье безумно ей шло, оттеняя золото волос и зелень глаз. Казалось, что мама сияет… Это она была создана для того, чтобы блистать на балах, а не я…

— Нам пора. Милорд Вердиш уже заждался, — поторопила меня мама.

— Не думаю, что с милордом Вердишем что-либо случится, если он подождет еще пару минут, — само собой вырвалось у меня, за что я получила очень выразительный взгляд и полную упрека отповедь:

— Санни, милая, так нельзя! Умоляю, забудь о своих ужасных манерах! Ума не приложу, где ты их нахваталась. Веррас слишком тебя разбаловал.

— Папа не виноват! — вскинулась я. — Они сами… прилипли.

— Так будь добра — отлепи их!

— Да, мама, — покорно вздохнула я.

— И прошу, обещай, что подобных выпадов лорд Береан от тебя не услышит!

— Да, мама, — повторила я, потупившись и проглотив уточнение, что без острой на то необходимости мои ужасные манеры останутся при мне.

В конце концов, это всего лишь бал. И необязательно проводить все время с сопровождающим, как и танцевать с ним.

По лестнице я спускалась осторожно, приноравливаясь к длинным пышным юбкам. С последних ступенек сошла, опираясь на любезно поданную руку тиронца, одетого по последней моде. Темно-серый костюм сидел на нем идеально, гармонируя с идеальной же прической. Вердиш тоже мало походил на живого человека, скорее уж на ожившую картинку…

Кукла и картинка. Забавная из нас, должно быть, получилась пара.

— Леди Сандера, — учтиво поднеся мою ладонь к губам, произнес тиронец. — Вы очаровательны.

Я вымученно улыбнулась и бросила затравленный взгляд в сторону мамы, которая явно была довольна произведенным эффектом.

В карете я совершенно невежливо отвернулась к окошку и всю дорогу разглядывала ярко освещенные улицы, преображенные свежевыпавшим снегом. Он переливался в свете магических фонарей, мягкими хлопьями кружился в стылом воздухе и незамедлительно таял от соприкосновения с кожей, превращаясь в капли небесных слез.

Освэрский дворец сиял, словно ограненный драгоценный камень в лучах полуденного солнца. Кованые ворота были распахнуты настежь, и экипажи медленно продвигались по едва мерцающим дорожкам сквозь темный, таинственно подсвеченный золотистыми огоньками парк. В эти мгновения я позабыла обо всех своих неприятностях — происходящее слишком напоминало сон и хотелось насладиться им в полную силу, не теряя ни крупицы впечатлений.

Из кареты я выпорхнула раньше, чем Береан Вердиш успел подать мне руку, проигнорировала укоризненный мамин вздох и осторожно ступила на сверкающий мрамор крыльца. Словно лунная дорога, по которой хочется идти без остановок… Меня крепко взяли за локоть, возвращая с небес на землю; подняв взгляд, я обнаружила рядом тиронца и едва сдержала разочарованный вздох. Красивый он, взрослый, мужественный… Но с таким, пожалуй, далеко не уйдешь. И фантазиями не поделишься — попросту не поймет, и хорошо еще, если не высмеет.

Бальный зал утопал в огнях и цветах. Сам воздух сиял, словно в нем рассыпали волшебную пыльцу, и сияние это, казалось, оседало на волосах и коже, щекотало нос и вызывало счастливую улыбку. А еще будило странные желания… Например, заявить лорду Вердишу, что мне не нравится его компания. Через десять минут желание это стало таким настойчивым, что приходилось прикусывать язык, чтобы непрошеные слова с него не сорвались.

Народу было много. Щеголеватые кавалеры, нарядные дамы разной степени юности и прекрасности… От ярких цветов рябило в глазах, от благовоний кружилась голова. Ощущение волшебства, появившееся в первые минуты, исчезло безвозвратно, в отличие от желания избавиться от общества тиронца, который старался не отходить от меня ни на шаг. Причем моя ладонь слишком часто оказывалась в его. Непозволительно часто. И судя по исполненным зависти взглядам, которые я то и дело ловила на себе, такое положение дел должно было приводить меня в неописуемый восторг. Только отчего-то я не спешила млеть и терять последние крохи разума; наоборот, во мне крепло глухое раздражение, которое грозило вот-вот прорваться…

Когда с церемониями было покончено и наступило время собственно танцев, я предприняла попытку улизнуть от своего сопровождающего. Попытка с треском провалилась.

— Леди Сандера, — Береан по-хозяйски положил мою ладонь на свой согнутый локоть и двинулся к первым танцующим, рискнувшим подать пример, — надеюсь, вы подарите мне этот танец.

Как обычно, это не было вопросом. Он утверждал, ничуть не сомневаясь в положительном ответе.

— Но я не хочу танцевать, — тем не менее посмела возразить я.

О, как будто Береана Вердиша интересовали такие мелочи, как чьи-то желания!

— Вы заблуждаетесь, — покровительственно улыбнулся он. — В вас, несомненно, слишком сильна робость. Она бесследно пройдет после первого же танца. Смелее, Сандера, не стоит бояться, я рядом.

Как раз последнее и пугало больше всего. И это Риннара я когда-то считала бесцеремонным и грубым?! Да по сравнению с тиронцем он казался образцом тактичности!

— Я ничего не боюсь, милорд, — до боли сжав свободную руку в кулак, твердо сказала я. — Но, уверяю, я действительно не хочу танцевать. Прошу вас…

— Это я прошу вас, Сандера, не стоит вести себя подобно провинциалке, впервые попавшей в приличное общество! — холодно обронил тиронец, и мне нестерпимо захотелось стереть презрительную усмешку с его губ. Кулаком.

На один сладкий миг я представила себе это и со вздохом отказалась от заманчивой идеи. Папа бы оценил. А вот мама не простит…

Вердиш двигался превосходно, но никакого удовольствия от танца я не получила. Словно меня вел не живой человек, а его проекция, бездушный фантом. Ни единой эмоции в точных, выверенных движениях тиронского лорда я не ощутила. Зато отчетливо поняла, что на сей раз меня не отпустят, как бы я ни пыталась протестовать.

Проводив к свободному месту у стены и дождавшись, когда я, расправив юбки, сяду, Вердиш любезно предложил мне бокал вина. От которого я, разумеется, не имела права отказаться.

Я чувствовала себя жертвой огромного паука, который исподволь опутывал меня прочной паутиной, — ни вырваться, ни позвать на помощь.

Да и кого звать? Мама не поймет; заграничный лорд очаровал ее, и она попросту не увидит причин, по которым мне слишком неуютно рядом с ним. Со стороны, подозреваю, его ухаживания смотрелись вполне прилично и ненавязчиво — да любая девица была бы счастлива. Я по-прежнему ловила завистливые взгляды разнаряженных барышень и тоскливо вздыхала, понимая, что это чувство взаимно.