Ирина Котова - Королевская кровь-4

— Матушка Богиня, — ахнула мать, — а кровит-то еще! А синяков-то! Такая же неженка, как я, ох доченька, даром мы в плечах дуба шире. Ух я этому Иванычу-то глаза повыдавливаю! Да как же ты шла? Оно ж все промокло насквозь!

Люджина молчала, глядя в деревянную стену. Она ничего не рассказывала. Каким чутьем, как мать догадалась — не спрашивала. Она слушала материнское ворчание, едва заметно морщась от боли. И вспоминала.

В Форштадте она петляла, как заяц, стараясь не оставить следов. Нашла заведение, выглядящее подозрительно, зашла туда и спросила у бармена, где можно найти телепортиста.

За открытие Зеркала она отдала почти все деньги, что у нее оставались. Маг перенес ее на Север Рудлога, в городок, находящийся в 400 километрах от их дома. Там она купила билет на автобус, идущий по трассе мимо лесных хуторов, и попросила остановить, когда увидела знакомые места.

Затем она шла, не чувствуя холода и голода. Хотя не ела ничего со вчерашнего обеда — после посещения музея просто не смогла, а потом уже не до того было. И дошла. Разве могла она не дойти?

Завтра она снова встанет и будет жить, а сейчас можно полежать и подумать.

Мать все ворчала и ругалась, махая вениками — можжевеловыми, шпарящими, терпко пахнущими хвоей. Тело разогревалось, и в груди начало царапать. Не простуда, нет — рыдания. И капитан Дробжек, встав, на миг обняла свою любящую, беспокоящуюся мать, стиснула крепко, как только могла — и выскочила из бани прямо к небольшому озерцу перед домом.

— Куда! — крикнула мать. — Стой, бедовая! Выпорю! Кнутом отхожу, — пообещала она и в сердцах метнула вслед убегающей дочери полено из склада для растопки, — ах ты ж что творит!!!

Люджина пробежала голышом по толстому льду и с головой нырнула в обжигающую, покрытую тонким хрустким стеклышком прорубь. На миг оглохла и перестала ощущать хоть что-нибудь. Вынырнула и снова нырнула, задыхаясь. И еще. И еще. В темноту. В чистоту.

Ледяная, прозрачная и жгучая вода родного озера приняла ее не менее ласково, чем теплое южное море. Вылечила, освежила голову лютым холодом, вернула на место покачнувшийся было миропорядок, изничтожила обиду и злость.

Ни одна истерика в мире не может соперничать с темными глубинами северных озер. Ни одна проблема не сломает женщину, выросшую в темных хвойных лесах Севера. И боевой офицер Дробжек не стала плакать.

Мать еще ее парила, кутала, дала какую-то мазь — ею она пользовала коров после отела, уложила спать возле печки. Поахала, покачала головой — и пошла готовить побольше горячего ягодника и ставить на утро в горшках картофель с салом и луком. Окинула хозяйственным взглядом освещенный месяцем двор, заваленный утренним снегопадом. Будет с утра Люджине и работа, и согрев, и лечение. Махать лопатой — лучше всяких душевных разговоров сердце врачует. В этом мама Дробжек убедилась на собственном опыте.

Люджина спала — и сон ее был спокоен, ровен и чист. В отличие от находящегося далеко на юге Игоря Стрелковского, на которого не нашлось ни матери с кнутом, ни подходящей проруби. Если не считать штормовой гнев прочитавшей в его сердце морской царицы.

Люк Кембритч, Лаунвайт, Инляндия, среда

В загородной резиденции Инландеров, несмотря на ранний час и легкий морозец, пришедший-таки в центр страны, было многолюдно и шумно. Стелились по заснеженной земле дымы от десятков зажжённых костров, показывая направление ветра и позволяя греться аристократам, ожидающим выхода его величества Луциуса. Фыркали жеребцы и кобылы всех мастей, приученные не бояться огня, потявкивали тонкие остроносые борзые, тыкаясь друг в друга и нетерпеливо перебирая лапами, стремянные проверяли ружья и седла, мужчины курили, переговаривались и нетерпеливо постукивали себя по бедрам хлыстами, дамы щеголяли друг перед другом модными охотничьими костюмами.

Его величество Луциус Инландер открывал сезон конной охоты на лис и зайцев. А его светлость герцог Лукас Дармоншир, светски улыбаясь поглядывающим на него дамам и вежливо отвечая на приветствия мужчин, проклинал все это пестрое сборище, из-за которого ему пришлось вставать в четыре утра. Почему не поехать поохотиться после обеда, в чем сакральный смысл продирания глаз затемно?

Но что поделать — традиция. Хочешь не хочешь, а первую охоту сезона посещала вся высшая знать Инляндии.

«Весь список наследования как на ладони, — подумал Кембритч, закуривая очередную сигарету и поглаживая тыкающуюся ему в ладонь борзую. Собаки вились вокруг него, как вокруг большой сахарной косточки, и Люк терпеливо сносил их обожание, хотя на одежде уже красовались влажные отпечатки лап. — Ставь в лесу пулемет и рядком расстреливай всех в начале загона».

Вряд ли это было возможно — охрана наверняка прочесала весь лес и заглянула под каждую ель и корягу, да и по периметру были расположены посты — чтобы никто не мешал королевской забаве.

Мать Люка, леди Шарлотта, тоже была здесь и в лихо надвинутой на глаза меховой шапке и длинной амазонке казалась гораздо моложе своих лет. Она, в отличие от Люка, охоту любила. Ему же была недоступна прелесть массового преследования одного несчастного петляющего зайца. Если и охотиться — то на равную дичь, когда точно не знаешь, то ли ты ее, то ли она тебя. Да и верховая езда никогда не давала ему таких ощущений, как автомобили — разве может сравниться управление несущейся машиной и лошадью?

Люк досадливо затянулся и принял от слуги маленький дымящийся стаканчик кофе с коньяком. Горячий кофе взбодрил, алкоголь приятно пощипывал небо, и это несколько примирило его с несовершенством мира.

Вчера вечером у Люка состоялась встреча с Жаком Леймином, развившим небывалую активность на посту начальника службы безопасности Дармоншира. Но следствие по заказчику разгромной статейки, как и о покушении на Люка, почти не двигалось. Прослушка телефонов главреда и сотрудников газеты никакой информации о таинственном заказчике статьи не дала. Список входящих и исходящих звонков за последний год проверялся, но Люк нюхом чуял — бесполезно. Леймин был с ним согласен.

— Не думаю, что мы найдем заказчика обычными способами, — подтвердил он сомнения Кембритча, — не тот случай. Но закончить проверку надо. К тому же, вполне возможно, что слежка даст результат — если вдруг появится повод для еще одной статьи, то ваши враги могут активизироваться.

Люк посмотрел на него с усмешкой. Кабинет снова был заполнен дымом, но старый разведчик не морщился, стойко перенося неприятную привычку работодателя.

— Предлагаете спровоцировать? Я думал об этом, господин Леймин, но я связан по рукам и ногам на ближайшие два месяца и не могу устроить что-то достаточно громкое для того, чтобы у моих недоброжелателей возникло желание использовать этот повод. Оставим это на крайний случай.