Елена Капитонова - Несбыть

— Так вы проиграли?

— Скорее дезертировал. Бежал под натиском неприятеля в Европу, где добровольно сдался властям и надолго осел в венгерской тюрьме.

— Вы были в тюрьме? С кем я связалась! — восхитилась Фея.

— То есть политический узник выглядит в ваших глазах привлекательнее высшего вампира? — поднял бровь Граф. — В заключении мне, кстати, понравилось. Впервые за многие годы я обрел покой и ни о чем не волновался. Выучился портняжничать ради заработка и неплохо проводил время за книгами.

— Камзолы сами себе шьете? — Подозрительный взгляд девушки забродил по его костюму, от чего Влад заерзал в кресле.

— Уже нет. Имею возможность заказывать у лучших портных.

— К происхождению вашего богатства мы еще вернемся, — пообещала гостья. — А пока давайте разберемся до конца с биографией. Какова разгадка вашего главного карьерного взлета? Как вы попали из заключенных в высшие вампиры?

— Спустя двенадцать лет после того, как я сел, очередная смена власти в Валахии вынесла на поверхность сторонников фамильного престолонаследия. Вновь затевалась свистопляска с отречениями и воцарениями. Ко мне стали ездить гонцы. На венгерского правителя давили подарками и угрозами. Продолжайся это еще с полгода — и я бы снова обнаружил себя на троне. Пришлось решить проблему кардинально.

— И как же?

— Стать вампиром, — Влад придал огненный блеск глазам и в ухмылке продемонстрировал острые клыки.

— Оставьте спецэффекты для более впечатлительных особ, — осадила его Баньши. — Рассказ не объясняет, как вы перекинулись в кровососа и обрели статус высшего.

— Любая цель достижима посредством надлежащих усилий. Вампиру необязательно умерщвлять три сотни жертв, чтобы стать высшим. Достаточно полутора веков работы над собой и планомерных тренировок.

В финале он о многом умолчал, но разговор, к несчастью, свернул даже в худшую сторону.

— И что, все эти годы вам удавалось обходиться без жертв? — Хруст отдираемой от цыпленка ноги заставил его содрогнуться. — Четыре с лишним столетия безумной жажды и ни одного пострадавшего?

Наверное, мешкать с ответом не стоило. Но на ум снова пришла чертова прошлая осень, и он на несколько секунд задумался, как обойти Случай в разговоре, чтобы не опуститься до откровенной лжи.

— Ага! — тут же ткнула в него полуобглоданной цыплячьей голенью Фея. — По глазам вижу, тут-то ваша хваленая откровенность и закончится.

Граф прикрыл глаза и отдался на волю мучительных воспоминаний. Быть может, давно уже пора признать случившееся и перестать винить себя в том, что было не более чем случайностью.

— Прошлой осенью я убил человека, — первые слова дались с трудом, но дальше дело пошло легче: — Безобидного старика, который свалился мне на голову, когда я шел по лесу. Он упал на меня сверху так неожиданно, а рухнувший рядом с ним парень так сильно пах свежей кровью… В общем, я утратил над собой контроль и обратился. Кажется, даже немного порычал и, боюсь, успел поклацать зубами, пока снова не взял себя в руки. С парнем случилась истерика, и он уполз в кусты, бросив поклажу. А старик… он умер.

— Постойте, так вы его не съели? — Девушка забыла об ужине и грудью налегла на стол, выражая нетерпение.

— Как можно, Фея? Диету я блюду по-прежнему неукоснительно.

— Вы перегрызли ему горло? Покромсали его на части? Ударили об дерево? — не унималась гостья.

У Влада от предложенных картин поднялась изжога.

— Нет, конечно. Я к нему даже не прикоснулся. Не считая того, что донес тело вместе со всеми вещами до города и сдал человеку, который о нем позаботился.

— Так от чего же тогда он умер?

— Думаю, что от страха, — вздохнул Граф. — Я ощутил у него в голове скопление крови. Такое бывает при апоплексическом ударе. Своим неприемлемым поведением я довел его до смерти. И каждый день жалею об этом. Дэнуц был прав, только ошибся в последствиях. У меня так и не появилось повода простить себя.

— Одержимый несбытью Вестник умудрился напророчить что-то высшему вампиру? — Лицо Баньши отчего-то не выражало озабоченности его злодеянием, а выглядело, скорее, сочувствующим.

— Да, и очень точно. Он назвал это Осенним Случаем. В стихах.

Последнее слово вышло плохо. В нем словно скопилась вся горечь произошедшего.

— Вы не любите стихи, Граф? — мгновенно среагировала на изменение тона девушка.

— Я не люблю, когда кто-то знает о моем будущем больше меня самого.

История, похоже, произвела на гостью впечатление. Она сбросила туфли и, устроившись в кресле с ногами, шевелила губами в попытке найти в его словах какую-нибудь нестыковку. Граф не мешал мыслительному процессу. Отвлекся на наблюдение за деревянным чурбаном, который что есть силы орудовал на столе кривыми руками-отростками. И это у него называется «убрать тарелки»? А кто теперь будет избавляться от оставшейся на их месте коры?

— Ваш рассказ выглядит искренним, хотя кое-что мне в нем и кажется подозрительным, — заключила Баньши, возвращаясь к блюду с цыпленком. — Ммм, как можно променять столь вкусную еду на кровь? Бросили бы это дело, открыли ладную харчевню. Вон сколько у вас дармовой рабочей силы по коридорам шатается — только бери да к делу пристраивай. Если удастся сохранить анонимность, от клиентов отбоя не будет.

— Клиенты? — поморщился Граф. — Зачем они мне? Чтобы заработать деньги? Но их и так хватает. Местные жители с давних пор исправно платят налоги. И конечно, спасибо турецким султанам, казну которых я чистил несколько раз в качестве контрибуции за убитых родственников.

— Ага, так мы еще и воры. Тянет на рецидив, — со знанием дела констатировала Фея.

— Мне больше нравится слово «экспроприатор». Звучит порядочнее и происходит от благородной латыни. [7] От лат. ex (вне) и proprius (составляющий собственность).

От съеденных вкусностей Фея раскраснелась, а по лицу начала бродить довольная улыбка. Пришло время производить задуманный обмен на ее долю правды.

— У вас, впрочем, наверняка имеются собственные интересные истории. Мне показалось, вы умеете управлять растениями.

— Все феи это умеют, — пожала плечами девушка. — А еще погодой и природными стихиями… Вы не рассказали, почему до сих пор продолжаете гнуть старую линию. Турки и венгры много лет как успокоились и не угрожают здешним местам. Никто не собирается мстить вам за откинувшегося по старости лет и состоянию здоровья деда. А количество скверных легенд о вашей персоне растет по-прежнему.

— Избегаю общества, делая так, чтобы оно само меня избегало.

— Зачем?

— Чтобы остаться в одиночестве.

— Почему?

— Потому что они все мне надоели за эти годы, — Граф еле сдерживался, чтобы не начать грубить в ответ на устроенный допрос.