Александр Забусов - Кривич

Такие мысли витали в Андрюхиной голове, в прошлом или теперь уже в далеком будущем бывшего лейтенанта Российской армии, разгильдяя и любителя выпить, переросшего возраст отрочества двух звезд на погонах и ставшего сотником в роду кривичей. Он невзначай бросил взгляд с обрывистого берега вниз, туда, где река облизывала песчаный пляж. Увидел фигуру мужчины у вытянутой на песок лодки. Пригляделся. В лучах заходящего солнца, человек именно ему подавал призывные знаки.

«Однако, чего бы вот это я руками размахивал? Вон, кажется в ста шагах отсюда и спуск к реке виднеется. Пойду. Может, что дельное скажет».

— Позвизд!

— Я, батька, — откликнулся один из его десятников.

— Останешься за меня, пойду, спущусь к воде. Вон, видишь мужик сигналы подает.

— Сам пойдешь? Може послать с тобой кого? Мало ли что.

— Не надо. Занимайтесь своими делами.

— Ага, мы отсюда приглядим.

— Ну-ну!

— Батька, мы тебе похлебки оставим, коли задержишься.

Андрей кивнул, удаляясь к спуску. Дорога вниз с обрывистого берега, была нерукотворной, да и кому придет в голову делать ее вдали от селищ, ближайшее от места стоянки верстах в пятнадцати — семнадцати, не меньше. Он, цепляясь руками за уступы боковой стены, чертыхаясь про себя, пошел вниз, раздумывая при этом, ну, какого фига он это делает, и как будет взбираться обратно.

Оказавшись в самом низу, ступив на песок, Андрей неторопясь, побрел загребая ногами сыпучий, высохший за день на весеннем солнце песок. Навстречу ему шел седовласый старец, длинная окладистая борода и усы, которого спускались ниже пояса. В заскорузлой руке его был зажат посох, явно вырезанный из корневища дерева.

— Здрав будь витязь! — сочным, совсем нестарческим голосом произнес незнакомец. Пристальный взгляд выцветших глаз с интересом изучал Андрея.

— Долгих лет тебе, диду. Зачем звал? Или я не так понял твои взмахи руками?

— Звал. Я тут тебя уж давно дожидаю.

— Хм. Именно меня? Мы ведь с тобой впервые встречаемся.

— Встречаемся впервые, но это не значит, что жду не тебя.

— Загадками говоришь, старый.

— Сидай в лодку, нам с тобой к острову потребно сплавать.

— С чего бы это? Ежели чего надо, говори здесь. Меня мои вои ожидают.

— Подождут твои вои, садись.

— Да, ты хоть назовись сперва, да имя мое спроси. Может ошибся, не того позвал.

— А, чего тут знать, что надобно, я и так вижу и знаю. Чеславом меня нарекли, я единственный насельник на сем острове сейчас и волхв Перунов.

Заскочив в лодку, выдолбленную из цельного ствола дерева, Андрей присел на широкую перекладину доски, придержал ножны меча, направив их вдоль бедра. Волхв аккуратно положил свой посох в долбленку, легко столкнул ее с песка, сам, шагнув одной ногой в воду, оказался в лодке. Загребая воду единственным веслом, Чеслав направил лодку в сторону острова. Преодолевая быстрое течение реки, борясь с Днепровской волной, волхв, вглядываясь в мутные воды, заговорил, будто продолжая давний спор с самим собой, вспоминая события княжьего похода в земли чужестранные. Андрею пришла на ум мысль, что старик, по-видимому давненько живет отшельником на огромном острове, редко общаясь с людьми.

— Большую власть взял под себя князь киевский, никто не спорит — великий воин. Однако захотел основать для себя новую столицу. И где? Болгарские земли ему, видишь ли, по нраву пришлись, — умело работая веслом, вещал волхв, казалось бы сам себе. — Поделил столы между младшими княжичами, старшего под крылом в поход увел. Восходя вверх, не теряй себя, сохраняй свой род, свою богами данную тебе землю. Зачем тебе те болгары? Каждое дело, каждое событие несет в себе не только то, что видят люди, но и скрытый смысл, который порой не ведом им.

— Постой, дед. Как это старшего с собой взял? Он ведь старшего на Киевский стол посадил.

Словно и не заметив вопроса своего пассажира, старик смотрел в сторону приближающегося острова. Лодка покачиваясь на волне, споро шла к берегу Хортицы.

— Опять таки, все князья покидая Русь, следуя походом через южный рубеж берегом Славуты, завсегда у священного дуба приносили жертву и требы Перуну. Ведь он благословляет идущих в бой русов. А, здесь так и нет. Али высоко взлетев, побрезговал святилищем? Неистов бывает к такому поступку бог-воин. Вот и пожинай плоды. Есть законы выше человеческих чувств и разума. Гнев богов может коснуться любого. Но если ты князь, так исполняй божью волю, храни вверенную тебе землю и роды, живущие в ней. Никто не запрещает тебе ходить в походы, но княжить на чужбине… Лучше сразу отказаться от верховной власти.

— Дед, ешкин корень, ты как там? В порядке? А то мне, извини, со стороны кажется, что у тебя крышу напрочь снесло. «Тихо сам с собою, я веду беседу». Может объяснишь наконец, за каким лешим я с тобой на остров поперся?

Лодка с разгону уперлась в песок небольшой островной заводи. Андрея качнуло вперед, заставив крепче ухватиться за борта долбленки. Чеслав соизволил взглянуть в глаза Андрею. Сумерки опустились на землю. Последние лучи заходящего Хорса, оповещали все живое о том, что скоро ночь вступит в свои права.

— Постой, — Андрей даже сделал жест рукой, останавливая волхва готового заговорить. — Погоди, дай догадаюсь, что сейчас скажешь. Ага, во! Злазь москаль, прыихалы. Так?

— Вылезай витязь, приплыли. Нам надо идти, времени совсем не осталось.

— Ну, что ж, в целом я угадал.

Андрей следовал за волхвом по натоптанной тропе между кустарником и деревьями с молодой весенней листвой, бледнеющей в вечерних сумерках. Слегка опираясь на посох, дед совсем не по-стариковски шагал по тропе. Прошли мимо криницы, из которой Андрей зачерпнул на ходу ладонью прохладной воды, сделал глоток. Через поляну тропинка нырнула в сосняк, потом уже по темени прошла средь вековых дубов, выведя путников к гряде диких, мшистых скал.

— Ну, почитай пришли.

Андрей заметил вдали на одной из скал темнеющие контуры огромного тысячелетнего дерева, к которому шла тропа, но старик свернул влево с дороги, по узкой тропинке повел Андрея вверх вдоль скалы. Миновав кустарник подошли к узкому проходу в камне.

— Сейчас, — волхв извлек из-под одного из камней факел, высек на него искры и, дав разгореться, поднял над головой. Кивнул Андрею на вход в скалу. — Идем.

Шли по узкому не больше метра в ширину извивающемуся, словно тело змеи, проходу с высоким в два человеческих роста потолком. Природа-кудесница постаралась на славу, выстраивая сооружение пещеры. Стены и выступы ее покрывал серый мох, отсвечивающий в бликах факельного огня. Воздух пропитанный ароматом сухих трав, был свеж и прохладен, сырость не ощущалась вовсе. Звук шагов по неровному полу пещеры эхом отдавался по пространству коридора.