Константин Жемер - Тибетский лабиринт (новая версия)

– Руки вверх! – зарычал не на шутку взбеленившийся Крыжановский и, намереваясь, как следует оттаскать за уши зарвавшегося сорванца, включил лампу над койкой.

В следующий миг ярость сменилась ужасом, потому что пред ним находился никакой не Марк, а некто, весьма походящий на мальчика фигурой и одеждой, но отнюдь не лицом.

Словно в тумане кажется, что маньяк-учёный из книжки Беляева «Голова профессора Доуэля» отрезал пионеру голову и на её место пришил другую – несуразно большую и взрослую, со сморщенным порочным лицом и злобными маленькими глазками. Кроме того, стало заметным ещё одно малоприятное отличие: вместо сачка для ловли бабочек неизвестный сжимает в руке финский нож. Какая-то часть Германа прекрасно понимает, что кошмарный ночной посетитель – не химера, порожденная перетрудившимся умом, а существо из плоти и крови, но другая часть упорно цепляется за мысль, что всё происходящее – лишь сон. Только сон!

Между тем мнимый Марк, которого окрик профессора заставил невольно отступить в коридор, криво ухмыляется и, выставив перед собой руку с ножом, прыгает в купе. Крыжановский нащупывает трость, стоящую между столом и койкой и, размахнувшись, изо всех сил бьёт напавшего по плечу. Тот, шипя как рассерженный кот, снова отступает в коридор. Фехтуя тростью, словно шпагой, Герман подбирается к двери, чтобы захлопнуть её, но ряженый «пионер» успевает просунуть в щель ногу, а затем, подбрасывает вверх нож и, поймав за лезвие, замахивается для броска.

Дико зарычав, Крыжановский делает выпад, тонкий железный наконечник трости с хлюпаньем входит в глаз противника. Нож с тихим шелестом пролетает мимо и вонзается в линкруст [40] Отделочный материал, представляющий собой спрессованный картон с тиснением. , которым отделано купе, а ужасный «ребёнок» безмолвно падает лицом вниз. Из-под его головы медленно вытекает чёрная глянцевая лужа.

Герман, не отрываясь, смотрит на эту лужу, а в голове пионерским барабаном стучит: «Кошмарное лицо мне привиделось спросонья, а на самом деле я убил мальчика! Я убил Марка!»

Словно в подтверждение этой мысли откуда-то издалека доносится громогласный вопль пионервожатой Зои Павловны:

– Убили!!!

Этот крик, словно ор роженицы, сопровождает появление на свет той новой жизни, что уготована теперь Герману Крыжановскому – советскому разведчику.

15 апреля 1939 года. Берлин.

Кабинет в полицейском управлении производит самое гнетуще впечатление. Давно небеленый потолок – в паутине трещин, грязный дощатый пол, тусклые стены, четыре стула и видавший виды письменный стол. Единственное яркое пятно – большой портрет Адольфа Гитлера на стене. Наедине с изображением фюрера и под его ободряющим взглядом Крыжановский просидел уже битый час, куря одну папиросу за другой.

«Чудовище! Детоубийца! – Герман люто ненавидел себя и мечтал лишь о том, чтобы его поскорее расстреляли. И желательно, чтобы расстреляли здесь, в Германии, а не везли назад. – Да, именно расстреляли, а то, не ровен час, посадят в психушку, тогда придётся взять на душу ещё один грех и тихо удавиться…»

Дверь отворилась, на пороге показался молодой полицейский в чёрной форме. Он с опаской покосился на Крыжановского, взял какую-то папку со стола и поспешил выйти.

«Чудовище! Детоубийца!» – Герман обхватил руками плечи и начал в исступлении раскачиваться на стуле.

Таким его и застал вернувшийся хозяин кабинета – толстячок средних лет, судя по внешности, человек весьма весёлый и добродушный.

– Герр профессор, приношу извинения за то, что заставил столько ждать. Я криминалдиректор [41] Должность в Гестапо. Гюбнер из полиции защиты [42] Одно из подразделений Гестапо. , Вальтер Гюбнер, если позволите, – скинув плащ и шляпу, толстячок сноровисто повесил их на крючок, после чего уселся за стол. – А ждать пришлось вот почему: сами понимаете, происшествие в поезде заставило нас заняться тщательным наведением различных справок. Признаюсь честно, у меня лично имелись серьёзные сомнения, что вы – именно тот, за кого себя выдаёте, а не… э…простите за грубость, шпион. Ведь это же надо, известный учёный и вдруг, как какой-то рыцарь плаща и кинжала – раз, и наповал. Да ещё кого!

С этими словами Гюбнер схватил со стола карандаш, уколол им воздух и радостно резюмировал:

– Но теперь всё выяснилось, вы – это вы.

– Что с мальчиком? – хрипло спросил Герман.

– Если речь о Марке Линакере, то он мёртв, мертвее не бывает, – с добродушной улыбкой развёл руками криминалдиректор. – Пендлтон перерезал ему горло от уха до уха, а тело спрятал в угольном контейнере. Знаете, в тамбурах есть такие специальные контейнеры, где хранится топливо для титана…

– Позвольте, какой ещё Пендлтон, ведь Марка убил я! – вскричал Герман.

Мгновение Гюбнер непонимающе хлопал глазами, но потом до него дошёл смысл вопроса:

– Да нет же, герр Крыжановский, Линакера убил Пендлтон, не может быть, чтобы вы не разглядели отвратительной рожи этого негодяя, иначе как бы удалось так ловко попасть ему точно в глаз! – Гюбнер во второй раз уколол карандашом воздух.

– Я думал, мне это почудилось спросонья…, ведь тот…убитый, упал лицом вниз, и мне показалось…, – губы профессора шевелились как бы сами собой, а в голове тем временем щебетало жаворонком: «Это не я убил, а тот, другой! Значит, я не сумасшедший! Значит, я не детоубийца, а с моей стороны присутствовала лишь самозащита».

– О, герр Крыжановский, неужели всё время, что мы занимались идентификацией вашей личности, вы сидели здесь и изводили себя угрызениями совести?! – всплеснул пухлыми ладошками полицейский – О, если бы я знал! Хотя мог и догадаться, ведь обратил же ещё внимание на ту странность, что вы не скандалите и не требуете к себе сотрудников советского посольства.

– Всё равно, я убил человека…

– Вы убили чудовище! Урода! – возразил Гюбнер. – Бэзил Пендлтон, или вернее сэрБэзил Пендлтон служит блестящим подтверждением взглядов учёных-евгеников [43] В 1883 году британский психолог Ф. Гальтон ввёл термин «ввгеника», что означает «хорошая порода» – от греческого eugeneos. В дальнейшем евгеника послужила одной из научных основ нацизма. , утверждающих, что браки между близкими родственниками (а у английских аристократов такое принято) ведут к появлению на свет потомства с физическими изъянами, подобными тем, что я сегодня наблюдал в морге у трупа сэра Бэзила. А любое физическое уродство, в свою очередь, порождает уродство нравственное. Но это я так, к слову – наверняка вы у себя, в России, не разделяете теории Ламарка [44] Одна из научных теорий, использованная нацистами для обоснования идеологии национальной и расовой нетерпимости. .