Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Три дня походил по песочку своего небольшого необитаемого островка, я почувствовал некоторое облегчение. Накупавшись в океане до души, я ложился на песок островка и загорал под лучами местного солнца. В первый день я еще чувствовал, как внутри меня сильно подрагивали нервные окончания нейронов, аксонов и другой нервной дребедени моего организма, весь этот день я прокупался и проспал на берегу. На второй день эти ощущения почему-то уступили сильному чувству голода. Хорошо, что некоторые океанские креветки не нужно было жарить, их было можно есть сырыми, не жареными, не нужно было разводить костерка. Я так ими обожрался, что у меня живот надулся, словно у беременной женщины, мне пришлось по песку ходить, широко расставляя ноги.

На третий день мне стало скучно, и я тогда позвонил Зеле.

Это сама девчонка подумала, что я ей звоню по телефону, а на деле я с ней разговаривал по ментальному каналу. Только мне почему-то не очень-то понравился тот разговор с ней. Похоже, в этот момент вокруг Зелы крутились какие-то странные люди, которые никак не могли определить, по какой именно телефонной линии я перезваниваю своей девчонке. Когда эта игра с чужими людьми мне совсем надоела, то я Зеле попросту внушил, что она должна сделать, чтобы оказать рядом со мной на этом прекрасном острове. Но, как видите, Зелы пока со мной рядом нет, и я не знаю, то ли это Зела не пожелала встречаться со мной, то ли она попала под то огурцовское ограничение.

Поговорил с Витькой, мама давно уже умерла, а он мне вдруг заявил, что Чара пригласила его посетить Испанию, месяца три с ней отдохнуть! Витька до сих пор еще не был женат, но имел достаточно денег, чтобы отдыхать в Испании! Поэтому я нему сказал, что не возражаю по поводу этой идеи! Никак не мог разыскать Гольского, чтобы переговорить и посоветоваться с ним по некоторым вопросам. Потом уже вышел на Борьку, который тут же отозвался и в первых же словах мне заявил:

— Ну, ты, брат, матереешь не по дням, а по часам! В своей жизни я таких сильных магов не встречал?!

Мы с ним долго протрепались о днях прошлых, о делах будущих. На третьем часом такого обмена мнениями меня заклинило, я вдруг почувствовал, как на меня навалилась огромная усталость. Мне страшно захотелось спать.

Уже почти засыпая, я с Борькой почему-то стал договариваться о какой-то встрече на Брайтон Бич в Нью-Йорке.

Потом я вдруг понял, что договариваюсь о встрече не с Борькой, а с кем-то другим.

Это понимание ситуации почему-то меня сильно напугало! Сон тут же прошел, словно его рукой сняло. Я же, лежа на песке необитаемого островка, начал размышлять о возможных последствиях вторжения извне в мое сознание. Только что мне наглядно продемонстрировали, что даже во время пребывания в "райском уголке" я незащищен от вражеского проникновения! Но разговор мне напомнил о своем обещании, которое я дал Полковнику, что встречусь с ним на Брайтон Бич в Нью-Йорке, об этом обещании я практически успел забыть. Забыл не о самом Генке Кантемирове, с которым собирался связаться и узнать, какой именно генерал из нашего Генштаба курировал работу его группы, кто именно включил в ее состав Фельдфебеля? Сейчас же мне сообщили о том, что Генка Кантемиров вместе со всей своей группой вылетает частным самолетом в Нью-Йорк, чтобы завтра встретить и обнять меня.

Одним словом я заснул, растянувшись на теплом песке необитаемого острова под лучами не очень-то жаркого солнца. И тогда мне приснился сон, содержание которого я заполнил до малейшей подробности.

Мой самолет из Парижа приземлился в аэропорту ДжиЭфКей, что на нормальный язык переводится, как аэропорт Джона Фицджеральда Кеннеди, Нью-Йорка. Мы, французские пассажиры, практически мгновенно прошли паспортный контроль. Личного багажа у меня не было, поэтому я сразу же вышел к такси, миновав зал по получению багажа. Уже занимая заднее сиденье такси, совершено случайно в одном из автомобильных зеркал, я увидел, что в нью-йоркское такси сел не я, а какой-то там афроамериканец. Дорога до Нью-Йорка оказалась, как и всегда, до упора забитой транспортом, так что в моем распоряжении было более чем достаточно времени для того, чтобы самого себя лучше рассмотреть. Через некоторое время я пришел к следующему выводу.

Первое, трехдневное пребывание и отдых на необитаемом острове в каком роде способствовали моему превращению в настоящего негра. Сейчас у меня была кожа, повторяю, кожа, а не загар, темного цвета. Кожа не имела полного затемнения, она была, как бы тонирована, затемнена на семьдесят пять процентов. Далее пальцы рук тоже имели темную кожу, но, видимо, из-за какой часто выполняемой работы они все же были более светлого, серого цвета. Второе, под ногтями у меня была стопроцентная черная кожа, как у настоящего чернокожего человека. Так что я не имел ни каких оснований для того, чтобы утверждать или доказывать, что я белый человек, но с очень сильно загорелой кожей. Мне даже показалось, что в темноте у меня светятся зубы, резко выделяются белые зрачки глаз. Да, следует упомянуть о том, я превосходно владел американским языком, но с налетом французского пришепетывания.

В гостинице "The Sherry №everland", что на Манхэттене у Центрального парка, меня встретили с распростертыми объятиями, словно я был их постоянным клиентом. Хотя в моей памяти не сохранилось ни капли информации о том, чтобы я когда-либо в этой гостинице останавливался. К сожалению, ресторан в гостинице не работал, пришлось немного прогуляться и поужинать в другой гостинице. После ужина и прогулки я вернулся в свою гостиницу, сразу же поднялся в свой номер. Но, прежде чем, забраться в огромную постель, занялся вещами, которые у меня находились в чемоданчике кейсе. Вскоре в моем распоряжении были два очень неплохих пистолета "Desert Eagle" с хорошим запасом патронов, которые идеально ложились в наплечные кобуры скрытого ношения. И две ручные гранаты, типа русских лимонок, Под кожаной курткой ни пистолетов, ни гранат совершено не было видно.

Да и оставаясь афроамериканцем, я не производил особого впечатления, ни для кого не представлял интереса. В зеркале ванной комнаты я видел самого настоящего негра лет тридцати в голубых джинсах и в обтягивающей черной кожаной куртке. Можно было бы сказать, что такие негры миллионами шатаются по всей Америке.

В десять часов утра следующего дня я сидел на одной из великого множества лавок, установленных на Брайтон Бич. Сидел на лавке и бесконечно жрал всякие там гамбургеры из Макдональдса, вернее, пожирал так называемые "лучшие в мире котлеты", а хлебушком подкармливал голубей. Этих голубков, посланцев мира, вокруг моей давки собралось великая туча, но они почему не дрались между собой из-за куска хлеба, а не торопясь, никто их при этом не обгонял, голубки подходили к большим кускам хлеба, чтобы начать их нехотя поклевывать.