Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

— Эй, ребята, доложитесь, кто и где находится? Через минуту отправляемся в дорогу!

Мы быстро отозвались на просьбу Полковника, мысленно сообщая место своего нахождения! Мысленная перекличка прошла мгновенно! Все члены группы были в наличии, оказались на положенных местах. Никто не пропал и никто не заболел! Все были готовы отправляться в путь дорогу, оставалось только водителям выжать сцепление и врубить скорость.

В тот момент Полковник стоял на подножке первого грузовика, своим взглядом он еще раз внимательным взором осмотрел бетонную площадку рядом с американским военно-транспортным самолетом. Еще раз, убедившись в том, что мы ничего не забыли, своему водителю Тундре он приказал трогаться с места. Прежде чем залезть в кабину грузовика он рукой помахал капитану Дугласу, прощаясь с ним, но тот даже не пошевелился в ответ. Когда грузовик тронулся, то Полковник залез в кабину, с силой захлопнув дверцу кабины за собой.

Когда грузовики тронулись с места, то пакистанцы сняли оцепление, расчистив нам проезд. Проехав мимо пакистанских коммандос, я вдруг увидел шесть американских грузовиков М35, которые выстроились в ряд, прикрываясь от нашего взгляда углом здания аэропорта. А рядом с ними притаился черный Мерседес с американским флажком на капоте. Черт подери, мне совершенно понравилось, что американское консульство в Пешаваре решило проявить собственную инициативу, они заявились в городской аэропорт, чтобы проконтролировать прибытие секретной группы ЦРУ в Пакистан. Ну, что ж это мы запомним, может быть, такая информация когда-нибудь мне пригодится.

Одновременно через переднее стекло своего Урала-375 я хорошо видел, как притормозил наш первый грузовик рядом с пакистанским капитаном, командовавшим оцеплением. Из кабины Урала-375 выскочил Полковник, он подбежал к пакистанскому капитану, который вместе со своими коммандос направлялся к американским грузовикам. На виду у всех Полковник пожал руку этому пакистанскому офицеру, вручил ему подарок в виде небольшого пакета. Это мне чрезвычайно понравилось, на виду у американцев продемонстрировать свое расположение к пакистанцу, это уже совсем неплохо.

— Мне нужно было этого человека поблагодарить за то, что он вовремя одумался, не развязал Третьей мировой войны! А нас же от двух подаренных бутылок "Старки" не убудет! — Мысленно мне сообщил Полковник.

Когда мы подъели к воротам для выезда из международного пешаварского аэропорта, то увидели большую толпу частных пакистанских охранников. Они были одеты в обычную одежду пакистанского крестьянина. Но, на мой взгляд, их почему-то многовато скопилось у этих ворот. Мимо этой толпы, примерно, в сотню человек было трудно просто так проехать, не обратив на них внимания. Каждый пакистанец был с автоматом Калашникова, с бородой, в халате. Многие же из-за полуденной жары халатов не одели, а сейчас они ходили в длинных до колен белых рубахах. Я аж внутренне содрогнулся, только на секунду представив себе, как случайно встречаюсь с некоторыми представителями этой толпы на большой дороге при свете луны. Все эти пакистанцы имели разные лица, но ни одно лицо, которые я сейчас видел в этой толпе, я бы не назвал бы добродушным или доброжелательным!

Профессионально составив свои автоматы по три единицы в оружейную пирамидку, эти пакистанцы с одного места на другое перетаскивали камни. Они, видимо, строили подобие блокпоста со шлагбаумом, который в полной боевой готовности и в боевой раскраске лежал на некотором отдалении от строительной площадки. Но каменных тумб для шлагбаума эти пакистанцы пока еще не успели натаскать и уложить в тумбы.

Свой Урал-375 Пузырь подвел к самой стройке и эдак так аккуратненько посигналил своим клаксоном, словно хотел сказать, эй, мужики, дайте проехать! Пакистанцы же, подобно муравьям, продолжали трудиться. Они отходили немного в сторону, из груды только что привезенного камня брали по небольшому камешку и, пыжась, тащили его в такую же груду булыжника, но которая почему-то сваливалась прямо посередине дороги. Вдруг внутри меня родилось понимание тех целей и задач, которые неизвестные нам работодатели поставили перед этими пакистанскими охранниками, построить блокпост, чтобы перекрыть нам выезд из аэропорта. Я постарался, чтобы это понимание ситуации достигло бы сознания и нашего командира, Полковника! На что тот в ответ зло фыркнул и мысленно произнес:

— В принципе, ты прав, Майор! Но этим они нас не остановят! Пузырь, крути баранку и продолжай двигаться вперед! Только случайно не передави насмерть всех этих хмырей!

Оба наши грузовика снизили скорость до минимальной, далее они двигались больше накатом, аккуратно объезжая или переезжая груды булыжника, сваленного на землю. Я собственными глазами наблюдал за тем, как хитро и себе на уме улыбались эти пакистанские крестьяне. Они мгновенно догадались о том, что, как только мы уедем, то от них уже не потребуют устанавливать этот никому не нужный шлагбаум. А деньги за работу они уже получили!

Мы же, проехав ворота аэропорта, вдруг неожиданно для себя оказались на не очень-то широкой городской улице Пешавара, этого старинного восточного города. Эта улица была заполнена множество людей, огромным числом древних автомобилей, удивительно раскрашенных автобусов и грузовиков. Пока наша колонна из двух грузовиков двигалась на малой скорости, так в промежуток между первым и вторым Уралом неожиданно влез рикша.

Велосипедист, мужчина средних лет с пуштунскими усами и бородой тяжело крутил педали велосипеда, а в его коляске сидела девчонка в хиджабе. Но хиджаб на его голову был накинут таким образом, что было видно лицо этой молодой женщины. Через маленькое зеркальце эта пакистанская Барби что-то рассматривала на своем носики, одновременно успевая постреливать красивыми глазками по сторонам. Минуты две я выпученными от удивления глазами пялился на эту пару. До меня не доходило понимание того, что этот мужик на велосипеде и есть самый обыкновенный рикша, которыми были заполнены улицы и площади азиатских городов. Пузырь попытался бампером своего грузовика выдавить из нашей колонны этого рикшу, а парни в кузове привстали на ноги, чтобы лучше рассмотреть пакистанскую прелестницу.

Я вдруг почувствовал, что пакистанский город Пешавар как-то преобразился, ожил. Он начал тянуть, притягивать к себе не только одни мои глаза, но и глаза моих товарищей. Мне стали нравиться эти бесконечные толпы мужчин, прогуливавшиеся по улице. Сколько я потом не всматривался в пешеходов, но среди них женщины практически отсутствовали. Пешавар был городом мужчин и для мужчин. На тротуарах теснились бесконечные забегаловки, в которых, как я понимал, можно было позавтракать, пообедать и поужинать за не очень дорого. Мимо нашей колонны проехал городской автобус, который был раскрашен таким образом, что нормальный человек не понял бы темы, что значила эта раскраска. Но автобус в этой окраске приобрел такие черты, что от него нельзя было глаз оторвать.