Александра Лисина - Мэтр на учебе

Старая, покрытая подозрительными бурыми разводами и многочисленными царапинами дверь при моем приближении пошла волнами и, раскрывшись посередине громадным ртом, злобно прокаркала:

— Кто там?!

— Микробов штамм, — бодро отозвался я, гадая про себя, не сменился ли пароль.

— Заходи, — неохотно скрипнула дверь и без промедления отворилась, показав мне узкий неосвещенный каменный коридор, больше похожий на тюремные казематы. — Профессор в кабинете. Ученики в лаборатории. Тебе куда надо?

— Я на занятие по воде опоздал. Явился отбывать наказание.

— Тогда спускайся в подвал, — решила дверь. — Первый поворот налево и вниз. На двери ищи цифру три.

— Спасибо, милая, — поблагодарил я артефактную вещицу. — В следующий раз краску для тебя захвачу, а то неприлично висеть без достойного оформления.

Дверь удивленно дрогнула.

— Ого. Да ты из знающих… что ж, ловлю на слове. И даю заодно добрый совет: не верь всему, что видишь, и бойся того, чего не знаешь.

— Разумно, — кивнул я, заходя внутрь, и тут же зажег крохотный магический огонек, чтобы не остаться в кромешной темноте после того, как за спиной захлопнется дверь.

— И правда знающий, — удивился артефакт, с грохотом отрезав меня от внешнего мира. — Иди давай. Профессор тоже не любит опоздавших.

Я снова кивнул и уверенно двинулся по коридору, стараясь не прикасаться к его стенам. По опыту знаю — они холодны как лед. Если неосторожно коснуться, можно пальцы отморозить. Да и других сюрпризов здесь хватало. Ловушек, к примеру, или неожиданно провалившихся полов… многие, зайдя в это гостеприимное здание, вскоре становились клиентами профессора, сутками дожидаясь, когда мастер Ворг найдет время, чтобы вырастить им новые руки, срастить кости, свести с кожи ожоги или избавить невезучих адептов от настойчиво вылезающих прыщей, появившихся лишь оттого, что кто-то чихнул в лаборатории.

Спуск в подвал, как и обещала дверь, прятался за первым поворотом и больше походил на вход в змеиное логово. Будь я обычным светлым, точно бы не сунулся туда в одиночку: из дыры сквозило так, будто там поселились ледяные великаны, а уж смердело до того невыносимо, что некоторые падали в обморок. Хотя тут и делов-то, что вовремя нос зажать, затем проскочил через порог, спустился на две ступеньки — и все: вони как не бывало. Защита такая… от дураков. А вот начинавшаяся чуть дальше лестница и правда была серьезным испытанием: насколько я помню, мастер Ворг очень давно и увлеченно выращивал редкий, крайне капризный подвид целебных грибов, которые не терпят яркого света, поэтому нормального освещения в лечебнице не было. Старожилы-то привыкли и заранее запасались слабенькими осветительными артефактами, а вот первогодки время от времени буквально проваливались в подвал и нередко что-нибудь себе ломали.

Возмущенные родители писали ректору жалобы, требовали исправить ситуацию и даже надавить на упрямого мага, отказывающегося заботиться о безопасности учеников. Однако поскольку мастер Ворг являлся светилом лекарского дела, в свое время был личным целителем его величества Григоара Третьего, отца нынешнего правителя, да и сейчас частенько консультировал королевского лекаря, то надавить на него не получалось. А на любые претензии он с негодованием отвечал, что, кроме как в его подвале, эти грибы, которые, кстати, исцеляли мужское бессилие, не растут больше нигде в мире. И при попытке нарушить драгоценный мицелий мир останется без ценнейшего снадобья, стоимость которого на черном рынке превышает все мыслимые и немыслимые пределы.

Добравшись до нужной двери, на которой красовалась полустертая табличка с номером «три», я прислушался к доносящемуся изнутри невнятному шуму и толкнул обветшалую створку.

Внутри было тесно — комнатка оказалась совсем небольшой; холодно — как, впрочем, и везде; зато светло — лаборатории были единственным местом, где мастер Ворг позволял использовать нормальное освещение. Магическое, естественно, — чадящие факелы при практически отсутствующей вентиляции были строго противопоказаны.

Мебели тут почти не оказалось, за исключением секционного стола, где лежало обнаженное мужское тело, и покосившегося табурета, возле которого были свалены в гору набитые книгами сумки.

Хозяева сумок тоже нашлись. Адептов, подпоясанных кожаными фартуками, было пятеро — бледных, но при этом решительно настроенных и явно уверенных в том, что предстоящее дело важнее трясущихся коленок.

Двое, низко опустив вихрастые головы, стояли вокруг трупа с устрашающего вида ножами, третий сжимал в руках громадные щипцы, четвертый вооружился двузубой вилкой. Пятый, наклонившись над телом, ожесточенно пытался продавить неподатливую грудину мертвеца, пиля ее, судя по раздававшимся звукам, самой старой и тупой пилой, которая только нашлась поблизости.

Хорошо еще, топора нигде не валялось. А то к изучению головного мозга адепты приступили бы немедленно, воспользовавшись даже этим, совершенно не подходящим инструментом.

— Эй, а что это вы тут делаете? — осведомился я, бесшумно зайдя в комнатушку.

Услышав мой голос, мальчишки вздрогнули и дружно вскинули головы, а у орудующего пилой субъекта от неожиданности выпал из рук рабочий инструмент. С громким лязгом окровавленная пила грохнулась на пол, вызвав мерзкое эхо. Давно не мытый пол окрасился свежими алыми разводами.

— О, вскрываете! — вытянув шею и оценив по достоинству измочаленные ребра, догадался я. — И как? Получается?

— Не очень, — хмуро ответил пилильщик и, наклонившись, поднял с пола орудие пытки.

— Темные? — предположил я, не увидев закрытых фартуками эмблем. — Второй курс?

— С чего ты взял? — заносчиво спросил тот же парнишка. Худенький, светленький, зеленый весь, но настроенный более чем агрессивно.

Я хмыкнул.

— На первом курсе темные обучаются целительскому делу вместе с мастерами, а у тех по расписанию занятие только послезавтра. Третий курс относится к трупам более спокойно, а четвертый никогда не начал бы вскрытие с распиливания грудины или переломов ребер. Пятый — тем более. Ну а светлыми вы не можете быть по определению — у них процесс обучения построен иначе.

— Ты сам-то кто? — недобро спросил второй паренек, у которого в руках были щипцы.

— Отработка у меня тут. А вы почему одни на занятии?

Мальчишка подумал, а потом, похоже, не увидев во мне явной угрозы, неохотно опустил щипцы.

— Мастер Ворг занят. Работает наверху. А нам велел определить причину смерти этого человека.

— У вас же первое занятие, — озадачился я. — Почему он не показал вам хотя бы основы?

— Он пообещал, что кого-нибудь пришлет… вероятно, имея в виду тебя?