Александра Лисина - Мэтр на учебе

— Ну так в чем проблема? — удивился таракан и, спрыгнув со шкафа на комод, вопросительно шевельнул усами. — Нам всего-то нужно получить приглашение от темных. Спаси какую-нибудь некроманточку от оравы светлых, и вот тебе выход.

— Я планировал использовать другой вариант проникновения…

— Зря. Некроманточка — самый быстрый способ. Точно тебе говорю. Спаси ее — и все дела.

— Да как я ее спасу? — хмуро откликнулся я. — Они же толпой все время ходят. Что мне, два десятка человек сперва распугать, а потом уговаривать вернуться?

— Ну, — на мгновение задумался таракан. — Хочешь, я их распугаю?

— Спасибо, не надо, — вежливо отказался я, стаскивая с себя форму. — Ты и так сегодня постарался: некоторые до сих пор боятся в столовую заходить.

— Кстати, о столовой, — вкрадчиво начал Нич. — Не знаешь, какая сволочь подвесила там иллюзию, из-за которой мне, архимагу в почтенном возрасте, пришлось спасаться позорным бегством?!

— Имеешь в виду ту красную стрелку, которая поворачивалась следом за тобой как привязанная, указывая правильное направление?

— Да!

— И которая пропала только через полчаса после того, как ты окунулся с головой в бассейн?

— Конечно!

— Понятия не имею, — бесстрастно отозвался я, бережно складывая форму на стуле. — Если бы это был я, то позаботился бы, чтобы ты из столовой вообще не выбрался. Скажем, подвесил утяжелители на лапы или просто-напросто обездвижил. Представляешь, сколько бы тогда каблуков по тебе потопталось?

Нич недобро ощерился.

— Гира-а-аш…

— Отстань, — буркнул я, накидывая теплый халат и направляясь к двери. — Я устал и голоден, не успел из-за Ворга поужинать. Пирожки давно закончились, а столовая уже закрылась.

С этими словами я вышел, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому не услышал, ворчал ли учитель по поводу моей мести. И вообще, нечего возмущаться — он меня сегодня пару раз тоже подставил. И то, что обе ситуации я обратил в свою пользу, — это только моя заслуга.

Приведя себя в порядок и тщательно смыв въевшиеся в лечебнице запахи, я вернулся обратно. И был немало удивлен, обнаружив на комоде два пирожка и остывшую котлету, которую кто-то заботливо обернул мятой салфеткой.

— Твой ужин, — неприязненно буркнул Нич, устраиваясь на своей подушке.

Я недоверчиво на него покосился.

— Да? По какому случаю праздник?

— Просто хочу проснуться живым, — фыркнул он, даже не повернув головы. — А то вдруг ты по старой памяти снова с голодухи начнешь жрать все подряд.

Я скривился.

— Ну, знаешь… до сырой тараканятины я никогда не опускался.

— Ты, может, и нет. А вот твоя трансформа пару раз согрешила.

— Когда такое было? — озадачился я, подходя к комоду и задумчиво изучая пирожки. Не отравлены, случаем? Понос меня после них не проберет? А то Нич у нас тот еще выдумщик.

— Когда ты на кладбище от мертвяков убегал, не рассчитал сил и впервые обернулся полностью, помнишь? Там потом ни одного целого умертвия не осталось — крестьяне лопатами сгребали останки, да еще приговаривали, что в жизни не терпели такого страху. А второй раз — совсем недавно. В замке Невзунов. Напомнить тебе, кто там с аппетитом съел некроголема?!

Я непроизвольно передернулся.

— Не надо. До сих пор не могу смотреть на жареные лягушачьи лапки.

— Вот-вот. А тараканьи по вкусу очень похожи!

— Сам пробовал? — поинтересовался я, уважительно покосившись на возмущенно раздувшегося таракана.

— Нет! — рявкнул тот. — Но предпочитаю отдать тебе украденные из столовой припасы, чем всю ночь прислушиваться к бурчанию в твоем животе и гадать, не надумаешь ли ты в самый неподходящий момент вспомнить прошлое!

Я хмыкнул.

Невероятно. Старый ворчун решил обо мне позаботиться! Конечно, просто так он не мог этого сделать, поэтому разыграл тут целую комедию, но все равно приятно.

— Не переживай, Нич, — смягчился я, одновременно проверив еду на наличие всяких пакостей. — Тебя есть не буду. Я на твое воскрешение слишком много сил потратил, чтобы повторять этот обряд всякий раз, когда меня обуяет зверский голод. Да и трансформа моя давно тю-тю…

— Кто тебя знает, — проворчал, скорее по привычке, старик, так и не повернувшись. — Если до утра доживу, может, и поверю.

— Тогда спокойной ночи, — попробовав выпечку и найдя ее вполне сносной, благожелательно откликнулся я. — И спасибо за пирожки.

Нич на это ничего не ответил, притворившись спящим, а я неторопливо доел поздний ужин и хлебнул воды из прихваченного из умывальни кувшина. Затем потянулся, снял халат и, прежде чем забраться под одеяло, кинул быстрый взгляд на неподвижно лежащего таракана: огромный, черный, с длиннющими усищами, кончики которых свисали с края подушки и походили на жесткую проволоку. Набегался он сегодня отменно. И устал, наверное, не меньше меня. Да еще и в комнате прохладно, чего он до сих пор почему-то не заметил…

Задумчиво покрутив в руках халат, я укрыл им спящего учителя. После чего забрался под одеяло и, блаженно вытянув гудящие ноги, прикрыл глаза. И, уже проваливаясь в сон, неожиданно услышал:

— На здоровье, Гираш…

— Невзун, встать!

Неохотно приоткрыв один глаз, я вопросительно уставился на мастера фон Бердена, который, судя по цвету кожи и перекошенной физиономии, потратил немало усилий для того, чтобы меня разбудить. Вон как стоит — весь набычился, растопырил пальцы, будто собирается меня придушить, плечи вздернул к самым ушам; морда красная, распаренная, от самого чуть ли не пар валит…

Подумаешь, чуток задремал. Ему же лучше было: я не доставал его назойливыми расспросами.

— Адепт Невзун!

— Я прекрасно вас слышу, господин фон Берден, — невозмутимо откликнулся я, закинув ногу на ногу и одновременно открыв второй глаз. — Просто настолько глубоко задумался над лекцией, что побоялся упустить важную мысль.

— Какую?!

— Не поверите: я размышлял над причинами, приведшими к разделению магов на светлых и темных. Мне кажется, это не совсем правильно с точки зрения…

— Да вы храпели на весь класс! — яростно прошипел преподаватель, нависая надо мной карающей десницей Совета.

Я?! Не может такого быть…

Я оскорбленно выпятил нижнюю губу.

— Это была звуковая материализация сложного мыслительного процесса, находившаяся в прямой зависимости от его интенсивности.

— Неужели? — ядовито переспросил мастер фон Берден. — Тогда, судя по интенсивности звука, вы у нас просто гигант мысли!

Я застенчиво улыбнулся:

— Спасибо.

— Невзун, да вы… — Светлый едва не задохнулся от злости. — Вы просто… да поднимитесь наконец, когда с вами разговаривает учитель!

Мигом сделав скорбное лицо, я послушно встал и кротко взглянул на взбешенного мага.