Янтарина Танжеринова - Драконий день (СИ)

Она раскрыла ладони и сконцентрировалась, призывая к себе силовые нити и заставляя их втягиваться внутрь камня. Магия послушно текла в камень, наполняя его и обволакивая тёмным, постепенно застывающим облачком. Вокруг взвихрились потоки силы, сталкиваясь и бушуя, но возле Айриэ всё оставалось спокойным. Любому, находящемуся поблизости, пришлось бы несладко, даже Шоко, не говоря уж о людях, которые могли лишиться рассудка, а то и жизни. Слишком велика была концентрация магии вокруг, хотя самой драконне она не причиняла вреда.

Осталось добавить последний штрих. Айриэ извлекла из-за пазухи припасённую склянку с несколькими каплями крови Фирниора и побрызгала на зачарованный рубин. Кровь медленно впиталась внутрь, а тёмное «облачко» вокруг камня начало стремительно отвердевать.

Всё заняло не больше четверти часа. Вскоре на ладони драконны лежала тёмная, гладкая и тёплая на ощупь, застывшая «капля» с рубиново-красной искрой внутри. Легендарный «драконий камень» из полузабытых преданий. Такие ещё называют «сердце дракона», и никто по-настоящему не верит в их существование. Камень, способный выполнить одно, самое заветное желание своего владельца.

— Ты принесла ему — что?..

Гном явно подумал, что ослышался, и даже потряс головой, не в силах поверить в услышанное. Они сидели в комнате, где устроили Фирниора, выставив прочь всех сиделок и помощников.

— Его последний шанс, Бромор. Если уж «драконий камень» ему не поможет, то и ничто другое не способно.

— Ох. Чтоб мне в Кошмарную шахту провалиться! Горы-долы мои родненькие! Жила рудная, жизнь многотрудная!..

После чего гном перешёл на родной язык и с чувством высказался, давая выход охватившему его изумлению.

Айриэ терпеливо ждала, не понимая и половины сказанного. Гномьи ругательства заковыристые, ехидные и редко касаются половой жизни собеседника. Впрочем, Бромор говорил в общем, не затрагивая личных качеств подруги и разумности её поступка.

— Айриэ, ты что, влюбилась? — с некоторым испугом предположил гном, наконец перейдя на Всеобщий язык.

— С ума сошёл! — искренне ужаснулась драконна и даже содрогнулась.

— А-а, — успокоился друг, — а то я уж было подумал… Но зачем тогда? Не слишком ли высока цена?

— Моя ошибка — мне и платить. А цена… да к гоблинам лысым эту цену!..

Гном с сомнением покосился на лежавшего без сознания юношу, будто пытался определить степень его ценности.

— Хм, может, ты и права. Спокойная совесть дороже, это да. Но не знаю, решился бы я на твоём месте сделать подобное. Мне трудно представить, я же не дракон.

— Драконы не делают долгов, Бро. А если делают, стараются как можно скорее расплатиться. Как ни крути, я этому мальчишке жизнь исковеркала, вдобавок ни за что. Так что всё честно.

— Если говорить обо мне, то я даже рад, мы же будем теперь чаще видеться, надеюсь, — усмехнулся гном и потёр свой гладкий подбородок. — Но тебе-то каково придётся?

— Привыкну, — довольно равнодушно откликнулась она. Что ей ещё остаётся?..

— Покажи мне его, что ли, вряд ли ещё когда доведётся увидеть подобное, — снова усмехнулся Бромор, на сей раз чуточку смущённо. — А потрогать можно?..

На утвердительный кивок Айриэ гном осторожно взял камень и благоговейно осмотрел со всех сторон. Он блаженно улыбался и ласково гладил зачарованный рубин кончиками пальцев. Бромор прямо-таки весь светился от восхищения и, кажется, забыл про всё на свете, в буквальном смысле прикоснувшись к чуду. Много ли гному надо для полного счастья?..

— Вот это вещица!.. — выдохнул Бромор и неохотно вернул камень подруге. Нет, гном не возжаждал получить чужое сокровище, он просто наслаждался возможностью подержать в руках полузабытую легенду.

— С драконами поведёшься, ещё и не такое увидишь, — фыркнула Айриэ, возвращая замечтавшегося друга к реальности.

— Чудные вы существа!..

— Да и вы тоже.

Оба ухмыльнулись в полном согласии. Потом Бромор спросил:

— Думаешь, твоему Фирниору «сердце дракона» поможет?

— Надеюсь, Бро. Как бы то ни было, я буду знать, что сделала всё, что могла. Забери мальчишку в Фиарштад. Если выживет и вылечится, помоги ему как-то устроиться в жизни, хорошо? Я оставлю расписку на получение денег, надо не забыть сходить к вашим банкирам.

— Забудешь — пришлёшь потом «письмоносца» с распоряжением, подумаешь. Этого достаточно, «письмоносца» от твоего имени никто кроме тебя не пришлёт. Сама же знаешь, магия не позволит, — ворчливо напомнил гном. — А с камнем что делать? Ведь владелец должен сам высказать то, что он желает получить, а твой приятель, вон, в сознание не приходит. Как лежал бревно-бревном, так и лежит

— Нужно надеть ему камень на шею, магия поддержит владельца, чтобы у него появилась возможность высказать желание. По крайней мере, в теории так должно быть, — вздохнула драконна.

— А если умрёт? Тебе всё равно придётся не покидать Акротос в течение ста лет?

— А какая разница, Бро? Камень ведь уже сотворён, и магии в него вложено немало. Я останусь и буду платить этому миру, как у нас полагается

— Что же это за закон такой? Сурово…

— Мы сами себе закон, Бро. И сами так решили. Если уж забираем столько магии на одно-единственное чужое желание, то мы должны отдать миру то, что взяли. Собственной магией и присмотром за этим самым миром. А сто лет — это, может, и многовато, но зато отлично спасает от соблазнов. Драконы не любят надолго задерживаться в чужих мирах, и тут именно что сто раз подумаешь, прежде чем решишься.

— Наверное, тот, для кого делаешь подобное, должен быть очень дорог… — помолчав, сказал гном.

— Не всегда, Бромор, поверь. Мой случай это доказывает, — пожала плечами Айриэ. — Хотя дрянному человеку я бы «драконий камень» не подарила, это да.

Айриэ приподняла голову Фиора и надела цепочку ему на шею. Всё, теперь никто, кроме самого владельца, этот камень не снимет, даже с мёртвого. Показалось или нет, но юноша вроде бы сразу задышал ровнее. Кажется, камень начал потихоньку вливать в Фирниора силу. Может, и очнётся…

— Скажи ему, что перед тем, как озвучить желание, надо смочить камень собственной кровью, хотя бы капелькой. Это непременное условие, так проснётся магия, заключённая в камень.

— Сама бы осталась и проследила за всем, неугомонная, — сварливо сказал гном.

— Делать мне больше нечего! У него сиделка есть. А я в Дилианию, пожалуй, съезжу. Неспокойно мне, Бро. Какое-то там нехорошее магическое возмущение наблюдается, отголоски аж до Юнгира донеслись. «Чёрный Вестник», скорее всего, свалился где-то в необитаемых местах, в противном случае мы бы уже услышали о взрыве артефакта и многочисленных жертвах, — заметила магесса. — Хочу попробовать поискать то место, по возмущениям магического поля. Проверить надо, что этот паскудный голубок натворил. Боюсь, не мог он так просто самоуничтожиться, не напакостив напоследок.