Роберт Сальваторе - Возвращения домой: Герой

Но ведь Мастер Первинкл Шин приказал ему сделать это, объяснив, что он лишь передает приказы Великого Магистра Кейна. И как в таком случае Афафренфер мог отказаться или задавать вопросы?

Дзирт начинал уставать от этого путешествия. Он чувствовал себя на борту корабля, которым не мог управлять, и коль уж этим кораблем была его собственная жизнь, то эта дурацкая поездка в Монастырь Желтой Розы уже в первые дни не принесла ему ничего, кроме растущего разочарования.

Дни шли, и Мастер Афафренфер, разумеется, отметил подобное состояние дроу, как и другие. И потому ранним утром седьмого дня монах не пришел за Дзиртом, чтобы снова приступить к Детской Грации.

Вместо этого, среди занавесок, заслонивших маленькую комнату Дзирта от личных комнат многих других обитателей, возник пожилой человек. Мастер Первинкл Шин. Лицо человека было бесстрастным, и он молча приказал Дзирту следовать за собой.

— Тебе это не потребуется, — заметил монах, когда дроу направился за своими вещами. — Ничего из этого. Только мантия, которую мы тебе дали.

Дзирт помедлил, бросая на старого монаха быстрый взгляд. В конце концов, он пожал плечами и подчинился. Ему казалось, что его пассивное подчинение всей этой ерунде подходит к концу.

Магистр Шин привел Дзирта в небольшую круглую залу, одно из немногих мест этого грандиозного комплекса, в котором имелись статуи, разные цветы и прочие украшения. Прежде, чем последовать в комнату за Мастером Шином, Дзирт все же помедлил.

Точно в центре комнаты, в богатом подсвечнике стояла большая свеча, что заставило Дзирта подумать о зале для призыва. Он провел некоторое время, разглядывая пол, ища рисунки, пентаграммы или руны. Но, на сколько он мог судить, пол был голый и совершенно лишенный всякой живописи.

— Встань у свечи напротив меня, — попросил Мастер Шин, занимая место прямо напротив двери и снова поворачиваясь к Дзирту.

— Что за существо ты собираешься вызывать? — спросил дроу, двигаясь вперед, чтобы занять свое место.

— Вызвать? Призвать?

Дзирт кивнул на свечу.

— А, — бросил Мастер Шин. — Нет, мой друг. Я не маг. Надеюсь, что мы призовем здесь лишь мгновения тишины.

Дзирт не знал, что это может значить, и потому просто пожал плечами. По его мнению, разницы все равно не было.

Мастер Шин расставил ноги чуть шире плеч, а затем слегка развернул носки в стороны. Он соединил ладони на груди, словно собираясь молиться, и медленно согнул ноги, опускаясь на корточки.

— Ты можешь повторить это? — спросил он, закрывая глаза.

Дзирт скопировал движение ног монаха.

— И руки, тоже, — приказал Шин, и Дзирт подумал, что любопытно было бы узнать, каким образом человек с закрытыми глазами заметил это упущение.

Дзирт поднял руки.

— Эта поза причиняет тебе боль? — спросил Мастер Шин.

— Нет.

Первинкл Шин встал, но протянул руку, когда Дзирт захотел сделать то же самое. Мастер вытащил небольшой предмет из кармана своей мантии. Легким движением, он создал на его вершине крошечный язычок пламени.

— Кремень, сталь и фитиль, — пояснил Мастер Шин, зажигая большую свечу. — Мы называем это «запал».

Он поднес небольшой предмет, запал, ближе к себе, задувая пламя и возвращая его назад в карман.

— Я оставлю тебя с твоими мыслями, — сказал Мастер Шин дроу. — Оставайся в этой позе как можно дольше. Пока хватает сил. Пока не подведет выносливость.

— Может потребоваться очень много времени, — заметил Дзирт, но Шин, казалось, не заметил этого или, во всяком случае, не обратил внимания.

— Когда тебе придется оставить эту позу, когда ты потерпишь поражение, прошу, просто погаси свечу и жди моего возвращения.

— Сколько.

— Это не должно тебя заботить. Как долго ты сможешь просидеть так? Пока свеча не сгорит?

Дзирт скептически посмотрел на горящую свечу. Она была не из тех, что носят в руке по темному дому.

— Дни? — спросил он.

Мастер Первинкл Шин усмехнулся и вышел из комнаты.

Дзирт посмотрел на свечу. Он сильнее сжал ладони и сел поудобнее. Он думал, не стоит ли ему слегка подуть на свечу. Может быть, порыв воздуха заставит её гореть быстрее.

А может, она вовсе погаснет.

Хотя какая ему разница, в конце концов?

Он подумал о Кэтти-бри и великом обмане, в ловушку которого он попал. Он подумал о Мензоберранзане. Доме, который никогда не был его домом. О жертве Закнафейна, которую он увидел в своем бреду в Доме До’Урден.

Он спрашивал себя, был ли это сон?

Он спрашивал себя, кто решал, что есть реальность, а что — иллюзия?

Он спрашивал себя, кто здесь был кукловодом?

Он думал и спрашивал себя.

Он спрашивал себя и думал.

В конце концов, его вопросы стали размытыми.

И поэтому он часто вздрагивал, сжимая руки, словно пытаясь оттолкнуть от себя разочарование. Он поджал ноги, заставляя мышцы гореть от боли.

Его мысли блуждали. Очертания комнаты таяли. Его тело потеряло свое положение и дроу провалился… во тьму.

— Теперь — встань, — услышал он голос Мастера Шина.

Дзирт открыл глаза. Он лежал на полу перед свечой. Дроу смутно помнил, как сдавил пламя большим и указательным пальцем, прежде чем рухнуть на пол. Он лежал здесь очень долго, вероятно, часы. Но не помнил, как заснул.

— Ты, должно быть, голоден, — добавил монах. Упоминание об этом действительно заставило Дзирта почувствовать голод.

— Сколько? — спросил он.

Мастер Шин склонился, чтобы осмотреть свечу, на которой виднелись засечки для определения степени выгорания.

— Я имел в виду, сколько я пробыл здесь? — уточнил дроу.

— Сейчас утро.

Дзирт кивнул, после чего заметил на лице Шина любопытную усмешку.

— Что такое?

— Что?

Подбородком, Дзирт указал на свечу.

— Тебе смешно?

— На самом деле, я удивлен. Хотя это было предсказуемо.

— О чем ты? — потребовал дроу.

— Я был свидетелем твоих рутинных утренних тренировок и слышал о великих подвигах в бою от Мастера Афафренфера. И от дроу Джарлаксла, который привел тебя сюда. А еще я знаю обо всем этом по слухам, в которых иногда упоминается твое имя. Я не сомневаюсь, что ты мог бы с легкостью победить многих в этом монастыре, и ты честно достиг подобного уровня мастерства.

Он повернулся к свече.

— И в то же время, судя по этой проверке, здесь есть много молодых монахов, некоторые из них даже не заслужили звания брата или сестры, которые могли бы одержать над тобой верх.

Дзирт не позволил своей гордости обратиться в гнев.

— Может быть, я не считал это проверкой.

— Ну конечно же ты считал. Ты считаешь таковым все в своей жизни, — он подошел к двери, жестом приказывая Дзирту следовать за собой. В этом его последнем замечании прозвучало оскорбление. Или последнее предупреждение.