Наталья Тишь - Лунные дети (СИ)

— Жаль, что прошло столько времени, — заметил Каллаган и внезапно сменил тему. — Я слышал, вы близко контактировали с Элиш Тарлах?

— Верно, — Кэл нахмурился. — С ней что-то не так?

— Все в порядке, — декан постучал по столу, словно раздумывая, и внимательно посмотрел на сыщика. — На ней и еще нескольких студентах висит сеть неактивированного заклинания. Никто из наших преподавателей не квалифицирован настолько, чтобы без специального ритуала увидеть заклятье-хамелеон. Политика Академии здесь играет против нас, в столице считают, что молодым надо давать как можно больше мест, чтобы они не засиживались в Берстоле.

— Но вы увидели?

Значит, Тарлах такая не одна, а ему не привиделось. И что из этого следует? Кэл пытался просчитать возможные варианты развития, но в голову ничего не шло. Студенты просто переносчики? Или среди студентов есть некое общество? Ну да, и среди них нашлись те, кто откуда-то знает заклинание-хамелеон. Нет, с другой стороны, если в этом замешан кто-нибудь из преподавателей… У них есть больший доступ к библиотечным подвалам, просто-напросто они опытнее и в чем-то, возможно, мудрее. С другой стороны, декан сам сказал, что никто не может увидеть заклятье без ритуала. Или кто-нибудь скрывает свои реальные возможности?

— Я работаю здесь двадцать лет, — усмехнулся Каллаган. — И старше вас в несколько раз. Мне хватает опыта, чтобы увидеть подобное, и… можно сказать, у меня нюх на такие вещи. Интуиция.

— Правда? — Кэл поудобнее сел и с интересом посмотрел на декана. Наверное, стоило узнать о нем побольше, прежде чем начинать серьезные разговоры.

— Мой отец был сыщиком, — спокойно пояснил Роланн и едва заметно улыбнулся. — Сыщиком-инквизитором, если вам это хоть о чем-нибудь говорит.

Говорило, еще как говорило! Кэл считал, что инквизиторы давно все вымерли, но потом, где-то с год назад Томас обмолвился, что они до сих пор существует, только больше не афишируют свое звание. Инквизитором мог оказаться кто угодно — хоть просто сыщик, хоть преподаватель, да даже рядовой маг, работающий где-нибудь в прачечной.

А ведь раньше инквизиторы наводили страх. Они появились ровно в тот момент, когда Салем Кровопийца переродился и явил себя миру. Инквизиторам надлежало убивать всех тех, кто восставал против короля, кто помогал возродившемуся Салему и кто использовал его в своих целях. И они убивали — сплошь интуитивные маги в светло-серых плащах наводили страх на всех, и даже сильнейшие того времени предпочитали держаться от своих собратьев-убийц подальше. Впоследствии инквизиторов сократили, кого-то пришлось казнить (некоторые чересчур полюбили убивать безнаказанно), кто-то мирно стал сыщиком. Но при каждом особом случае какое-то время инквизиторов собирали и отправляли на задание, хотя подобные ситуации постепенно сошли на нет.

Но если у Ролланна Каллагана отец был сыщиком-инквизитором, то неудивительно, что он фактически учуял заклятье-хамелеон. Интуиция у него была посильнее, чем у некоторых продвинутых сыщиков. Интересно, а Каллаган часом не знает активирующее слово и последовательность рисунка?

— Хорошо, — Кэл кашлянул. — Вы говорите, что сеть на нескольких студентах? С одного курса?

— На разных, — покачал головой декан и тяжело вздохнул. — Я обнаружил это примерно две недели назад. Чаще всего студентов приводят в кабинет, поэтому каждый мой выход… что-то вроде события. Я знаю о своих студентах все, даже те заклинания, которые мальчишки и девчонки навесили на себя сами. Защита от сглаза, чуть больший процент везения, прочие мелочи, какие обычно помещают в браслеты или ожерелья. Видели, наверное, продают на улицах.

Кэл кивнул. Видел, конечно. В Гестоле таких магазинчиков было еще немного, а вот в Берстоле и в приграничных городах в подобных побрякушках можно было утонуть. Хотя обычные люди давно привыкли пользоваться такими украшениями, но на самом деле реальную пользу они приносили редко.

— Заклятье-хамелеон появилось из ниоткуда, — продолжил декан. — Не знаю, кто его автор, но заклинание определенно прошло уже через многих людей. Так как вы… хм, заболели, а другим сыщикам я несколько не доверяю, пришлось действовать по своему усмотрению.

— И вы что-то узнали?

— Не совсем.

Возможно, Кэл бы расстроился, но гончая внутри подобралась, готовая идти по следу. Интуиция тихо подсказывала, что кое-что Ролланн Каллаган все-таки нашел. Возможно, несущественное, но дело сдвинется с мертвой точки. Почему-то вспомнился гарм. Несколько не вовремя, но что, если в это деле замешан лунный маг? Есть ли вероятность, что какой-нибудь старик из лунных зачем-то навесил на студентов сети заклинания-хамелеона? Почему лунный старик? Потому что иногда самое невероятное предположение оказывалось верным ответом.

— Студенты понятия не имеют, что на них висит, — отчеканил Каллаган. — Я разговаривал с одним, спросил напрямую, и мальчик сильно удивился. Седьмой курс, переходит на восьмой. Уже не ребенок. Заклятье я аккуратно снял, и оно тут же распалось. Знаете, господин Эмонн, такое ощущение, что на эту сеть было наслоено много чего, в частности, самоуничтожение. Очень сложное заклятье. Мы, к сожалению, не знаем, как именно плетется заклятье-хамелеон, поэтому, думаю, там просто не одна сеть, и наплетено столько…

— Разумно, — медленно кивнул Кэл, обдумывая слова. — Значит, не только Элиш Тарлах переносчик. И много таких?

— Несколько десятков с разных курсов, — ответил декан. — С некоторых за эти две недели заклятья пропали, не знаю, куда именно. Двоих я сумел отследить, но господин сыщик, — Ролланн покачал головой, — ничего страшного или странного не случилось. Одно заклятье оказалось просто букетом искусственных цветов. Второе — набором открыток. Такое чувство, словно это обычное упаковывающее заклинание, на которое надели «хамелеона» и еще несколько других. Я просто не понимаю, что происходит.

— Я тоже, — признался Кэл.

Новая информация заставила гончую прижать уши и только что не заскулить. След таял на глазах. Насколько высока вероятность, что это просто обманки, отвлекающие внимание, а настоящее заклинание висит на ком-то другом? И что оно делает? Что это за заклятье? Нет, что-то не то… Как будто он что-то упускает, но не может выяснить, что именно. Такое положение Кэла начинало бесить. Ведь только-только появилось дело, что-то началось, но данные выходили слишком разрозненными. Кто-то нарисовал несколько сетей, неактивированных. Действительно сверху сплел «хамелеона» и еще что-то, с такими плетениями разбираться и разбираться. И навесил сети на разных людей, а в итоге заклинания оказались на студентах в Академии. Все ли? И не гуляют ли по городу обычные люди, на которых тоже есть такие заклятья?