Оксана Шарапановская - Бархат (СИ)

Споры и раздоры.

Мне пришлось подняться слишком рано, и только для того, чтобы приготовить крепкий кофе. Голова разболелась, наверное, еще во сне. И теперь я полностью полагалась только лишь на этот густой, ароматный напиток.

Прошмыгнув на кухню в халате, который мне подарила мама, до моего приезда сюда, я замерзла. Это и понятно, ведь босиком пройтись по холодному полу чуть раньше, было очень привлекательной затеей. Теперь так не казалось. На ходу наливая горячую воду и бросая внутрь растворимый черный кофе, я стала на цыпочки и потянулась в самый верхний шкафчик, чтобы достать ложку и сахарницу. Но, видимо, у меня обе руки левые. И это скоро докажут ученые. Как же красиво белые и липкие кристаллики сахара взлетают в воздух, и с невероятной скоростью, рассыпаются по гладким поверхностям, не исключая и меня.

Что б мне! Вот утро выдалось. У всех утро как утро, а у меня сплошная катастрофа. Теперь еще и убирать тут все от сахара. Была бы здесь моя мама, она бы сдержанно лишь ткнула меня в содеянное, или же наоборот, вспыхнула и накричала бы, заодно вспоминая все, что наболело. Но, ее здесь нет. Может это к лучшему. Но, я так скучаю.

Стряхнув с себя остатки липких сахаринок, я все быстро убрала и помыла сладкие руки, посматривая на злощастную сахарницу, а заодно и прикидывая о нужном мне количестве для кофе.

Большая чашка, плюс 2 ложечки кофе, плюс, две ложечки сахара. И вуаля! Мой собственный напиток энергии готов. Возможно, это даже когда-то убьет меня. Но, не думаю, что именно сейчас.

Прихватив горячую чашку, мне ужасно хотелось вернуться к себе в комнату и снова забраться под теплое одеяло. Не смотря на июнь месяц, погода желала лучшего и даже в это утро.

— Ты встала? — Себастьян как раз входил на кухню, как всегда в своем длинном синем халате.

— Привет, пап. Да, я проснулась, — я так не хотела объяснять ему, почему и зачем.

— Ясно. Плохое утро.

— Да.

Я решила, что разговор можно считать законченным, и за раньше обрадовалась. И здесь всегда меня подводило чутье.

— Ты вчера поздно вернулась. Очень поздно, я бы сказал.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, а когда мне дошло, воспоминания взяли верх и я, мне так показалось, покраснела. Стараясь не смотреть на отца, я молила бога, чтобы это ощущение ушло глубоко и подальше.

— Да, так вышло. Но, ты не волнуйся, меня Джеймс привез.

— Джеймс. Значит, вы встречаетесь? — он отошел от стола, направляясь к чайнику и пакетикам зеленого чая, делая заинтересованный, даже, можно сказать, деловитый вид.

У меня что-то запершило в горле, напомнив мне о кофе, который уже почти остыл.

— Ты, правда, хочешь об этом поговорить? Именно сейчас? — я стояла с поднятыми бровями, всматриваясь в озадаченное лицо Себастьяна.

— Ну, если только, ты согласишься поговорить об этом немного позже. К примеру, через два с половиной часа или три?

— Ладно, — я должна была согласиться, чтобы благополучно уйти к себе и выпить свой уже прохладный кофе.

— Ладно.

Ничего не оставалось, как вернуться к этому разговору с отцом. Для меня эта тема была странной и первой темой по такому характеру. Обычно, мы с мамой шутили по поводу парней, обговаривали их, но, не сильно увлекались. Мама никогда не лезла ко мне с расспросами. Ведь, это что-то личное, что-то интимное. А Себастьян только учится быть отцом и чувствует за меня невероятно сильную ответственность. Вот и нервничает по этому поводу. Для него это впервые. И для меня…Обговаривать мои отношения с парнем было слишком.

Как только я зашла в комнату, писк будильника на телефоне напомнил мне о времени.

Чудесно! Девять утра. И почему я не могу нормально поваляться в постели и отдохнуть утром? И даже сейчас. Нет смысла снова ложиться в постель. Да и желания тоже.

Плюхнувшись на неубранную постель, мне так не хотелось ничего делать. Сделав лишь глоток крепкого, но, к сожалению, холодного напитка, в голову пришла единственная правильная мысль за все утро.

А ведь в моем шкафу и нет ничего нормального. Что я себе думаю вообще? Даже нового нет с тех пор, как приехала сюда, не считая одного похода в магазин.

Шкаф показался совсем пустым, и настроение стало пропадать.

Ни единой новой вещи. Маринка бы меня засмеяла. Учитывая ее отношение к одежде и аксессуарам. А она еще пыталась приучить меня к шопингу и ко всяким побрякушкам в виде ремней, браслетов, очков и сумочек.

Перебрав несколько пар джинсовых брюк и маек, я уже пожалела, что не занялась своим гардеробом.

Где ты, когда так нужна здесь?

Мне уже было все равно, что одеть и особо не переживая по этому поводу, я выбрала темно-синие облегающие джинсы и черную футболку.

Ну и отлично! Ведь, не на праздник же.

Чтобы привести себя в порядок мне хватило до десяти минут. Это был рекорд на мой взгляд. Обычно, требовалось больше времени.

Мобильный телефон снова просигналил.

Это что еще? Я не ставила тебя на будильник. Странно.

Отключив его и кинув на постель, на сердце чувствовалась непонятная тоска, или скука. Я не могла понять, различить, чтобы избавиться от этого. Чего-то не хватало и это начинало раздражать меня.

Застелив кровать и, все убрав, ничего не изменилось. На душе по-прежнему ныло и мучило меня. Я уже и не знала что думать. Кроме, как закрыть глаза и расслабиться, надеясь на долгожданное успокоение. Но, на ум пришел только один образ. И что-то внутри затрепетало. Стало даже тяжело дышать и думать.

Джеймс, да. А я надеялась, что не буду думать сегодня о тебе. Мне хватило вчерашнего вечера. Джеймс… Нет, наверное, я ничего не смогу сделать. Почему ты мучаешь меня? Я понимаю… Из-за тебя ноет душа и, кажется, болит сердце. Как успокоить их? Как вернуть прежнее состояние и чувствовать себя лучше? Джеймс…Как сделать, чтобы это прекратилось…

Наверное, это только начало. Я же согласилась стать его девушкой. Вот так просто, не смотря на то, что он бывает странным и иногда не особо любезным, решительным и серйозным до крайности. Может это глупость? Как узнать? А может и нет.

Вспомнив о будущем разговоре, стало не по себе.

Сейчас будет допрос. Чувствует моя…интуиция. Не утро, а катастрофа!

— Я пришла. Что делаешь? — пыталась быть любезной и приветливой, сохраняя натянутую улыбку.

— Пересматривал письма. Вчера не успел, дел навалилось.

Я уже ждала, напряженно переступая с ноги на ногу.

— Кто пишет? — сама не поняла, зачем спросила, просто само вырвалось, как всегда. Моя несдержанность.

— Эти два университетские, на кафедру, — он помахал двумя белыми прямоугольными конвертами и аккуратно положил их на место, — а этот от одного профессора. Мы с ним вместе однажды проводили совместную открытую лекцию. Очень разумный человек и прекрасный собеседник!