Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)

— Чтобы забыть? — предложил Мархар, адресуя вопрос ко мне. Он знал, что мы понимаем друг друга. Я отчетливо помнил другой мир и подвал с протертыми диванами, аромат благовоний и отголоски воспоминаний.

— Или чтобы вспомнить, — откликнулся я.

— Чаще всего людьми движет жажда получить удовольствие, — разорвал наш диалог Мастер.

— Да, за горсть этой травы я могу пополнить запасы на две недели, но пришлось отдать больше, чтобы утолить их жажду.

— И конечно они знают, что на Эстолле есть еще, — проворчал Гевор. — Они просили о большем?

— Еще в первый раз, когда я здесь был. Тогда, как и сейчас, я привез им дурманы, но они чувствуют себя обманутыми.

— Да чего они хотят? — удивился я.

— Семена, — ответил за Мархара Гевор. То ли догадался, то ли знал о местных трудностях. — Но они же понимают, что ты никогда не продашь семена?

— Кто мешает им жаждать этого и всячески добиваться своего? — вопросом на вопрос ответил фантом.

— А в чем проблема? — я определенно не понимал, что происходит.

— В том, что сейчас можно остановиться на Лале и купить за дурман-траву пищу и воду, но если у эрвинов будут свои урожаи, от пришлых им не будет никакого проку, разве что их жизни и их корабли сохранят какую-то цену, — нетерпеливо пояснил Мархар. — Эти воды и без того вотчина пиратов, еще воинственных эрвинов не хватало! Но есть и еще одна пикантная подробность, — фантом помялся. — Я был здесь частым гостем, особенно когда пытался пройти на архипелаг впервые. И в какой-то момент юлить и извиваться было уже поздно. Я продал им семена.

— Глупо, — отозвался Гевор.

— Глупее, чем ты думаешь, — фантом вздохнул. — Сначала я предупреждал старейшину, что на его почвах дурманы не взойдут. Потом прокалил семена и отдал ему.

— Они не такие дикари, чтобы этот план оказался хорош, — покачал головой маг земли.

— Именно! Потому, когда они потребовали отдать им больше трав, я взамен потребовал жемчуг и перламутр, хотя они мне не нужны. Но важно и себе цену знать.

— Тогда лучше убраться отсюда поскорее и не злить старейшину, — вздохнул Мастер. — Уговорил, на берег не сойдем.

— Все равно придется, но не тебе — Демиану. Они видели рисунки на его коже и хотят видеть их вблизи.

Мастер глухо выругался, я лишь пожал плечами. Хотят — сходим.

— И чего, вплавь? — уточнил я.

— Так принято, — согласился Мархар и нырнул. Я последовал его примеру. Вода была теплой, шелковой, она взбодрила меня и придала сил. Большими гребками я прошел вдоль дна, ухватив в кулак мельчайшего, белого песка, вынырнул у самого берега и тут же увидел стоящих в тени пальм эрвинов. Теперь, в ярких солнечных лучах я разглядел этих сухощавых, загоревших до черноты ныряльщиков. У них были широкие грудные клетки, раздвинутые тренированными легкими, кожу мужчин покрывали будто оспины — многочисленные шрамы, делающие их подбородки и черепа лысыми. От этого и еще из-за приплюснутых, крупных носов их лица были некрасивыми, какими-то злыми. Среди эрвинов, пришедших нас встретить, я увидел троих женщин. Наравне с мужчинами они держали копья, заканчивающиеся белыми, многогранными наконечниками — обточенными о камень кусками коралловых веток.

В отличие от мужчин, женщин этой расы я бы назвал красивыми. Их профили были более тонкими, а глаза крупными. Черные волосы заплетались в сотни тонких косичек. На гибких телах я не приметил ни единого шрама, из чего становилась ясно, что мужчину шрамы украшают, а женщину портят. Среди прочих выделялась одна: стройная и сильная, с пронзительными глазами, которыми она с любопытством на меня смотрела.

— Дочь старейшины, старшенькая, — подсказал Мархар. — Это она потребовала тебя для отца, сказала, его глаза так далеко смотреть уже не могут. Учти, у эрвинов нет ни одного ритуала, связанного с прикосновением, так что никого не трогай.

— Ну, а продолжение рода? — отжимая волосы, полюбопытствовал я, разглядывая гибкие женские тела, закрытые бурыми, грубоватыми, сшитыми из полосок платьями. Мои ноги утопали в теплом песке, и это было ни с чем несравнимое удовольствие, так что в голову мне лезла всякая легкомысленная чушь.

— А ты хочешь в этом поучаствовать? — фантом сощурился. — Нет, я могу тебе это устроить, но тут свои обычаи, и тебе придется кормить не только эту женщину, но и ее родителей и несовершеннолетних братьев и сестер.

— Кабала какая-то, — попытался отшутиться я.

— Легкие отношения ищи в борделях и портах, — не принял моей капитуляции Мархар. — На Туре, архипелаге или материке. Там тебя встретят с распростертыми объятиями женщины, готовые на все ради удовольствия мужчины.

— О, мои отношения с женщиной на Туре легкими назвать сложно, — печально заметил я. — Вот честно, я бы хотел, чтобы меня все оставили в покое. На кой я сдался этому старейшине или его дочери?

— Опасное желание, — проигнорировав мой последний вопрос, сказал Мархар. — Присущее, впрочем, всем магам. Рано или поздно каждый из вас его испытывает в полной мере. Бессмертие и сила дают вечность впереди и уверенность в ней. Когда приходит время труда и лишений, вы невольно пасуете, веря, что еще будет возможность наверстать упущенное или что еще найдется более простой путь.

Я не нашелся что ответить и промолчал. Порою слова фантома были грубыми и резкими, бьющими по больному и вызывающими возмущение. Порою в них была нечеловеческая мудрость.

— Что еще мне нужно знать? — видя, что дочка старейшины идет нам навстречу, быстро спросил я.

— Просто прояви терпение и делай то, что я говорю, — попросил фантом. — Слава Высшим, ты не знаешь их языка, и это дает мне надежду, что все пройдет гладко.

— Вижу, ты мне очень доверяешь, — усмехнулся я, шевеля ногой черные, кажущиеся мертвыми пучки водорослей, выброшенных на берег.

— Пойдем, Демиан, нам сюда, — указал Мархар на узкую тропинку, оттененную сосной. Это было древнее дерево, от одного толстенного ствола отходили узловатые, скрученные сухостью ветви. По коре, неприятно царапая коготками, прыгали бесхвостые черные белки. По сравнению с другими островами этот и вправду был полон жизни.

Пропустив уверенно шагающего босыми ногами по палой хвое Мархара вперед, встречающие нас эрвины замкнули процессию. Тропа увела вниз, погрузилась в изгибающееся, подобно телу змеи, ущелье. На камнях этих самых змей было довольно много, свернувшись комками, они грелись на солнце, и я стал внимательнее смотреть под ноги несмотря на то, что фантом шел первым.

В какой-то момент оглянувшись, я понял, что море уже давно скрылось из виду, заслоненное нагромождениями камней, и тем, кто встал с воды, не видно огней внутри острова. Интересный ландшафт промыла вода в похожих на губки пористых породах.